Александр Скрябин был человеком с широким спектром интересов, включающих и философию, и музыку. Его попытки объединить несколько искусств привели к появлению светомузыки. Он провел значительное время своей карьеры, посвященное разработке и созданию светомузыки, основанной на способности людей ассоциировать звуки с цветами. Александр Скрябин стал первым человеком в истории мировой музыкальной культуры, который объединил в одном произведении звуки, цвета и свет.
"Цветной слух" - это термин, использованный научными исследователями в конце XIX века для описания явления, при котором музыкальные звуки вызывают у человека определенные ассоциации с цветами. Многие музыканты обладали "цветным слухом", включая русских композиторов Н.А. Римского-Корсакова, А.А. Кенеля и Б.В. Асафьева, литовского художника и композитора М.К. Чюрлениса, француза О. Мессиана и австрийца А. Шенберга. Каждый из них "видел" тональности, окрашенные различными цветами. Например, для Б.В. Асафьева ре-мажор был изумрудным, а для Н.М. Римского-Корсакова - золотистым. А.А. Кенель представлял ре-бемоль мажор как лимонно-желтый, в то время как Б.В. Асафьев видел его как красный, словно огонь.
У каждого композитора была своя система "раскрашивания" музыки. Н.А. Римский-Корсаков делал свою музыку очень изобразительной, используя "графическую звукопись" и основываясь на собственных чувствах и задумках. Арнольд Шенберг, австрийский композитор, сопоставлял краски с музыкальными тембрами различных инструментов симфонического оркестра.
Александр Николаевич Скрябин использовал свой «цветной слух» для создания своей собственной системы цветотональности. Он связал каждую тональность с определенным цветом, например, до-мажор с красным, ре-мажор с желтым и т.д. В своих музыкальных произведениях он использовал световые метафоры для описания музыки. В 1910 году он создал светомузыкальную поэму «Прометей», в которой использовал свет и цвет вместе с музыкой. В произведении он использовал специальный световой аппарат и записал условные обозначения цветов на нотах. В итоге, цвет и свет стали важной частью исполнения произведения.
В марте 1911 года в Москве было представлено первое исполнение «Прометея» под руководством дирижера Сергея Кусевицкого, а сам А.Н. Скрябин играл на фортепиано. Однако на премьере не использовались световые эффекты, так как Александр Николаевич в последний момент решил, что их можно убрать из партитуры. Композитор объяснил это тем, что техника для создания световых эффектов была сложной и не была готова вовремя.
Из-за отсутствия необходимого оборудования «Прометей» долгое время исполнялся только как симфоническая поэма. Однако некоторые близкие друзья Александра Николаевича могли видеть «Поэму огня» со светом и цветом, но только в домашних условиях. По эскизам композитора его друг, профессор А.Э. Мозер, создал модель светового аппарата «Прометей». Это был деревянный круг с двенадцатью разноцветными лампочками и кнопочной панелью. Семь лампочек представляли последовательность цветов спектра, а остальные пять соединяли крайние спектральные цвета, создавая плавный переход от одного оттенка к другому. Круг был прикреплен к потолку в комнате А.Н. Скрябина. Во время исполнения световыми эффектами занималась жена композитора, Татьяна Шлецер, нажимая на кнопки и сопровождая фортепианную партию Александра Николаевича.
Тем не менее, световой круг так и оставался недостаточно совершенным. В то время Скрябин использовал желтые лампочки накаливания, которые усложняли достижение нужного цветового оттенка. Более того, было невозможно плавно изменять напряжение, чтобы контролировать яркость лампочек или плавно переходить от одного цвета к другому, такого как от красного к желтому. Вследствие этого работа с домашним световым кругом вызывала множество проблем, и поэтому была необходимость создать более совершенный световой прибор, который позволил бы исполнять музыкальные произведения как перед друзьями, так и перед широкой публикой.
Впервые "Прометей" с использованием света был исполнен в 1915 году в Карнеги-Холле Русским симфоническим обществом. Известный изобретатель Томас Эдисон в то время создал световой орган, который в концертном зале наконец-то позволил осуществить строку "Luce". Однако отсутствие авторской четкости в произведении привело к свободной интерпретации некоторых световых эффектов.