Давно уже Владимир не был так счастлив, как сегодня.
Довольно утоптанная тропа, то ли кабанья, то ли проложенная самыми обыкновенными грибниками, кружила вокруг высоченных кедров и прямых словно свечки – сосен, разветвлялась на одну, две, а иногда и на три точно такие же тропы.
Лес был прозрачен и чист…Ни одного окурка, ни одной бумажки Веревкин за несколько часов не заметил.
-Да, это тебе не подмосковные леса…
Невесть чему улыбаясь, проговорил Владимир и зачем-то, разве что, подчиняясь окружающей его чистоте, загасил окурок о колесо тележки и спрятал его в чью-то, скорее всего мышиную норку.
Он шел и шел. Когда уставал, отдыхал.…Когда хотел есть, ел…
Костер на ночь, он разводил метрах в двадцать от тропы. Где-то в глубине души, он понимал, что за ним, вернее за золотом Колчака идет самая настоящая охота и если он, Владимир Андреевич Веревкин, не видит погони, то это не означает, что ее нет…
Сегодня вечером, подойдя к берегу реки, если судить по карте, это была скорее всего Бельсу, Владимир впервые по-настоящему испугался.
Среди камней, торочащих из воды, с шумом, в ошметках пены и в тумане брызг неслась горная и скорее всего холодная река.
Ни вправо, ни влево моста не обнаружил, да и сама тропа обрывалась на берегу ее. Значит, тропа эта была все-таки звериная, ведущая на водопой.
Володя боязливо осмотрелся, но идущих на водопой хищников, медведей к примеру или кабанов он не заметил и снова подошел к воде…
Если судить по дневнику деда, реку эту он в свое время перешел зимой, даже не заметив этого, сейчас же не заметить ревущий поток было мягко говоря трудно.
- Эх, господин адмирал, Александр Васильевич…Видно вы совсем своим союзникам, чехам то бишь, не доверяли, коли так далеко от железнодорожных путей, золото закопать приказали.… Хотя может быть вы и правы. …Дальше положишь, ближе возьмешь…
Сам себя забалтывал Веревкин, вступая на первый, потом второй, а потом и третий валун выступающий из реки…Четвертый оказался роковым. Покрытый зеленой тиной он пошатнулся под ногой Владимира и тот, рухнул в холодную, обжигающе холодную воду.
Тележка с притороченным к ней рюкзаком, ухнула в реку вслед за хозяином.
Писатель, отчетливо сматерившись, нашарил ручку тележки и поплелся на противоположный берег.
Выйдя из реки, он догола разделся и отжав воду, разложил обожду на теплые от солнца камни на берегу. Несмотря на вечер, было довольно тепло, и он практически не замерз.
Хуже обстояло дело с рюкзаком. Тоже упавшим в воду…Впрочем все бумаги, спички, документы и карты, еще в номере гостиницы Володя старательно упаковал в целлофан, но вот то что касалось хлеба, муки, одеяла и прочего, вот тут дело обстояло гораздо хуже. Расстроенный Веревкин разжег костер тут же, на берегу и полночи вслушивался в журчание воды и ночные шорохи леса, вплотную примыкающего к реке.
***
- Ну и куда теперь, товарищ Шкворень? В Москву, в Петроград?
Аркадий задыхаясь, подбежал к Шкворню.
- Я весь вокзал проверил.…Нет их здесь.…Должно быть слиняли…Любовничьки…
-Тамбовский волк тебе товарищ! – Огрызнулся подельник и сплюнув, бросил безнадежно.
- В тайгу возвращаться надо…К Сохатому…Потеряли мы их…Как говорят нынешние, по независящим от нас обстоятельствам…Даст Бог не убьет…
***
Сигареты, сначала промокшие, а потом высушенные выглядели отвратно, да и привкус приобрели, так себе…
«Если верста преломить, можно в счастье угодить...»
Какая дурацкая фраза…- В который раз Володя разглядывал карту штабс-ротмистра…
- Но ведь написал ее дед зачем-то!? Зачем?
Отбросив окурок, писатель нетерпеливо сложил потертую уже карту и вдруг увидел, впервые и совершенно случайно, что река на одном из изгибов бумаги вдруг совпала с этой же рекой на другом изгибе…
- Ну, ты и конспиратор, дедушка!
Рассмеялся Владимир и глянув на компас потащился со своей тележкой по каменистому берегу Бельсу.
Неожиданно, левый, противоположный берег реки поднялся и через пару километров представлял собой уже высокую, отвесную скалу, исписанную большими, корявыми рисунками…
- Да ведь я про эту наскальную живопись уже читал…
Веревкин оживился и почти сразу же увидел, стоящую над обрывом, небольшую избу, совсем недалеко, от силы метрах в трехстах от него.
- Да неужто это та самая заимка Сохатого? Вот чудеса-то…
Он перебросил тележку с рюкзаком за спину и, слегка пригнувшись, тяжело двинулся по еле заметной, каменистой тропке, к заимке.
***
- Что, дорогой ты мой, Вячеслав Олегович? Опять тебя наш щелкопер сделал!?
-Сделал!?-Речкалов неожиданно взорвался.
- Да если бы не ваш, товарищ генерал Васятка со своей отмычкой, что отвлек на себя внимание лейтенанта Мухина, Веревкин бы от нас хрен бы ушел…Вот где его теперь искать, господин Лютый!? Тайга большая…Вы знаете, что в Сибири есть болото, по площади больше чем вся Франция? Не знали? Так вот если мы Владимира не найдем, золота нам не отыскать…И никакой металлодетектор нам не поможет… Вспомните… От верха крышки – 1 сажень и 3 вершка…Знаете, товарищ генерал, сколько это в наших метрах и сантиметрах?
Так вот, казённая сажень, утвержденная еще в 1649 году «Соборным уложением», равняется 2,16 м, вершок, равняется трем с половиной сантиметрам…Итого, сто лет назад, ящики были зарыты на глубину порядка двухсот десяти сантиметров…Ну и за сто лет природный слой земли увеличился еще сантиметров на десять…Так что без Владимира с его картой нам не обойтись…Разве что поисковую собаку с инструктором поискать…
-Собаку говоришь?- Генерал задумался…Потом повернулся к своему помощнику и проговорил устало.
-Василий. Отыщи мне в этой дыре ищейку с хорошим носом и можешь уезжать в Москву…Пока я не вернусь, считай себя в отпуске…В оплачиваемом конечно…
Подумав слегка, докончил Александр Иванович Лютый и подошел к окну…
- Ладно майор…Не Обижайся…Сегодня собака будет у нас, завтра утром выступаем. Всем понятно!?
- Так точно»…-Рявкнул Речкалов . Вслед за ним рявкнули и оба топтуна …
**
- Ну, вот, похоже, здесь, наш писатель и спрятался…
Удовлетворенно проговорил генерал Лютый, поглаживая нервно поскуливающую таксу…
-А я честно говоря вчера Василию поначалу и не поверил…Уж больно у этой псинки вид затрапезный…Не солидный какой-то…
Передав поводок майору, генерал распахнул побелевшую от солнца и дождя дверь в заимку.
Веревкин сидел за столом и писал. Стопка исписанных страниц топорщилась в стороне, на углу печки…В печке на тлеющих, подернутых пеплом углях стояла кастрюлька с доваривающейся картошкой…Пахло жареным луком, отварным картофелем и потными ногами.
…А…- Протянул удивленно Владимир, откладывая ручку в сторону.
– Вон вас сколько…Много…
Вы никак за мной?
- Владимир Андреевич…- Миролюбиво проговорил генерал, присаживаясь на добротно сбитую лавку.
- Мы могли бы долго ходить вокруг да около, но стоит ли?
Отдайте нам карту адмирала Колчака и все, мы к вам больше никаких претензий иметь не будем…
- Да ради Бога…- Удивительно легко согласился писатель и прихватив ручки кастрюли тряпкой, поставил картошку на стол…
Сейчас перекусим и поговорим…
Он снова подошел к печке, пошурудил кочергой в углях и, вынув из кармана пачку дешевых сигарет, безнадежно осмотрел ее.
- Пусто…- Выдохнул он обреченно и бросил пачку в самую глубь русской печки. Посмотрев, как скоро пустая сигаретная пачка вспыхнула, он снова вздохнул и, вытащив из кармана штанов сложенную вчетверо карту, бросил ее вслед за пачкой.
-Он…Ты…Сука!
Майор кинулся на писателя и отбросив его от печки попытался выхватить карту из огня…
- Кочерга…
-Генерал сунул в руку Речкалова кочергу.
- Да какая уж тут кочерга к херам собачьим!?
Чуть не плача взвыл майор и вытащив из печки пылающую карту принялся топтать ее.
-Что…Что? Что там осталось?
Генерал Лютый оттолкнул Речкалова и, упав на колени, дрожащей рукой поднял с пола обгоревшую бумажку…
«Андрю…, сынок. Льщу, что расшифру… эту карту и нишь… эти большие деньг… на дело доброе и благор…У меня не получилось…Твой папа, Иван Ти… Веревкин. …сква. 30 июня.1941 го…
- Что же ты натворил, Володенька? Зачем?
Генерал устало бросил обгоревший обрывок карты на стол…
- Мы бы с тобой честно поделились…
-Эх вы, господа чекисты…Да разве ж вы до сих пор не поняли, что не все в этой жизни можно купить или продать? Что есть что-то вечное, настоящее, непродажное…
Любовь, дружба, честь, Родина.… Вот смотрите, на этом подоконнике выцарапанные имена моего деда и моей бабушки… Наташа и Иван.…Здесь, в этой избушке они нашли свое счастье, свою любовь.…А вон там, за дверью, в мешке, лежат останки трех человек. Скорее всего, это сам Сохатый и его помощники Аркаша и Шкворень. Я их нашел здесь же, на полу.…Как и отчего они погибли не суть важно, а важно то, что и они, так же как и вы, хотели завладеть тем, что им не принадлежало, никогда и не по какому праву.
…Я понимаю, что адмирал Колчак в наивности своей, полагая, что можно было при помощи этого золота спасти отечество от большевистской чумы, хватался за соломинку, но знаю точно, чести своей, он не уронил.… И имея в своих руках фактически весь золотой запас России, себе не взял, даже ломаного гроша…
Ну а вы можете поступить со мной, как вам заблагорассудится…Я тоже, как и мои дед с бабушкой нашел здесь свое счастье.…
Так легко как здесь, мне еще никогда и нигде не писалось…
- Дурак ты Веревкин.…И уши у тебя холодные…
Бросил генерал писателю и, двумя пальцами выудив из кастрюли остывшую уже картофелину, направился к двери.
Дурак…- Усталым эхом пробурчал майор и оба его помощника топтуна, и потянулись вслед за генералом.
- Наверно дурак…
Весело и легко согласился с ними Владимир и крупными печатными буквами вывел на титульном листе.
Владимир Андреевич Веревкин
Оригинальный сценарий к многосерийному художественному фильму.
1 серия.
...Они ушли, а все еще улыбающийся писатель, прислушивался к себе, механически поглаживая свою левую ляжку.
Сквозь материю штанов угловато и неуютно холодил ногу украшенный двуглавым орлом небольшой килограммовый стилок золота.
Кстати, небольшой, пыльный столбик из десяти золотых червонцев, удивительным образом до сих пор незамеченный ни чекистами, ни Владимиром, стоял в углу на подоконнике, лишь чуть-чуть, для близиру прикрытый полуистлевшей тряпицей, похоже носовым платком.