Александр Петрович Скворцов — седовласый мужчина лет шестидесяти пяти, плотного телосложения, слегка прихрамывая на левую ногу, ходил по своей квартире, осматривая её стены. Он остановился около стола, на котором лежал завернутый в бумагу портрет. Взглянув на него, Скворцов прошел в кладовку и вынес оттуда старенькую стремянку. На её ступенях были видны разноцветные, засохшие следы от красок. Александр Петрович остановил взгляд на старинных настенных часах, в деревянном корпусе.
«Портрет достоин самого лучшего места в квартире», — решил хозяин дома.
Он осторожно поднялся по ступеням стремянки,снял часы со стены, перевесив их на другое место, Александр Петрович поправил стрелки часов, слегка толкнул рукой маятник, и они неспешно начали свой размеренный ход. Эти часы достались ему в наследство от родителей, и каждый раз, когда он прикасался к ним, память возвращала его в детство, в родительский дом. На освободившееся место Скворцов повесил портрет.
— Хорошее место, — произнес он с улыбкой, хотя дома никого не было.
Вот уже более года, как хозяин дома жил один. Его супруга, Мария Семёновна, после тяжелой и продолжительной болезни ушла из жизни. Скворцов месяц назад обратился к знакомому художнику с просьбой написать портрет его деда по фотографии. Она была настолько выцветшая от времени, что он не ожидал, что художник сможет так точно передать образ. Александр Петрович взглянул на портрет. С него смотрел мужчина средних лет в военном кителе с Георгиевским крестом на груди. Солнечные лучи полуденного солнца ярко освещали его мужественное лицо с правильными чертами лица. Во всём облике чувствовались благородство и стать.
«Жалко, что я так мало знаю о своём дедушке», — подумал Скворцов.
Со слов своего отца он знал, что дед во время русско-японской войны совершил подвиг, за что был награжден Георгиевским крестом первой степени. И что ему удалось дослужиться до офицерского звания во время Первой мировой войны.
«Интересно, где его награды? И мой отец вряд ли их видел», — подумал Александр Петрович, не сводя глаз с портрета.
Прошла неделя. Скворцов стал всё чаще мысленно обращаться к портрету деда, беседуя с ним. Ему казалось, что дед наблюдает за ним. От этого взгляда слегка прищуренных глаз исходила какая-то не совсем понятная ему теплота. Абсурд, но этот портрет стал служить ему поддержкой в его одиноких буднях. Уже почти год, как его единственный сын, офицер Российской армии, был бойцом СВО. На письменном столе стояла его фотография. Медаль «За отвагу» теснилась среди других наград на груди сына. Александру Петровичу не хватало общения с ним, поэтому он часто думал о нём. Мысль, что сын жив, служила радостью для Скворцова.
«Вот вернётся домой, обязательно его женю. И в доме зазвучат детские голоса», — частенько думал он.
Петрович гордился своим сыном.
— Вот дед какой внук то у тебя! Такой же герой, как и ты. Тоже сражается за Россию! — говорил Александр Петрович, обращаясь к портрету деда.
В одну из ночей приснился Скворцову сон, что на портрете исчез знакомый ему облик деда. И лишь какие-то неясные тени блуждали по полотну, освещённому светом уличных фонарей. Сквозь дремоту он услышал незнакомый ему голос:
— Саша, вот мы и встретились с тобою. Спасибо тебе, уважил деда, заказал мой портрет, да на почётное место водворил. Вижу, что ты живёшь по совести, люди уважают тебя. И наград у тебя больше, чем у меня. Все они получены за нелёгкую воинскую службу. Я горжусь тобою и своим правнуком! Знаю нелегко ему сейчас на передовой. Но он настоящий боец! Мне хочется, чтобы вы знали о нахождении моих наград. Я вам подскажу, где они. В родительском доме на стене висят семейные фотографии…
И тут Скворцов проснулся. На столе громко трезвонил будильник. Он долго лежал неподвижно, раздумывая о том, что мог означать этот странный сон. Первые солнечные лучи пробились сквозь неплотно закрытые занавеси, коснулись стены и легли на портрет деда.
«Что за сон? О чём хотел мне рассказать дед?» — подумал Александр Петрович. — Мистика какая-то…
Он встал с кровати, подошёл к окну и раздвинул шторы. Теплым солнечным светом наполнилась вся комната. За окном молодые ветки липы с округлыми ярко-зелёными листьями слегка раскачивались от лёгкого дуновения ветерка, словно хотели заглянуть в комнату. Настенные часы пробили пять часов утра.
«Жаль, что сон прервался. О чём хотел поведать мне дед?», — подумал он.
Александр Петрович снова лёг в кровать, стараясь уснуть, но, увы, всё было бесполезно. Покрутившись полчаса с бока на бок, он встал и направился на кухню готовить себе завтрак. Вдыхая аромат свежеприготовленного кофе, он рассуждал:
«А что, не съездить ли мне в деревню? Погода отличная. Отдохну на природе денька два, порыбачу».
С этими мыслями он быстро собрался и вышел из дома.
Первой электричкой Скворцов благополучно доехал до станции «Луговая». Он шел по дороге и все размышлял над своим сном. За этими думами не заметил, как дошёл до родительского дома. Из ворот дома напротив вышла соседка Клавдия. Она остановилась, увидев Скворцова.
— Здравствуй, Александр, — произнесла она. — Ты надолго приехал или только на часок, посмотреть?
— Да, как получится, — ответил он, улыбаясь.
— Понятно, дачники к дому не привязаны, — язвительно произнесла соседка и пошла в сторону станции.
Александр Петрович остановился около крыльца. От нахлынувшего волнения у него защемило в груди. Встреча с родительским домом была для него всегда волнительной. Он с трудом открыл поржавевший за зиму навесной дверной замок и вошёл в дом. В нём было сыро и прохладно. С годами дом словно врос в землю, осел. Низкий покосившийся потолок, рассохшиеся половые доски — всё это свидетельствовало о его долгожительстве. Петрович похлопал ладонью по стене, словно проверяя их на прочность.
«Ничего, простоял сто лет и ещё простоит. На мою жизнь хватит. Брёвна крепкие, для себя строили, на совесть, на века!», — подумал он.
Александр Петрович прошёл в переднюю часть дома по скрипучим половицам и открыл окна. Полуденный солнечный свет осветил фотографии в деревянных рамках на старой бревенчатой стене. Он подошёл к стене.
«Какое счастливое было время! Казалось, что счастье будет вечным, ведь были живы родители», — подумал он, всматриваясь в чёрно-белые снимки.
Он задержал свой взгляд на фотографии, где скромно одетая, простоволосая женщина с длинной косой, держит на руках ребёнка. Александр улыбнулся.
«Мама тут совсем молодая, а мне годика два», — подумал он.
Он перевёл свой взгляд на фотографию, которая висела рядом.
«А вот и знакомый снимок, такой же, как у меня в альбоме».
На фотографии был его дед Василий Степанович. Он стоял в военной форме, в портупее, с шашкой. На его кителе красовался уже знакомый ему Георгиевский крест и другие незнакомые ему награды. Александр Петрович перевернул рамку и заметил надпись «1918 год».
В это время он почувствовал, как под его ногами скрипнула и провалилась прогнившая половица, образовав углубление в полу. Скворцов решил убрать сгнившие части половицы. Он наклонился и тут заметил среди обломков кусок мешковины. Убрав трухлявые части доски, он осторожно вытащил мешок.
«Что за мешок? Откуда он здесь?» — подумал он.
Александр Петрович с трудом развязал узел и дрожащими от волнения руками вытащил жестяную баночку и предмет, завернутый в выцветшее от времени льняное полотенце. Открыв баночку,он увидел там ордена. Александр Петрович взял один из них в руки. Потерев тряпицей по потемневшей его поверхности, он понял, что держит в руках Георгиевский крест. Похоже, это был тот самый крест, который он видел на снимке у деда. У равноконечного креста лучи были слегка выпуклые на лицевой стороне, в центральной части был изображён воин Георгий, попирающий змея.
У Скворцова от волнения пересохло в горле. Он вытащил из сумки бутылку с водой и с жадностью преподнёс к губам, отпив несколько глотков. Живительная вода успокаивающе подействовала на него. Вскоре ордена Святых Анны и Владимира с мечами перекочевали на стол. Скворцов действовал неторопливо. Он как бы тянул удовольствие от увиденного.
— Что это за предмет, который так тщательно спрятали от посторонних глаз на долгие годы? — думал он, разворачивая следующую находку. Это была старинная икона в деревянном окладе.Он бережно протер ладонью по ней и отчетливо увидел образ Георгия Победоносца. Петрович присел на табурет, он был просто потрясен этой находкой. Глядя на неё из его уст прозвучала молитва,которую он когда то слышал в детстве от бабушки.
-Отче наш, Иже еси на небесех!Да святится имя Твоё....«
На глаза навернулись слёзы.
«Вот, так дед! Какой подарок преподнёс! — подумал Александр Петрович. — Вот и не верь снам!»
Раздался телефонный звонок. Александр Петрович сунул руку в карман и достал из него сотовый телефон. Он приложил его к уху и услышал родной голос сына.
— Папа, привет! Это я! Как ты там? Как твое здоровье?
Александр Петрович от внезапно нахлынувших чувств чуть не заплакал.
— У меня всё хорошо, сынок. Как ты?
— У меня тоже всё нормально. Нас вывели с передка на отдых. Пока тихо, не слышно взрывов. Есть свободная минутка, решил тебе позвонить. К новому году думаю приеду в отпуск, если буду жив. Жди меня, папа! Передавай привет всем нашим родным.
— Береги себя, сынок. Возвращайся домой с победой!
В это время связь прервалась. Скворцов аккуратно сложил свои находки в мешок.
«Вернётся домой сын, вот удивится подарку от прадеда. Пусть знает свои корни!» — подумал Александр Петрович, глядя на фотографию деда.