Этика -- одна из любимых тем Канта. По этике он читал лекции в Кенингсбергском университете. И еще в 1772 году, то есть за 13 лет до появления своего главного труда, составил глубоко конспектированный и продуманный план по моральной философии. Однако осуществил его лишь через 4 года после окончания своей "Критики чистого разума". Но и написав книгу, публиковать ее не спешил, и "Метафизика нравов" появилась лишь в 1798 году, когда философу стукнуло аккурат 74 года, 5 месяцев и несколько дней. Такое долгое вылеживание сказалось на внешней стороне ее очень благотворно.
Оказывается, Кант может писать если не просто, то доходчиво и остроумно, с безупречным литературным вкусом в отличие от сумбурной и путаной "Критики чистого разума". Читается "Метафизика..." достаточно легко, и отсюда ее популярность.
В данной книге он пукнул в мир своим категорическим императивом. По другому и не скажешь. Идея категорического императива базируется на одной из идей разума (антимонии): а именно, третьей, которая гласит: все в мире с одной стороны подчинено закону строгой причинности. Но одновременно должна существовать в мире и свободная причинность (читай, бог). Типа и в сани не сяду и пешком не пойду.
Согласно первому положению антиномии, если применять ее к нашей обычной человеческой жизни: все заранее предопределено, и нет в мире виноватых. И убийца и врач-общественник связаны единым законом всеобщей необходимости, этакой кармой. То есть, человек, чего бы он ни наворотил, ни грамма не виноват: среда, видишь ли, заела. Согласно же второму, человек в любой момент может выйти из кармы, типа как хочу, так и ворочу. Разрешить это противоречие человеку не дано. Ведь если перед человеком не стоим проблемы выбора, то и никакой нравственности быть не может по определению.
Дилемму Кант решает следующим образом: человек должен руководствуется в своих действиях разумом, а разуму, как деве или ветру нет закона: разум сам определяет образ его действий. А значит, сам и отвечает за свои действия, и прежде всего перед самим собой. А потому и его действия должны подпадать под всеобщий моральный закон, категорически и беспоровотно.
Но чтобы претворить свое решение в жизнь, человек должен сообразовываться с природными, или естественными, законами. И поэтому, хотя внутри себя человек и определяет себя как существо абсолютно свободное ("могу копать, а могу и не копать"), но в миру он действует в соответствии с естественными законами. А потому его действия со стороны вполне укладываются в систему строго связанных между собой причин и следствий, и он действует только так, как он только и мог бы действовать.
Художественно интересно прокатился по этой теме Августин. В своей "Исповеди" раннехристианский святоша рассказывает, как служанка наябедничала на хозяйскую дочь. И хотя делала она это по злобе характера, однако благодаря этой ябеде девочка были излечена от пустившего в ней ростки порока. "Не извлек ли Ты (=бог) грубое и острое бранное слово из чужих уст, как врачебный нож, вынутый из неведомых запасов Твоих, и не отрезал ли одним ударом все гнилое?.. Ты, Господи, правишь всем, что есть на небесах и на земле и подчиняешь себе буйный поток времени. Ты безумием одной души исцелил другую".
Т. е. то, что человеку кажется будто делаемо им произвольно, на самом деле строго детерминировано общим ходом вещей.
Ergo, есть ли свободная причинность или нет ее, не человеку решать. Но вести себя нужно так, будто бы она была. "Поступай так, чтобы твои действия могли стать всеобщим законом", -- так Кант формулирует пресловутый категорический императив.
ДРУГИЕ МИНИАЮТЮРЫ О ГУМАНИТАРНЫХ ЗНАНИЯХ
http://proza.ru/2023/11/20/215