Это был красивый санитар короткого роста, системы гастарбайтер. Волос чернее смоли и не длинная борода. Ну просто вылитый демон Врубеля, который кстати тоже лежал в психушке, в легендарной Сабурке, где также лежал Хлебников и конешно Лимонов. Я вот заморочился и для илюстрации изменил его картину. К сожалению я не смог добавить ему в руки телефон и повернуть голову в него. Лет ему было 25–30 как и всем санитарам гастарбайтерам, в отличии от русских которым было в два раза больше, молодой был только один и он был самым лучшим, про него я писал подробно в главе ДОБРЫЕ ЛЮДИ. Тот же про которого реч в этой главе был самым худшим. Он был злым и его негативная энергетика очень чувствовалась. Даже если вы не уберёте тапочки когда он будет мыть пол или чтото уроните во время обеда на пол он окрысица. Но самое плохое что он делал это то что после отбоя не давал разговаривать, а отбой в 9. Изначально санитары плохо относяца к больным но у некоторых удаётся завязать с ними дружбу. Я с одной стороны презирал таких а с другой понимал что это необходимо ибо тогда можно разговаривать после отбоя и санитары тоже будут принимать участие. Исключение я делал только в отношении своих корешей Илии и Сани, они со всеми находили общий язык. Саня одному даже собирался сдать комнату, всё ему расказал что да как. С этим же гандоном наладить контакты ни у кого не получалось, поэтому сразу после отбоя в его смену мы старались уснуть, ну или дождаца его первого выговора и после него засыпать. Обычно в отделениях верховодят сёстры, но только не в карантинном, там была всего одна сестра и всего один кабинет, в нём всё и делалось, измерение давления и выдача таблеток, в других отделениях таблетки выдавала отдельная рабыня, наверно тоже системы сестра, но такой лайтовый вариант. В карантинном же всем заправляли санитары. Столовки там не было и они со шнырями разносили еду по палатам. Шныри там в основном этим занимались, поэтому полы и толчки мыть приходилось самим санитарам. Обязаность санитаров сидеть рядом с надзоркой, как на грех палаты в которых я там был были по соседству с ней поэтому сидеть приходилось в коридоре рядом с санитарами. Уйти в другое место был не вариант, у меня проблемы со светом а тут как раз одна лампочка не работала. В коридоре для санитаров было установлено кожаное кресло. Санитаров было два но кресло одно и его всегда занимал этот гад. Больным на него садица было запрещено но некоторые садились, ничего он им не делал и особо не ругался. Мне безумно хотелось усестся в него ибо скамьи в коридоре для пациентов были жёсткие, но я также безумно боялся этого чёрта и не разу не присел даже на мгновение. И вот когда не было работы он просиживал в кресле с телефоном обычно с кем то разговаривая на своём языке. Иногда в телефоне транслировалось видео и тогда он убирал телефон от уха и были слышны детские голоса. Иногда он мог убрать телефон и спросить у меня совершенно без учасно:
–Как ты [называет мою фамилию]?
Однажды я его выбесил. К нам в соседнюю палату поступил новенький. По всей видимости грузин по национальности. У меня 20 лет снимали комнату грузины, мы дружили и много общались поэтому и их могу отличить, являясь каким то образом экспертом по ним. Находясь в коридоре я узнал его историю, раз в пол года ему становица плохо и он приходит сам ибо живёт рядом чтобы его поправили. Это случилось на следущее утро. Мы в телевизионке были с ним в двоём. Демон включил телек но пульт на стол не положил. Этот у него попросил пульт. Тот сказал что смотрите то что я включил. Этот говорит что санитары которые были вчера давали пульт. И тут вмешался я. Я сказал что:
–Вчера была хорошая смена а сегодня плохая.
Гондзилла это услышала и спрашивает:
–Подковыров тебя (грязное слово)?
Я смотрю на него и молчу. Обычно я старался на него никогда не смотреть, и потому что боялся и потому что неприятный. Нет иногда я на него посматривал, уж очень он был внешне привлекательным, но буквально на мгновение или чуть дольше. А тут смотрю, взгляд не отвожу, а молчу с одной стороны не зная что сказать, а с другой реч порализовало от ярости, мне просто хотелось его разорвать. Но молчу и смотрю, жду что будет дальше. Он ещё посмотрел на меня и ушол. После этого у меня появился страх что он мне будет как то гадить. но потом я понял что сделать он мне ничего не сможет и я раслабился. А через несколько дней меня перевели в девятку. В другие же ходки меня всегда принимало шестое и поэтому я его больше никогда не видел.