Предыдущее:
http://proza.ru/2021/12/19/1742
После обеда, когда всё было убрано с обеденного стола, я захотела рисовать. Мне дали лист бумаги и карандаш. Моей натурщицей стала кошка Мурка. Она об этом не знала: сидела себе недалеко от печки и ни о чём не подозревала. Очень мне хотелось её нарисовать. Мурка не то чтобы сидела, а скорее лежала, подобрав лапки под себя — ну, чисто колобок — чёрный, потому что она цветом чёрная.
Сначала я нарисовала один круг, а потом внутри него, ниже, ещё один круг — поменьше — это, значит, голова. К голове сверху подрисовала небольшие остроугольные ушки. Сверила с натурщицей — похоже. Дорисовала глазки-пуговки и рот маленьким штришком. Рот мне было не видно, но он же должен быть! Хвост и лапки кошкины мне были не видны, поэтому я их не нарисовала.
Такую кошку — из двух кружков я рисовала несколько раз, всё время что-нибудь пытаясь улучшить. Таким образом у меня круги начали получаться более правильной формы, а также глаза и рот.
В какой-то момент Мурка слегка приподнялась, и я увидела её передние лапки, расположенных близко друг к другу, а потом и хвост, которым она в этот момент вильнула. Прикинув, в каком месте должны находиться хвост и лапки, дорисовала их. Подняв листок, посмотрев на Мурку и на её двойника на моём листке, я осталась довольна своей работой.
Мурка, та, которая у печки, встала во весь рост, потянулась, выгибая коромыслом спину и, не спеша, пошла к столу, где сидела я. Прыгнула ко мне на колени, щекотнув своими усами мои щёку и нос, как бы говоря, что я что-то упустила. Ну, конечно, про усы-то я совсем забыла! Дорисовав по три усинки с каждой стороны, на месте предполагаемых щёк, мой шедевр принял завершённую форму. Мурка, одобрительно мявкнув, боднула меня в щёку своей головой и спрыгнула на пол.
Эврика! Надо нарисовать кошку стоячей. Но Мурка стоять нивкакую не хотела. Она направилась сначала к бабе, стоявшей у другого стола, потёрлась об её ноги и после этого двинулась, виляя хвостом, в комнату, где за столом сидел дедушка, читая газету. Подойдя к нему, улеглась у его ног.
— Деда-а-а, — жалобно позвала я его.
— Что, Аллочка?
— Нарисуй мне стоячую кошку.
Деда встал и направился ко мне:
— Давай, нарисую.
Я слезла со стула, деда сел на моё место. Взял чистый лист бумаги и начал рисовать. Мне было не видно, как он рисует, и я ушла в комнату, взяла детский журнал с картинками и стала его разглядывать.
Через некоторое время услышала голос дедушки:
— Ну всё, нарисовал. Иди, смотри, — торжественно провозгласил он.
Я подбежала к нему, тут же подошла бабушка. Деда, улыбаясь, протянул мне лист. Взяв его в руки, глянула на то, что было нарисовано, с недоумением воскликнула, растягивая слова:
— Это же ло-ша-а-адь!
Баба, стоявшая за мной, прыснула, прикрыв рот ладошкой, тихо смеясь, пошла обратно к столу, где что-то готовила на ужин.
— Разве? — озадаченно спросил деда.
— Да-а-а! — ответила я, с горечью в голосе.
— Вообще-то... я рисовал кошку...
— Никакая это не кошка, это лошадь. У кошки же нет копыт и хвост совсем не такой, и морда как у лошади.
Я возмущённо сокрушалась. Баба продолжала еле слышно смеяться, утирая краем фартука, выступившие от смеха, слёзы.
Потерпев фиаско и дабы как-то задобрить меня, деда предложил:
— А пойдём-ка, Аллочка, на улку?! У меня есть для тебя кое-что интересное. Я уверен, тебе понравится.
Продолжение следует