Подождав, когда захлопнется дверь за исчезнувшим в дверном проеме Гордеевым, умывшись и одевшись, Валерия Чехова спустилась в гостиную, где вволю полюбовавшись тем, во что превратилась эта комната после топки камина, вышла на крыльцо, набрасывая сверху на себя плед.
Во дворе, несмотря на солнечный день, было довольно холодно и сыро. Слегка поежившись и поплотнее натянув накидку, Чехова спустилась с лестницы, и тотчас спрятав ладони в карманы своей куртки, подошла к костру, куда подбрасывал хворост Гордеев.
Маленькая беседка, выстроенная отдельно от дома, где еду нужно было готовить на дровах, представляла собой занимательное зрелище.
Проснувшись ни свет ни заря, «светило» нарубил для костра дров путем выкорчевывания в соседнем палисаднике кустов смородины. Однако посчитав позже, что этого будет маловато, чтобы сварить бульон, остальную часть хвороста он добрал уже в каком-то парке, копошась в зарослях шиповника, чьи колючие ветки царапали ему не только руки, но и лицо.
Таким образом, приготовление завтрака, который в оборудованной кухне со всеми удобствами можно было сварганить за десять минут, в условиях полевой кухни это «удовольствие» занимало больше часа. А так как опыта в подобном деле у Гордеева было не так уже и много, то придуманная им затея угодить студентке грозила и вовсе затянуться на сутки.
На куратовской даче отсутствовали электричество и газ, из-за чего все завтраки и ужины её постояльцам приходилось готовить на открытом огне... Как зимой, так и летом.
Надо было поторопить гостью с её утренними сборами, но едва «светило», разведя костер и разложив на столе продукты с таким энтузиазмом, будто на дачу Куратова должна была приехать съемочная группа передачи вроде «Готовим дома», Чехова уже вышла на порог, изучая окружающие пейзажи. Вдыхая свежий воздух, любовалась высокими деревьями и заброшенными лужайками, пока её внимание не было привлечено суетой куратора.
Да уж, костер он тогда развел нешуточный! Она все переживала, как бы он не устроил на даче Куратова настоящий пожар и не сжег все вокруг.
— А почему вы не оденетесь теплее? — неожиданно спросила Чехова, намекая на его кофту, в которой он щеголял по двору с самого утра, проявляя удивительную нечувствительность к весеннему холоду; и это она ещё не обратила внимание на его деревянные как у папы Карлы сабо на ногах. — На улице сегодня довольно свежо. Так и простудиться недолго, потом придется выписать вам какие-то жаропонижающие.
— Жаропонижающие, Лер, мне надо выписывать каждый раз, как только я вижу тебя, — коротко бросил Гордеев, возясь с целлофановыми пакетами, внутри которых оставалась зелень. — А вообще, я врачей не посещаю… Суждено болеть или умереть — значит так надо. Зачем мне лишние походы по больницам, где я и так провожу почти все свое свободное время?!
На удивление, сегодня «светило»
держался с присущей ему невозмутимостью, будто между ними не было вчера никакого задушевного разговора, и рассказанные ею истории он давно успел выбросить из головы, занявшись бытовыми делами.
Выбирая себе спутницу жизни, он хотел добиться от неё полного послушания. Гордеев мечтал, чтобы Валерия Чехова научилась готовить как жена Куратова, но подобный идеал в реальной жизни был недостижим, ведь кулинария начинающего нейрохирурга в лице этой девушки практически не интересовала. Если интересовала вообще. По крайней мере, такое у него сложилось впечатлении об умении Чеховой готовить во время посещения праздника, устроенного в честь её именин.
Так что если он вдруг вздумает на ней жениться, предварительно разведясь с Евгенией, ему придется выбирать между двумя крайностями: либо голодный желудок, но успешная жена, либо сытое брюхо, но с женой-задрипанкой, общение с которой могло быстро ему наскучить из-за разности их интересов, и в частности, её отсталости во всех сферах, и в медицине, в том числе.
Подобный расклад дел Гордеева не совсем устраивал, но ничего путного он пока придумать не сумел. Мужчина был уверен: за годы супружеской жизни ему удастся развить в будущей жене те качества, которых так не хватало ей сейчас. Для него не было ничего невозможного. Во всяком случае пока Чехова дрессуре поддавалась, а как будет вести себя она дальше, загадывать он не решался, надеясь в скором времени переложить все заботы о домашнем хозяйстве на её плечи, чтобы целиком и полностью посвятить себя собственной деятельности. А что будет с её реализацией по жизни, когда она «выйдет в тираж», а он найдет себе пассию помоложе, его не особо интересовало. Главное, чтобы были закрыты его потребности, остальное же пусть горит синим пламенем.
— Конечно, если жить в такой семье, да ещё с таким «братцем» под боком, — не выдержав, вознегодовал Гордеев, обращаясь к гостье, — то так недолго и с голоду загнуться, но я не допущу, чтобы со мной произошла похожая ситуация. Пока ты находишься со мной на даче Куратова, мы будем питаться нормальной пищей.
— Да нормально нас кормят, Александр Николаевич! — возразила Чехова, не понимая причины его внезапного негодования. — Просто у нас с Глебом нет времени на готовку.
— Нет времени? — иронически усмехнулся «светило», подходя с кочергою к костру. — И чем вы таким заняты целыми днями, что прямо ни минуты покоя?! Лучше скажи, что не умеешь готовить, вот и все.
— Хорошо, я не умею готовить, — сдалась Чехова, не имея ничего против того, чтобы передать подобную инициативу в его руки; во всяком случае ей было проще сказать ему именно это, нежели признаться, что именно Глеб испортил тогда почти все блюда на праздничном столе, зная, что каждое из них «светило» вознамериться попробовать в обязательном порядке. — Да и на кухне всем заправляет Алла Евгеньевна. Она практически не подпускает нас к плите. Разве что помыть посуду… Иногда…
Подойдя к костру, Гордеев подковырнул кочергой недогоревшее полено, так что дальнейшие слова девушки потонули в собственном кашле, вызванном сильным дымом, который шел прямо в её сторону. Оставив в покое костер, мужчина вернулся обратно к столу, но приготовить в тот день более-менее дельную пищу у них так и не получилось.
— Знаете, я наверное пообедаю у Лобовых… — сказала Чехова, торопясь со сборами в больницу. На готовку времени почти не оставалось, а опаздывать тоже не хотелось.
— Ну и правильно! — потушив костер, промолвил Гордеев. — Они обязаны тебя кормить, раз ты у них живешь.
— А сами вы как?
— За меня не переживай! Придется побегать по больнице голодным, ничего не поделаешь, но если повезет, воспользуюсь старым проверенным способом.
— ???
— Изыму из холодильника бутерброды Степанюги. Он давно привык к моим выходкам, так что выдержит и эту. Одним словом, не пропаду. Но как хозяин я обязан тебя чем-то угостить. Голодной ты от меня не уйдешь, — после чего подхватив с костра почерневший от частого использования казан с непонятной снедью, устремился на кухню, подзывая за собой студентку.
Не став ждать, когда ей сделают приглашение повторно, Валерия последовала за ним, придя в шок от запущенного вида самой кухни со старой обшарпанной совдеповской мебелью.
Её стены были ободраны, плита грязная и вся в саже, а сверху над ней висел дырявый дуршлаг. Причем грязи там этой было столько, что если бы кто-то рискнул соскоблить её с плиты, из неё можно было бы преспокойно приготовить ещё одно из тех тошнотворных блюд в духе Гордеева, которое он сегодня ей уже предлагал, копошась на кухне.
Что же касается закопченного чайника, красовавшийся на пустой конфорке, то его вид и вовсе оставлял желать лучшего. Походу, здесь и рыжие тараканы жили ещё с советских времён! Дополняли общую картину дачного «шалаша» закусон из остатков консервированных огурцов и квашенной капусты, так что со стороны складывалось впечатление, будто на этой даче круглосуточно бухают, не просыхая, лечась таким образом от похмелья.
Но если бы эта дача досталась вдруг ей, она бы уже давным-давно выкинула отсюда все это старье вместе с Гордеевым, и сделав ремонт, переехала бы сюда жить вместе с Дениской. Пригласив гостью составить ему компанию, «светило» возился с каким-то казанком на плите, время от времени бросая многозначительные взгляды на свою гостью.
— Александр Николаевич, прежде чем что-то готовить в этом казане, вам не мешало бы для начала его хорошо почистить, — не выдержав, поделилась с ним своими размышлениями Чехова, не понимая, как в таких условиях вообще можно готовить. — Он легко моется. Если его пемолюксом потереть…
— У меня таким обычно занималась жена, — признался он, хлопоча у плиты. — Самому мне, как видишь, возиться с посудой некогда. Я слишком поздно прихожу домой после работы и рано ухожу. А на выходных — некогда. Вот и приходиться выкручиваться из положения как получается…
Чехова поняла его объяснение по-своему. В переводе на нормальный язык это значило, что посудой никто не занимался, в принципе, а сам он не испытывал по этому поводу ни малейшего стыда.
— Но если ты надумаешь стать моей женой, — внезапно отозвался «светило», останавливая на ней свой взгляд, — тогда я разрешу тебе перемыть все кастрюли на нашей кухне, — сказал это и потянулся к духовке, где запекалась селедка с луком и чесноком.
Покосившись на духовой шкаф, Валерия только сейчас поняла, откуда доносился этот тошнотворный запах, распространившийся на все помещение, и вновь своему лицу равнодушный вид, разочарованно уставилась на поставленную перед ней пустую тарелку, чувствуя, как её аппетит постепенно улетучивается, не оставляя ни единого шанса на удовлетворении потребности в еде.
Сбрызнув уксусом рыбу, «светило» вынул из духовки противень, после чего осторожно поставив его на стол, подмигнул гостье, приглашая её попробовать его новое фирменное блюдо.
— А элементарно запечь карпа с лимоном, петрушкой и сыром не судьба?! — осведомилась Чехова, потыкав в эту рыбку вилкой, с трудом преодолевая к ней отвращение.
— Не поверишь, но приготовлением блюд в свое время у меня тоже занималась жена, — Гордеев снова напомнил ей о своих непростых отношениях с бывшей супругой. — Но с тех пор как мы стали жить отдельно, кулинария тоже легла на мои плечи. Вот и готовлю понемногу… Правда, получается пока не очень.
— А сейчас ваша жена где? — спросила Чехова, касаясь его больной темы, которую он всегда старался обходить стороной. — Если вам не подходит эта женщина, почему вы не разведетесь с ней и не найдете себе достойную спутницу?
Хирург с удивлением на неё покосился. Похоже, эта студентка собиралась устроить ему самый настоящий допрос.
— Ты думаешь, я простой, как две копейки?! — ехидно переспросил он. — Да, я человек справедливый и честный, но разговаривая с людьми, могу их провоцировать, дабы понять истинную суть их поступков. А ведь порой, чтобы узнать человека поближе, его надо для начала помучить, проще говоря, сбить его с «темы», и посмотреть, как он поведёт себя в дальнейшем. Это чистая психология, которую я не изучал. У меня всего пять классов образования, что не помешало мне, однако, поступить в медучилище.
— … и отучившись там первый курс, потом его бросить, — закончила за него Валерия.
— Тех знаний мне хватило с головой, чтобы влиться в специализацию, — нашел оправдание её словам Гордеев. — Я предпочитаю схватывать науку на лету, а остальные пускай доучиваются.
— Александр Николаевич, вам надо, чтобы вас кто-нибудь усыновил, и присматривал за вами, пока вы не натворили ещё чего-нибудь, но в вашем возрасте, боюсь, уже поздно проворачивать подобную авантюру.
— Поздно, говоришь? — лукаво подмигнул ей мужчина. — А ведь я могу тебя «удочерить». Как ты к этому относишься? Чем я хуже Лобовых?
— Спасибо, но в «отце» я особо не нуждаюсь, — отрицательно кивнула Чехова, моментально отклоняя его неоднозначное предложение.— Я достаточно взрослая, и могу сама о себе позаботиться.
— Ты не подумай лишнего. Просто я предложил… Скажем так, намекнул.
Изрядно проголодавшись, Валерия подковырнула вилкой пару колечек поджаренного репчатого лука. Наесться таким блюдом, разумеется, было невозможно, но она могла его, по крайней мере, попробовать, чтобы окончательно не оттолкнуть от себя «светилу».
— Почему ты ничего не ешь? — через некоторое время осведомился у неё Гордеев, заметив, что потыкав вилкой в лук, она положила её обратно рядом с тарелкой, корча недовольную рожицу.
— Как знать, может мне придется потом целоваться, — иронично заметила Чехова, сама не понимая, как ей вообще хватило духу отведать столь тошнотворное блюдо.
— Открою тебе тайну: на самом деле очень легко можно целоваться, Лер, даже поев лука, — бросил «светило», пропустив мимо ушей её оскорбительную реплику. — Ничего страшного в этом нет. Просто надо найти подходящего партнера, который не будет обращать внимание на такие мелочи, и согласиться проделать это с тобой, невзирая на всякие условности.
Подтащив с этими словами к себе поближе тарелку, он принялся налегать на еду, забыв на миг о том, зачем, и, главное для кого он все это готовил, успев даже на её именинах продемонстрировать такой незавидный аппетит, что поглощая пищу в промышленных масштабах, он не дал возможности насладиться едой даже её одногруппникам, так и не распробовавших до конца часть блюд, оттого ушедших с праздника голодными.
— На этой кухне сейчас происходят те же события, которые происходили и в советские времена, — развлекал её Гордеев рассказами о своем прошлом. — Здесь люди играют на гитаре, поют песни, проводя в таком духе вечерние посиделки.
— А сейчас вы поддерживаете с ними связь? — расспрашивала его Чехова, интересуясь нынешним кругом его общения.
На самом деле она вообще сомневалась в наличии у него каких-либо друзей. Человека со столь взрывным характером вряд ли станет кто-то так долго терпеть. Она не переставала удивляться силе воли его жены, прожившей с ним рядом столько лет, но все равно не спешившей с ним разводиться, несмотря на угрозу разрыва отношений.
— Эти люди такие же, как я, — так охарактеризовал он компанию Куратова. — С «нестандартным» мышлением…
— А ваши коллеги по работе?
— На работе во мне всегда видят сильного конкурента, поэтому дружб с коллегами я стараюсь не заводить.
— А отдыхаете вы как?
— В основном, слушаю радиоприемник. Стараюсь, чтобы почаще музыка была. Иногда пишу стихи. Под настроение. Но поскольку в последнее время у меня с этим не особо ладиться, то сочинить что-то дельное пока не сильно получается.
Вспомнив о его «четверостишиях», на которые она наткнулась в комнате, пока искала одежду, Валерия тотчас поспешила поставить куратора об этом в известность.
— И как они тебе? — усмехнулся Гордеев, доедая лук. — Понравились?
— Ваши стихи показались мне пошлыми, — опустив глаза, снисходительным тоном заявила она, — и они явно не рассчитанные на интеллигентную публику.
— Но все же они пришлись тебе по душе, иначе сейчас бы ты так не улыбалась, я прав?!
По правде сказать, она так и не дочитала их до конца, не говоря о том, чтобы постараться вообще вникнуть в скрытый смысл этого «произведения».
— Как вам сказать… — виновато улыбнувшись, произнесла Валерия. — Но думаю, столь авангардное творчество возможно найдет отклик в сознании людей, более близких вам по духу.
— Может быть, может быть… — рассеянно молвил «светило», все также нажимая на лук.
На какое-то мгновение на кухне установилась такая тишина, что было слышно, как тикают на холодильнике часы.
— Александр Николаевич, а почему вы держитесь за свое прошлое? — неожиданно переспросила его Чехова, совсем перестав есть. — Не проще ли было его отпустить и начать жизнь сначала?!
Погрузившись в воспоминания, прочно засевшие в его в голове, «светило» ответил ей не сразу. Как ни крути, а в словах его студентки имелось рациональное зерно. Казалось бы, нет ничего проще, чем взять и отпустить свое прошлое, но на деле процедура эта была далеко не из легких, как могло показаться со стороны.
— У меня просто многое сохранилось в быту с тех времен, — так объяснил он свое трепетное отношение к безвозвратно ушедшей эпохе. — С той поры в моем мировоззрении произошли кое-какие сдвиги, но терять связи с прошлым я не хочу, так как оно держит меня на плаву.
— Но почему тогда вы тащите туда меня?
— Лер, я никуда тебя не тащу, — спокойно возразил «светило», — я всего лишь рассказываю тебе о своей жизни.
— Вы только не нервничайте!
— Я не нервничаю. Просто припотелся рядом с тобой… От переизбытка чувств.
Конечно, визуально Валерия Чехова ему нравилась, но будучи в курсе своего непростого характера, который могла выдержать далеко не каждая женщина, «брачеваться» с каждой новой сожительницей Гордеев не спешил.
Между тем, именно Чехова могла стать исключением из этого правила, если постарается смириться с некоторыми особенностями его натуры и научится находить компромиссы в моменты их семейных ссор.
Глава 55
http://proza.ru/2024/04/05/729