Яков Васильевич Дьяченко воспринимается как первопроходец Хабаровска, исследователь Дальнего Востока, географ и писатель, который считается "одним из самых полезных фигур в заселении Амура".
На основе договора о границе, заключенного с Китаем и с целью укрепления границ Российской Империи на дальних рубежах, генерал-губернатор Восточной Сибири Николаем Муравьевым приказал создать ряд военных постов.
Один из таких постов, 31 мая 1858 года, был основан в районе слияния рек Амур и Уссури солдатами 13-го линейного батальона под командованием капитана Дьяченко.
Яков Дьяченко сыграл ключевую роль в реализации политики переселения России на Дальнем Востоке. Энергичный и направленный на достижение целей капитан, а затем подполковник в 1861 году, смог завоевать доверие солдат, которые составляли основу русскоязычного населения. Благодаря их труду и храбрости к 1863 году в Хабаровске было построено 167 зданий, включая казармы, дома, магазины и склады.
Батальон Дьяченко провел всю подготовку к важным мероприятиям для Уссурийского края. В сохранившихся документах часто встречаются упоминания о ведущих деятелях Дальнего Востока, всегда отмечая его главное качество - трудолюбие.
30 мая 2008 года, через 150 лет после основания Хабаровска, бронзовый памятник Якову Васильевичу Дьяченко был открыт недалеко от места высадки 13-го Сибирского линейного батальона. Памятник был создан московским скульптором Александром Руковишниковым, который столкнулся с задачей создания коллективного образа военного середины XIX века, так как реальный портрет не сохранился. Он успешно справился с этой задачей.
С 1998 года в Хабаровске есть премия имени Якова Дьяченко, которая присуждается тем, кто, как основатель дальневосточной столицы, внес значительный вклад в развитие города и края.
Один из исторических исследований, посвященных Якову Дьяченко, был написан дальневосточным писателем Николаем Наволочкиным. Это историческое повествование, называемое "Главное дело капитана Дьяченко", было опубликовано в 2007 году издательством "Частная коллекция". Книга содержит редкие фотографии, старые карты, гравюры XIX века и работы современных художников.
В своей работе Наволочкин, опираясь на архивные документы, детально описывает первые этапы основания Хабаровска. Весной 1856 года солдаты 13-го линейного Сибирского батальона отправились из Шилки по реке Амур на плотах, лодках и баржах. Им предстояло пройти почти пять тысяч километров до Мариинска и обратно. Поход был трудным, и на обратном пути солдаты столкнулись с нехваткой продовольствия и ужасными условиями. Однако, несмотря на все трудности, батальон достиг Хабаровска.
Долгое время мало было известно о Якове Дьяченко и о батальоне. Единственное известное свидетельство было о том, что в 1858 году отряд 13-го линейного Сибирского батальона под командованием капитана Дьяченко заложил Хабаровку. Однако, имя и отчество капитана, а также инициалы, использованные при публикации в 1958 году, оказались неверными.
Доктор исторических наук А. И. Алексеев оказал неоценимую помощь хабаровчанам, занимающимся исследованием деятельности 13-го батальона и его командира, обнаружив в Центральном государственном Военно-историческом архиве послужной список Дьяченко. Эта находка собрала все разрозненные сведения о Якове Васильевиче Дьяченко, разбросанные по разным источникам, таким как книги, воспоминания и письма его современников - Венюкова, Муравьева, Буссе, Кукеля, Корсакова, Иванова, Рагозы и других.
Я. В. Дьяченко прибыл в Восточную Сибирь в 1852 году в ранге поручика. Родом из Полтавщины, он присоединился к Тираспольскому конно-егерскому полку в апреле 1832 года в возрасте 15 лет. Впоследствии он служил в Финляндском драгунском полку и Ново-Миргородском уланском полку. В 18 лет Дьяченко получил чин корнета, который соответствовал чину прапорщика и подпоручика в других войсках. Через два года он был повышен до поручика за отличие в службе. Возможно, в этот период Дьяченко участвовал в строительстве южнороссийских военных поселений, как утверждает Михаил Иванович Венюков, исследователь Приамурья. Этот опыт пригодился ему в будущем на Амуре.
В мае 1841 года Дьяченко был уволен по собственному желанию со званием штабс-ротмистра по причине болезни. Однако, неизвестно, была ли это реальная причина увольнения. Вероятно, Дьяченко вернулся на родину, где произошла некая драма в его жизни. Его личное дело указывает, что 6 июля 1842 года у него родился сын Владимир, но ничего неизвестно о его браке и имени жены. Это вызывает еще больше вопросов, поскольку много лет спустя, уже в Иркутске, Дьяченко вторично женился. Известно, что развод в то время был сложным процессом. Тем не менее, мать сына Дьяченко не умерла, так как после его смерти контр-адмирал Фуругельм подписал направление о выплате пенсии двум вдовам Дьяченко. Возможно, личные обстоятельства заставили Якова Васильевича вновь вступить на службу в Сибирский линейный № 13 батальон 16 марта 1852 года.
По прибытии в Иркутск в июне 1852 года началась новая и наиболее интересная глава жизни Дьяченко. Подготовка к первому сплаву по Амуру уже была в разгаре, когда он вернулся в Иркутск в конце 1853 года. Ему было поручено командование двумя ротами 13-го батальона, находившимися в Верхнеудинске, и в декабре 1855 года он отправился с ними в Шилкинский завод. Эти две роты не участвовали в "бедственной экспедиции" 1856 года. После отстранения Облеухова Дьяченко фактически командовал 13-м батальоном, хотя официальное назначение пришло позднее. Возможно, начальство вызывало смущение тем, что другими Сибирскими батальонами - 14, 15 и 16 - командовали майор, подполковник и полковник, а 13-й батальон был временно возглавлен штабс-капитаном Дьяченко.
Легко можно представить, в каком состоянии находился 13-й линейный батальон, когда Дьяченко стал его командиром. Отмороженные и больные солдаты, которые боялись даже упоминания слова «Амур», офицеры, которых сильно подорвала неудачная экспедиция - все они были в низком моральном состоянии. Однако, удивительно, как быстро Дьяченко возвратил солдатам бодрость и уверенность. Он был энергичным и решительным капитаном, который ходил среди работающих солдат, попыхивая трубкой. Он уверенно брал топор и показывал, как оттеснять бревна для киля, ловко работал с пилой и умел сказать что-то такое, что солдаты смеялись. Новый командир был человечным и уважительным к ветеранам батальона, и поэтому он пользовался всеобщим уважением среди жителей Амура.
Из 32 барж одна затонет, и все остальные должны останавливаться, чтобы снять ее с мели. В это время безъякорные баржи, не могущие остановиться, сталкиваются друг с другом и ломаются. Представьте, сколько времени будет потеряно, когда таких затонетых барж станет пять или более, как, например, сейчас под Стрелкою, где в узком и быстром проходе уже шесть затонуло, и их необходимо полностью разгрузить.
Тот год и 13-й линейный батальон также столкнулись с проблемами перегородивших реку мелей и снятием барж и плотов. Дьяченко с передовым отрядом батальона достиг только Усть-Зейской станицы, а затем вернулся на Кумарский пост, где началось строительство новой станицы у устья реки Кумары. По его проекту на Усть-Зейской станице была построена целая улица домов.
План страницы, созданный в Петербурге, был применен в устье Зеи. Однако этот план не учитывал особенности места и не подходил для строительства на Амуре. Вместо этого улица, построенная в соответствии с планом, оказалась неправильной и была построена вдоль небольшой высоты. Всего было построено около 18-20 домов по проекту капитана Дьяченко. Кукель-младший напомнил Дьяченко о том, как они все смеялись над планом, включая самого Дьяченко.
В приказе № 3 от 7 июля 1857 года генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Н. Муравьевым говорилось о том, что 13-й линейный батальон под командованием капитана Дьяченко должен помогать казакам в строительстве зимнего жилья и выполнять другие работа до возвращения в зимние квартиры. Капитан Дьяченко сам руководил строительством домов в Кумарской станице, в то время как другие роты батальона строили станицы в других местах. С помощью инструментов и материалов от Петровского завода молодые солдаты учились работать и строить жилье для переселенцев. Линейцы также сталкивались с трудностями, вызванными гнусом и отсутствием спичек, поэтому они разводили костры с помощью огнива. Даже командир батальона всегда носил с собой трут и огниво.
Работа на амурском берегу продолжалась с рассвета до заката, в то время как плоты, лодки и баржи четвертого Амурского сплава плыли по реке. После доставки грузов, плоты разбирались и их бревна использовались для строительства зданий.
Во время своего путешествия по Амуру, натуралист Радде прошел мимо станиц, где плавал плот, подаренный М. А. Бестужевым. Одна из этих станиц, построенная рядом с его лагерем, была названа Раддевкой в его честь. Сегодня это село Радде, расположенное в Еврейской автономной области. Корабельный инженер Бурачек прибыл в Усть-Зейскую станицу на изящной лодочке с домиком. Его встретил гневный генерал-губернатор. Баржи, построенные Бурачеком, оказались тяжелыми и неуклюжими, солдаты назвали их "чушками". Титулярный советник Журавицкий ночевал в Кумаре на собственном отличном баркасе. Он говорил снисходительно с Дьяченко, сопровождая свою речь фразами на французском языке. Однако он еще не знал, что его ожидает отставка из-за медленной доставки грузов в лагере Муравьева.
Интендантский чиновник Журавицкий вызвал раздражение у М. А. Бестужева, когда тот пытался получить муку в Шилкинском заводе. Согласно контракту, Бестужев должен был забрать муку "с берега", а интендантство должно было доставить ее к судам на берегу. Журавицкий и другие чиновники интендантства утверждали, что их хлебные магазины уже находятся на берегу и не имеют обязательств доставлять муку к реке - это требовало дополнительных расходов.
Спор продолжался несколько дней, и ценное время терялось, пока Муравьев сам не приехал в Шилкинский завод. Только с его помощью справедливость была восстановлена. Сейчас Муравьев вспомнил Журавицкому о его провинностях и других случаях.
Однажды вечером баржа с шестьюдесятью ссыльнокаторжанками закончила свой путь и остановилась у лагеря 13-го батальона. Женщины не были разрешены выйти на берег, несмотря на просьбы матросов. Они были направлены на службу прачками и кухарками в 15-й и 16-й линейные батальоны, плавая на Нижний Амур. Некоторые из этих женщин позднее были выданы замуж по приказу генерал-губернатора за солдатов, отслуживших свои двадцать лет и решивших остаться на Амуре. Известные как "амурские" или "муравьевские свадьбы", эти браки были достаточно простыми. Бессрочно-отпускные солдаты выстраивались напротив каторжанок, которые затем были административно венчаны военным священником. Однако все это происходило после того, как каторжанок доставили на берег.
Баржа «Лена», сзади которой были набраны дрова, остановилась в новой станице Кумарской. Этот пароход мощностью 70 лошадиных сил был оснащен паровым котлом на носовой палубе. Он был спущен на воду в Николаевске в мае 1857 года и направлялся в Шилкинский завод.
Амур оживал, но китайский берег оставался по-прежнему безлюдным. В новых станицах и в лесных местах строились дома для переселенцев, а в безлесных районах - мазанки. Мазанки были построены с использованием простой конструкции: столбы были вкопаны в землю и обвиты плетнем, которое было заполнено землей. Стены были обмазаны глиной снаружи и изнутри, а затем стеллажи укрепляли потолочные балки. Крыши изначально были покрыты соломой, но позднее переселенцы заменяли их древесной стружкой.
Писатель и этнограф С. В. Максимов, посетивший Амур в 1860 году, описал в своей книге "На Востоке. Поездка на Амур" следующее: "Изнутри избы небольшие, но уютные и достаточно аккуратные, полы из земли, но планируют заменить их деревянными; печи из неотесанных кирпичей".
В конце августа Венюков, который вернулся с Среднего Амура, остановился в Кумаре. Он видел, как строились другие поселения, и мог сравнивать, поэтому о Дьяченко он записал следующее: "В его станице строительство происходило довольно быстро и количество домов было больше, чем где-либо еще. Он показал мне приказ Н. Н. Муравьева о расписании и порядке возвращения 13-го батальона в Шилкинский завод... но вместо указания места, где состоялся приказ (Иркутск или другая станица), там было написано "Пароход "Лена" на мели".
В 1860 году пароходное движение по Амуру не было совсем плавным. Во время навигации 1857 года всего два парохода, "Амур" и "Лена", совершили дальние рейсы. Из построенных в 1854 году на Шилкинском заводе "Аргунь" и "Шилка" ходил только "Аргунь", которая находилась в это время на Нижнем Амуре. "Шилка", по словам Венюкова, неповоротливое судно, все время находилось на ремонте, и в конце концов его сплавили в Николаевск как баржу.
Муравьев отправился из Усть-Зеи на пароходе "Лена", который вернулся с Шилкинского завода, но неподалеку от Албазина пароход сел на мель. Именно поэтому разгневанный генерал-губернатор и послал приказ Дьяченко.
В конце концов переселенцы, включая казаков из Забайкалья и добровольцев, прибыли в станицу Кумарскую. Было построено десять домов, почти в каждом из них разместились по две семьи, хоть и тесно. Однако зиму можно было пережить, учитывая, что в Усть-Зейской станице на один дом приходилось пять семей. В середине сентября солдаты-линейцы отправились в Шилкинский завод, собирая по пути роты, строящие другие поселения. В новом 1858 году 13-й линейный батальон ожидал дальний путь.
В зиму 1857/1858 года путешественникам, едущим на казачьих лошадях из Шилкинского завода в Усть-Зейскую станицу, левый берег Амура уже не казался дикой пустыней. От Усть-Стрелки до новой станицы Игнашиной можно было доехать за один день. На следующий день можно было пообедать в станице Сгибневой, которая находилась всего в 27 верстах от Игнашиной. Затем путешественники отправились в большой переход в 83 версты до станицы Албазихи. А дальше в небо поднимались дымки Бейтоновской, Толбузиной и других станиц, построенных линейными солдатами за прошлое лето.
Большинству станиц даны имена, имеющие историческое значение. Например, станица Игнашина возникла на месте села Игнашино, которое существовало еще в XVII веке. Станица Сгибнева получила свое название в честь А. С. Сгибнева, командира первого парохода на реке Амур под названием "Аргунь". Станицы Бейтоновская и Толбузина названы по именам руководителей обороны Албазина - Афанасия Бейтона и Алексея Толбузина, которые погибли, защищаяся от нападения маньчжуров.
Казаки, переселяясь в новые станицы, о которых им было известно только по их названию, с нетерпением ожидали новостей о своих родных местах, таких как Шилка и Аргунь. Они интересовались, как там проводят зиму местные жители и какой урожай собрали осенью. Появилась идея возможности создания новых сел на берегах реки Амур, так как здесь было много пространства. Однако, изредка встречались путники в окрестностях, но зато было много диких животных. Курьеры обещали новые поселения и новый сплав по реке, согретые огнем.
Зимой в Шилкинском заводе, где располагался 13-й батальон, проводилась подготовка к новой экспедиции. И в конце концов, 23 февраля 1858 года, командиром батальона стал Дьяченко. Этот год стал особенно интересным в истории батальона, так как именно тогда была заложена Хабаровка, которая впоследствии стала городом Хабаровском.
Многие авторы, начиная с брошюр, изданных в 1908 году к 50-летию города, утверждали, что при закладке города присутствовали Муравьев, Казакевич и другие. Но письма и воспоминания этих людей и других свидетелей событий свидетельствуют о том, что на берегу Амура, когда Дьяченко и его солдаты прибыли туда, кроме них никого не было.
В начале весны в Шилкинском заводе капитан Дьяченко получил распоряжение из Иркутска готовиться к переселению батальона на новое место, но точное место переселения не было оговорено. Приказ, полученный командиром батальона в апреле, также не давал ясности. Батальону приказывалось двигаться впереди пятой Амурской экспедиции, неся с собой всё свое имущество.
В том году лодки и плоты 13-го батальона первыми вышли на реку Амур. Батальон сопровождался дивизионом легкой артиллерии, горными орудиями, снарядами и всем своим имуществом. За ним двигались весельный катер генерал-губернатора и баржи. В этот раз процесс проходил менее торжественно, чем в 1854 году, когда лодка Муравьева первой вышла на реку Амур подняв флаг. Вместо военного оркестра звучали команды строителей новых поселений, которые традиционно кричали "ура" и снова брались за весла. Плыть им приходилось с небольшими остановками.
4 мая солдаты батальона увидели китайский баркас, плывущий навстречу им в сопровождении нескольких лодок с солдатами. Китайские гребцы прекратили грести несколько саженей до русских барж из-за желания китайских чиновников из Айгуня приветствовать русского генерала. Оказалось, что Муравьев должен был прибыть через несколько часов. После короткого разговора, китайцы поплыли навстречу Муравьеву, чтобы выяснить, как долго он останется в этих местах и подождать прибытия главнокомандующего из Цицикара в Айгунь.
На следующее утро, 5 мая, Дьяченко пристиг в Усть-Зею. Там солдаты начали выгружать пушки и снаряды, думая, что батальон останется здесь. В этот же день пришли суда с придворными генерал-губернатора. Затем, 6 мая, Дьяченко наблюдал церемонию прибытия амбань из китайского городка Айгуня в Усть-Зею. Амбань передал Муравьеву, что главнокомандующий Ишань находится в Айгуне и просит генерал-губернатора отложить плавание для обсуждения разграничения на Амуре. Китай выразил свою заинтересованность в разграничении, используя термин "пограничные люди" для жителей северных районов Маньчжурии, что подтверждает согласие с предложениями о границе, высказанными ранее Россией. На просьбу задержаться для переговоров Муравьев согласился, и переговоры прошли быстро и успешно. 11 мая состоялось первое деловое свидание Муравьева с князем Ишанем, а 16 мая был подписан Айгунский договор.
Предвидя заключение договора, Дьяченко получил приказ основать военный пост на главном русле Амура в указанном на карте месте. Батальон отправился вниз по Амуру, оставив баржи с имуществом и высадившись на высоком берегу рядом с заросшим лесом утесом. Дьяченко поднялся на вершину утеса, чтобы осмотреть место для проживания батальона и обнаружил там нанайскую молельню с чугунным жбаном у входа и березовым идолом внутри. Он стоял на краю обрыва, слушая шум стремительного амурского течения, в то время как из лагеря доносились звуки работы солдат.
Жители Хабаровска, привыкшие стоять на амурском утесе, видят слева пляж, портовые пристани и раскинувшийся город с его розовыми зданиями и дымящимися трубами ТЭЦ. Справа находится набережная стадиона имени В. И. Ленина с зелеными аллеями и кварталы города, а вдалеке виден мост через Амур. Прямо видна излучина реки, по которой прошли Василий Поярков и Ерофей Хабаров, а также сплавился 13-й линейный Сибирский батальон.
Когда человек, поднявшийся на амурский утес, спустя сто пятьдесят лет говорит о своих впечатлениях, он описывает то, что видел Яков Васильевич, хотя его свидетельство не сохранилось. Согласно словам С. В. Максимова, который оказался на утесе всего через два года после Дьяченко, он как и другие современники, ошибочно принял Амурскую протоку за реку Уссури. Из его рассказа становится понятно, что Амур образует крутую скалу, которая кажется поломленной и резко поворачивает на север там, где встречается с Уссури. Рядом с этой скалой появилось новое казенное селение, названное в честь Хабарова. При въезде в Хабаровку с Амура она кажется большим, людным и хорошо обстроенным селением. Однако, как только человек оказывается на берегу, его преследуют звуки стука топора и визга пилы, которые слышны повсюду, как на месте, где расположены длинные казармы, так и на другом фланге Хабаровки. Благодаря начальству была построена гладкая дорога, по которой можно добраться от одного конца селения до другого.
Хотя не известно, думал ли капитан Дьяченко о том, что в этом лесу возникнет город, но он наверняка представлял, что за ротами линейных батальонов появятся новые селения. На верховьях Амура, низовьях у Николаевска и Мариинска, а также по всей дороге России к океану, звучали звуки плотницких топоров. Капитан отмечает важную роль солдат 13, 14, 15 и 16-го Сибирских линейных батальонов, которые в 1857 и 1858 годах построилися дорогу от Усть-Стрелки до Хинганского ущелья, а затем продолжили строительство до самых низовий Амура и по правому берегу Уссури, создавая десятки новых русских селений. Линейцы владели навыками работы с топором, пилой, умели управлять лодкой и паромом. Они также были ответственны за постройку первой телеграфной линии на Дальнем Востоке, которая была проложена в 1861 году из Николаевска в Новгородский пост в заливе Посьета. Кроме того, они сплавляли переселенцев и обеспечивали безопасность в этом районе.
Однако, вернемся к 13-му батальону. Первое дерево в лагере было свалено и упало в кустарник, разломив его ветви. Когда Дьяченко спустился через лес к костру, солдаты уже установили две палатки. Так началась Хабаровка. Весь день был потрачен на организацию лагеря и подготовку участка для строительства первых зданий. Под вечер в лагерь прибыли нанайцы на легкой долбленой лодке, веслующие короткими веслами.
Они уже хорошо знали русских солдат благодаря предыдущим сплавам и поэтому без страха подошли к лагерю. Улыбаясь и выкрикивая что-то на своем языке, они начали выбрасывать еще живую рыбу на берег. Солдаты сразу подбежали к лодке. Однако рыбаки не говорили по-русски, а солдаты не знали нанайского языка. Тогда кто-то из солдат догадался и подал гостям кисет с табаком. Руки нанайцев тут же потянулись к кисету. Затем они начали заполнять длинные трубки и сели на корточки у костра. Зажигая трубки от горящих веток и шумами губами, они показывали, что им нравится русский табак.
Через пять дней, когда уже были построены несколько домов, в лагерь заглянул поручик Венюков с несколькими казаками. Он приехал из Уссурийского казачьего поста и искал топографов, которых ожидали из Приморья. Венюков жаловался, что очень задержался в пути из-за сильных ветров и переименования Усть-Зейской станицы в город Благовещенск. Его команде выделили огромный баркас, на который можно было поместить роту солдат или несколько тысяч пудов муки для свиты генерал-губернатора.
Тем временем, в лагерь 13-го батальона прибыли новые рекруты. После того, как переселенцы были высажены в новых поселениях на Среднем Амуре, прибыл поручик Козловский с ротой линейцев. Строительные работы шли быстрее. Н. Н. Муравьев и военный губернатор Приморской области П. В. Казакевич посетили лагерь 13-го батальона. В письме М. С. Корсакову 3 июня Н. Н. Муравьев сообщал: "Мы шли очень долго из-за сильных ветров и пришли на устье Уссури только 31 мая. Там я встретил Казакевича. Казаки все здоровы - у них все хорошо на посту; они строят дом, магазин, засадили огороды..." (Речь идет о строительстве станицы Казакевичева на устье реки Уссури.) Муравьев также отметил: "Устье Уссури очень отдалено от главного русла Амура". Именно поэтому он расположил 13-й батальон на главном русле, чтобы им было удобнее спускаться и подниматься к устью Амура в любое время.
В июне, все роты линейного батальона собрались в Хабаровке, но их пребывание здесь было недолгим. После возвращения из поездки на Нижний Амур, генерал-губернатор Н. Н. Муравьев приказал Якову Дьяченко послать одну роту для строительства города Софийска и установить почтовые станции до реки Горин. Несмотря на это, Хабаровка продолжала развиваться. Возникло большое оживление, и Хабаровка уже представляла утешительный вид. Дома, лавки и другие здания строились под руководством Дьяченко. Были созданы казармы, магазины, помещения для офицеров, и к зиме Хабаровка стала маленьким военным городком с некоторыми удобствами. За несколько летних месяцев были заложены и другие селения, включая Софийск. Были также переименованы сибирские линейные батальоны в восточно-сибирские. 13-й линейный Сибирский батальон стал 3-м Восточно-Сибирским, а 14-й, 15-й и 16-й стали 2-м, 4-м и 1-м соответственно.