Драматический любовный сюжет популярного мюзикла необычайно трогает сердца еще и потому, что подразумевает подлинные исторические события и реально существовавших в прошлом личностей. Все как будто достоверно: и «граф» Резанов, и красавица Кончита засвидетельствованы на страницах истории. Но все же в основе лежит вольный вымысел Андрея Вознесенского, написавшего поэму «Авось» в 1972 году. Любопытно, что он начал работать над ней во время одной из своих поездок в Канаду - в Ванкувере, «глотая, - как он сам писал – лестные страницы о Резанове толстенного тома Дж. Ленсена», американского исследователя истории Сибири. Действительно, познакомиться с биографией Резанова можно было скорее на американском континенте, чем в России.
Романтический сюжет, действительно, впечатлил многих писателей и поэтов и превратился в легенду, … не в России, а в Америке. Там в начале ХХ века был популярен роман Гертруды Атертон «Резанов», через тридцать лет появились книги Гектора Шевиньи:
-Lost Empire. The life of Nikolai Rezanov. 1937.
-Lord of Alaska; Baranov and Russian Adventure.194
-Russian America: The Great Alaskan Venture. 1741 – 1867. 1965.
Еще раньше американский писатель-романтик Брет Гарт обратил тему Резанова и Кончиты в поэтическую балладу «Консепсьон Аргуэлло». Но и он не был первооткрывателем необычного любовного сюжета. Брет Гарт ввел в литературу хорошо известных в Калифорнии персонажей, романтизированных американской народной культурой. Русский эмигрант Н.Н.Сергиевский писал, что вплоть до начала ХХ века «излюбленным номером во всяких народных зрелищах была живая картина, изображавшая молодую красавицу испанку, облокотившуюся о пушку форта Сан-Франциско с глазами, устремленными в сторону океана, в тщетном ожидании своего русского жениха».
Добавим, что именно благодаря Брет Гарту камергер Резанов стал графом, ведь слово «камергер» («сhamberlain») не укладывалось в поэтический размер, удобнее было использовать слово «граф» («count»).
И в наши дни на океанском побережье Сан-Франциско, на территории одной из американских военных баз, расположившейся на месте бывшего Президио, есть небольшой музей. Там сохранился макет испанской военной крепости, где жила дочь коменданта Кончита-Мария (Консепсьон Аргуэлло), невеста Резанова, 200 лет назад. И даже, если верить журналистам, стоят две маленькие фигурки влюбленных на мысе у входа в бухту Сан-Франциско. (Правда, тогда это место называлось Ерба Буэна – хорошая трава). Согласно преданию, влюбленные простились именно в том месте берега, в который упираются ныне опорные быки всемирно известного подвесного моста через пролив Золотые ворота.
Однако, если обратиться к реальной фигуре Николая Резанова, какой она вырисовывается из документов и исторических исследований, мы убедимся, что эта личность намного сложнее, чем поэтический (романсный) образ, созданный А.Вознесенским. Да и сама эта история приобретёт новые, богатые краски и оттенки. Фигура Резанова не станет менее интересной и интригующей, даже если исключить из его биографии пресловутое любовное приключение. "Граф" (а графом он никогда не был, он имел придворный чин камергера) Николай Резанов изображен в духе салонного романса роковым любовником-соблазнителем:
«Белый шиповник, страсти виновник,
Он ей, смеясь, отдал.
Листья упали на подоконник,
На пол упала шаль…».
Поэтическая фантазия завела Вознесенского очень далеко, когда он писал:
«Доченька губернаторская
Спит у русского на плече.»
И дело даже не в том, что «доченька» была не губернаторская, а всего лишь коменданта крепости – форпоста Испании на малолюдных и пустынных берегах залива Сан-Франциско. Католические нравы испанцев в самом начале XIX века были таковы, что если бы влюбленный позволил себе нечто большее, чем коснуться руки девушки, он был бы немедленно убит ее родственниками. А у Кончиты были братья-офицеры, отец. И Резанов это, конечно же, знал.
По происхождению худородный, из бедной семьи коллежского советника, Николай Петрович Резанов в 14 лет поступает на военную артиллерийскую службу. Ему везет, позднее его зачисляют в Измайловский лейб-гвардии полк. Далее его жизненный путь связан с самыми высокими именами в российской истории. Ему доверяют поочередно три российских императора. Резанов сопровождает Екатерину II в ее путешествии по Крыму в составе личной охраны императрицы. Служит под началом графа И.Г.Чернышева в Адмиралтейств-коллегии, затем становится правителем канцелярии кабинет-секретаря Екатерины II Гаврила Романовича Державина. (Державин – его отдаленный родственник).
Согласитесь, такая карьера не может не таить в себе загадок. По поручению Платона Зубова, последнего фаворита императрицы, Резанов отправляется в 1794 году с инспекторской миссией в Иркутск, в американскую компанию сибирского купца Шелихова. (Надо сказать, что его отец – Петр Гаврилович Резанов служил в губернском суде в Иркутске и к этому времени едва освободился от судебного преследования за растрату).
Кстати, Зубовым, возможно, руководило желание удалить соперника, который мог бы перехватить фавор императрицы. Но Резанов сумел обратить свою «ссылку» в преимущество. Вероятно, предприятие Шелихова показалось Николаю Резанову перспективным. Поскольку, не теряя времени, тридцатилетний Резанов женится на пятнадцатилетней дочери Шелихова, Анне Григорьевне. Таким образом он обеспечил себе центральное место в масштабном, прибыльном деле, тем более, что тесть его вскоре скончался. Но и Шелехов, со своей стороны также был заинтересован в этом браке.
Резанов сумел расположить к себе нового императора Павла I, добился высочайшего утверждения новой Российско-Американской компании (с привилегиями) теперь уже в Петербурге, где и занял руководящую должность и стал крупнейшим акционером. Назначил его сам государь, как пишет Резанов, «наименовав меня уполномоченным от сея компании корреспондентом и ходатаем у престола о пользах ее».
Успешно выполнив некоторые важные поручения, вызвал доверие молодого Александра I. Тот посылает Резанова установить дипломатические отношения с Японией, накануне отплытия присвоив ему придворное звание камергера и наградив орденом Св.Анны 1-й степени (т.е. высшей). А звание камергера в Табели о рангах относилось к тому же классу, что и контр-адмирал..
Скажем коротко, что дипломатическую миссию Резанов благополучно провалил и не смог заключить торговое соглашение с Японией. Несмотря на то, что у него на руках было официальное предписание представителю Ост-Индской компании (Нидерланды) о содействии. Япония в тот период не допускала иностранцев на свою территорию, исключение было сделано только для голландских торговцев.
5 июня 1805 года экспедиция вернулась из Японии в Петропавловск. Там Резанова ожидало письмо из Петербурга, в котором ему предлагалось «обозреть американский берег от Кадьяка до Берингова пролива». То есть ему назначили «командировку» в русскую колонию на Аляску, в Ново-Архангельск. Русских поселенцев Аляски Резанов застает в самом бедственном положении, в катастрофической ситуации со снабжением продовольствием. На фрегате «Юнона» он отправляется на юг, в земледельческую Калифорнию, принадлежавшую тогда Испании, в надежде запастись там зерном. В испанской пограничной крепости- президио - и разворачивается легендарная любовная история.
Но обратимся к немногочисленным задокументированным фактам, которые помогут создать реальную картину.
В черноокую Кончиту (Консепсьон Аргуэлло), дочь коменданта морской крепости, пламенно влюбился молодой ученый Георг Лангсдорф, натуралист и медик экспедиции, ставший впоследствии членом Российской Академии наук. Только благодаря его дневниковым записям мы можем узнать, как выглядела пятнадцатилетняя «краса Калифорнии», поскольку достоверных ее портретов не существует. «Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко». Лангсдорф знал, о чем он пишет: в Португалии он собирал естественно-научную коллекцию.
Но сорокадвухлетний Резанов не спешил очаровываться. Он прибыл в теплую Калифорнию, в испанскую крепость Президио из Ново-Архангельска для того, чтобы закупить продовольствие для умирающих от голода русских поселенцев. В поисках «рычага», который склонил бы испанцев пойти ему навстречу, он обратил внимание на Кончиту. В письме к Его Сиятельству графу Румянцеву он назвал ее «гишпанской красавицей», но подчеркнул, что более всего его привлекли «предприимчивый характер её, честолюбие неограниченное». Опираясь на эти качества, он добился ее согласия на брак. Его рассказы о роскоши и блеске высшего петербургского света зачаровывали юную Кончиту. (К этому времени Резанов был уже вдовцом). А в самом деле: какое будущее могло ожидать «красу Калифорнии» в захолустном военном гарнизоне? Какое общество она могла здесь найти кроме семейного круга, гарнизонных офицеров и монахов? Вероятно, неожиданно явившийся под парусами блестящий иностранец ошеломил ее…
И после официальной помолвки, заключенной с большими препятствиями со стороны семьи и католических священников, Резанов успешно завершил свое предприятие, «уложившись» в полтора месяца с момента прибытия в Президио.
Как он сообщал своему покровителю графу Николаю Петровичу Румянцеву: «…С того времени, (со времени помолвки –Н.Б.) поставя себя коменданту на вид близкого родственника, управлял я уже портом …так, как тою требовали и пользы мои… И губернатор крайне удивился-изумился, увидев, …что сам он, так сказать, в гостях у меня очутился». Не будем забывать, что Резанов, обращаясь к своему покровителю, должен был изложить как бы официальную версию своего неожиданного и неуместного, как могло показаться, сватовства, оправдываясь интересами государственного дела. Но любопытно, что и некоторым близким людям он излагает ту же версию. Тот же Лангсдорф пишет: «Чтоб еще больше упрочить связь будущих торговых сношений Российско-Американской компании с Калифорниею, уполномоченный компании Резанов решил принести себя в жертву для блага Отечества и для союза России с Испаниею, объявил коменданту дону Аргуэлло свое намерение жениться на его дочери».
Сразу после обручения Резанов отправился назад, на Аляску в Ново-Архангельск, уже 11 июня 1806 года фрегат «Юнона» покинул берега Калифорнии, увозя для русской колонии на Аляске многие сотни пудов пшеницы, ячменя, бобовых. Через месяц корабли прибыли в Ново-Архангельск, затем через Тихий океан в Охотск на побережье Охотского моря. Резанов рассчитывал достичь Петербурга, следуя по суше через сибирские пространства – само преодоление этого пути могло потребовать полтора-два года. А в российской столице он просил бы ходатайства императора перед папой Римским о согласии на брак. По его расчётам на это должно было уйти два года. Кончита заверила его, что будет ждать.
Кончита, ожидавшая своего обрученного жениха в Калифорнии, пережила его на полвека. Узнав через полтора года о его гибели, она решила остаться навеки помолвленной с ним. Свою жизнь она посвятила просвещению индейцев и благотворительности, скончалась 23 декабря 1857 г. в монастыре Св. Каталины под именем сестры Марии Доминики. Драматический эффект балллады Брет Гарта держится на том, что Кончита внезапно узнает о гибели Резанова лишь спустя тридцать лет после его гибели. Но на самом деле это произошло в 1808 году.
Дымка времени скрывает от нас подлинные мотивы Резанова. Можно лишь говорить о противоречивости и неоднозначности его личности. Одно несомненно – он был человеком больших, очень больших амбиций, которые порождали грандиозные планы. Как человек с государственным размахом он уже строил планы включения в состав России всего Калифорнийского берега. Справедливо полагая, что для развития Русской Америки необходима продовольственная база, то есть собственное земледелие. Он считал, что это несложно будет осуществить в Калифорнии, поскольку «гишпанцы весьма слабы в краю сем». Однако, некоторые историки, считают его планы пустым прожектерством, порождением чрезмерного самолюбия.
Трудно сказать, что говорит в строках его письма к родственнику: самолюбование, гордыня или искреннее чувство: «Не знаю, будет ли у вас принят план мой, я не щадил для него жизни… Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои; я плавал по морям, как утка; страдал от холода, голода, в то же время от обиды и еще вдвое от сердечных ран моих… и хотя жил с дикими, но признаюсь, что не погасло мое самолюбие. Я увидел, что одна счастливая жизнь моя ведет уже целые народы к счастью их…»
Значимость этого исторического персонажа как бы «удостоверяется» строчками Г.Державина:
Резанов! Славы сей бессмертной
Причастным кто не хочет быть?
А бодрость, смелость, дух бесстрашный
Чего не в силах покорить?
Пусть там валы стремятся льдисты,
Дымятся горы каменисты
И пышет яростный Эол;
Но Росс в тебе образованный
Измерит океан пространный,
Украсит Александров трон.
Да в конце концов он все же погиб, подорвав свои силы. Будучи опасно больным, но не желая остановить свой бег через Сибирь в Петербург, Резанов словно бы бросает вызов року. Поэтому, думается, его можно уподобить трагическому герою.
Иллюстрация: редкое изображение Марии-Кончиты в пожилом возрасте.