"Когда человек делает
нам больно, то
скорее всего, сам он–
глубоко несчастен.
Счастливые люди не
хамят в очередях,
не ругаются в
транспорте, не
сплетничают о
коллегах.
Счастливые люди
просто радуются
жизни! И всякого рода
зло им ни к чему.
Желай счастья всем
и сам счастлив
будешь."
Святой праведный
Алексей Мечев.
Общение с людьми золотого возраста несказанно обогащает житейской мудростью, дарит опыт, даёт уникальную возможность соприкосновения с историей страны (всегда очень внимательно слушаю их и события, о которых читали в учебнике, вдруг оживают...).
Моей новой знакомой девяносто девять. Она очень интересная собеседница: речь грамотная, ум ясный, живо реагирует на окружающую действительность.
Отчётливо понимает, что находится, как в народе говорят, в "доме престарелых". Причину такого положения дел так же, вполне объективно, способна объяснить и смогла принять для себя: её дочь тяжело больна и в данный момент находится на стационарном лечении в больнице.
От мужа дочери Зинаида Ивановна уход за собой принимать стесняется:
- Что ж чужой мужчина будет меня в ванной сопровождать?! Никогда!
А в стенах дома-интерната ежедневно всякие разные случаи между постояльцами происходят (ссоры, обиды и тд.) - работы для психолога непочатый край. Понятное дело, пожилые люди, словно дети малолетние...
Меня же спокойствие и дипломатичность Зинаиды Ивановны покорили до глубины души: чтобы не происходило она оставалась невозмутимой.
На мой вопрос о рецепте её самообладания она мне отвечает:
- Давно поняла, что обижать может только несчастный человек, а на него чего ж сердиться? Его самого жалко! Вот был у меня такой важный урок в жизни. Его мне мой муж невольно показал. Да только без предыстории не понять...
И начала Зинаида Ивановна, по моей просьбе, свой рассказ.
Родительская семья моего супруга с не простой историей. Отец похоронил свою первую жену и остался вдовцом с четырьмя детьми. Это случилось в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Трудно мужику самому детей на ноги ставить и хозяйство вести. В деревне друг о друге все всё знали. Соседи заботливые и сосватали ему в жены женщину, которая уже и не мечтала выйти за муж. Родила она моего будущего мужа и его брата.
А вот детей от первого брака, видимо, не смогла принять сердцем.
Но не долго супруги пожили вместе. Отца забрали в армию, да и сгинул там.
Мужа моего Александром Семеновичем звали. Мой Сашенька отца фактически и не знал - потерял его в четыре года.
Суровые времена настали: разрушительный вихрь революции бедой разгулялся по стране, коснулся и их семьи. Добротный дом у одинокой женщины с шестью детьми отобрали, объявив "врагом народа", но хоть в ссылку не сослали, и то хорошо.
Дети от первого брака уже подростками были. Их взяли в училище на учебу.
Мать осталась с двумя родными детьми на руках под открытым небом с нехитрыми пожитками в узелке. На тот момент моему будущему мужу было шесть лет, а его брату - три.
Ситуация безвыходная. Мать гордячкой была - просить о помощи не могла. Голод погнал моего Сашеньку побираться. Ходил по деревне с протянутой рукой. Всегда на Руси милосердие, вспомоществование, участие в чести было, а уж в смутные времена и подавно. Добрые люди делились, чем могли. Все, до крошки, Сашенька матери приносил. Приютили их в сараюшке сердобольные односельчане, так и выжили.
Уму не постижимо, что выдюжить им пришлось.
С я Сашей на танцах познакомилась. Он из госпиталя выписался в победном тысяча девятьсот сорок пятом. Через несколько месяцев предложение сделал, расписались.
Со свекровью нам жить не довелось. Саша стал кадровым офицером. И с каждой зарплаты неизменно (по собственной инициативе) матери высылал по двадцать пять рублей. Тогда это хорошие деньги были.
А в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году нам отпуск выпал на день рождения моего мужа. Мы к нему на родину в тот год поехали.
Мать с семьёй младшего сына там жила. Две коровы у них тогда уже было. Домик отстроили.
Мы всегда с собой продукты привозили.
Приехали и два старших брата по отцу со своими детьми на следующий день. Детки их с порога молока запросили - видно было, что скромнее нашего они жили.
Мой Саша к матери обратился, а она строго ответила:
- Нет молока!
Удивился мой муж и вышел во двор. Решил завернуть в хлев, а там в бочке под рогожкой бидон с молоком двадцати литровый обнаружил. Вернулся в дом, сказал о своей находке. Мать сурово на него взглянула, молвила:
- На продажу!
Саша мой не растерялся: цену спросил. Мать назвала. Он заплатил, купив два литра для племянников.
Моя рассказчица умолкла. Вытерла набежавшую слезу и продолжила:
- Честно скажу, прости меня, Господи Милостивый, я тогда чуть не задохнулась от негодования. Волной осуждения меня накрыло. Еле сдержала свое возмущение в себе. А Саша спокойно с братьями общался, к матери с уважением обращался, словно и не заметил ничего.
Когда уж вечером наедине остались, я мужу свое возмущение от поступка матери и высказала. Он обнял меня, и на ухо зашептал:
- Оставь, свое раздражение! Что она сама-то в жизни хорошего видела?!! Жаль мне её.
А мужа своего я ещё больше ценить с тех пор стала. Его доброта и великодушие меня всегда поражали.
29.04.2024г.