...Историю нашего знакомства с Художником тривиальной не назовешь. Потому что вначале меня от него словно что-то «отводило». Хотя притяжение мы ощутили оба и сразу, причем, настолько сильное, что едва я вошла в дом, распрощавшись в кафе со своим новым знакомым, как тут же раздался телефонный звонок. Художник нашел предлог, который по его мнению, мог способствовать продолжению сегодняшнего вечера, хотя на самом деле уже близилась ночь. Я, естественно, отказалась. Надо сказать, не без сожаления. Но разве могла честная девушка сказать парню в первый же вечер «да», даже если он ей очень понравился.
Художник был удивительно хорош собой. Высокий, статный, красивый. В профиль он смахивал на молодого Сталина, хотя грузинов в его роду не было. Позже он сказал мне, что похож на своего дедушку, сына известного раввина, который был изгнан из семьи за женитьбу на «гойке» и погиб в первые дни войны, оставив вдову с тремя детьми. Художник показал мне фотографию дедушки: сходство было абсолютным.
Впрочем, до показа фотографии еще чуть ли не полгода, а пока я засыпаю в своей постели с мыслями о Художнике и о том, как у нас с ним все дальше будет развиваться. Часа через три меня будит резкая боль в области печени. Сроду не знала, где она у меня находится, и вот на тебе – ни с того, ни с сего. Причем, боль такая, словно мне накануне отбили печень в какой-нибудь драке. Часа через полтора внезапный приступ так же неожиданно прекращается.
Художник звонит утром и назначает встречу на вечер, но за полчаса до выхода меня валит в постель мигрень, которой у меня отродясь не было. И снова это ощущение, будто накануне сильно били, только на сей раз по голове. По голосу Художника я слышу, что он очень расстроен отменой встречи.
Следующий вечер обходится без сюрпризов. Я спускаюсь к машине, чтобы ехать в кафе, где меня уже ждет Художник. Он поехал туда на своей «Хонде» сразу из мастерской. Сажусь за руль, завожу двигатель, и – что за черт! – дорогу мне загораживает огромный фургон и, кажется, не спешит двигаться с места. В кафе я приезжаю с приличным опозданием, но присутствие красивого Художника, на котором задерживает взгляд каждая, проходящая мимо нашего столика дама, поднимает мне настроение.
Назавтра мы договариваемся поехать на минеральные источники. Снова каждый на своей машине – таково мое условие. На источниках меня ждет приятный сюрприз – без рубашки и брюк Художник выглядит как настоящий апполон. Просто идеал мужчины. Похоже, он давно привык к взглядам, которые бросают на него женщины, и совершенно к этому равнодушен. Наше взаимное притяжение, между тем, растет. Но я все не решаюсь на сближение, и Художнику ничего не остается, как терпеливо ждать. В шутливом контексте он дает понять мне, что хоть и относится к любителям бурного и продолжительного секса, но и терпения ему не занимать.
Со следующей недели мы начинаем вместе ходить на пляж. Едим сочный арбуз вперемежку с поцелуями, а в море приникаем друг к другу всем телом. Даже запах его волос кажется мне идеальным. И как же сладко прижиматься к его широкой груди, чувствуя себя маленькой девочкой. Художник целует меня и говорит, что я пахну дикими травами. «Ты знаешь, как пахнут в степи травы? – спрашивает он меня. – Особенно ночью...».
Мы собираемся провести нашу первую ночь в гостинице, Художник уже заказал номер. Конечно, мы могли бы встретиться у меня, или у него, поскольку оба свободные – семьи у нас нет, но что-то меня еще останавливает.
По дороге к гостинице мне приходится пропускать сначала оглушительно ревущую «скорую», а затем и милицейскую машину, мчащуюся со включенной сиреной на место происшествия. Это уже слишком. Я прижимаю машину к обочине и набираю номер Художника. Он растерян, расстроен и обижен – все это я слышу в его голосе. «Извини», - тихо говорю я и нажимаю кнопку «отбоя».
Мы не видимся недели три. Художник не звонит. Я, естественно, тоже. Хотя я продолжаю видеть его зеленый флажок в своем скайпе, а он, естественно, видит мой. Но мы почему-то не решаемся удалить нажатием мышки ставший ненужным контакт.
Ночью мне снится кошмар. Меня вместе с какими-то людьми привозят в огромный крытый бассейн, где сидят полуголые, заплывшие жиром мужчины восточного вида. Они смотрят на нас таким взглядом, как будто им привезли не людей, а свежее мясо. Я понимаю, что сейчас с нами будут делать что-то ужасное и непроизвольно искажаю лицо уродливой гримасой, начиная припадать на один бок и «прихрамывая». Один их «боссов» брезгливо морщится: «А эту зачем сюда? Выбросьте ее вон». Дюжие молодцы подхватывают меня за руки и выбрасывают за дверь. Я слышу доносящиеся из бассейна жуткие крики. Когда моих спутников выводят, у них такие лица, что я понимаю: с ними сейчас сделали что-то нечеловеческое, чего я по счастливой случайности пока избежала. В момент пробуждения я понимаю, что Художник был среди тех, кто находился за той дверью – мучителей, или их помощников. Но я не знаю, удалось ли мне вырваться из этого бассейна живой.
...Наше притяжение с Художником, между тем, не только не исчезло, но продолжает нарастать. Через три недели мы встречаемся. Без упреков и выяснения отношений. Просто сразу едем в престижную сауну для романтических пар. Это комплекс из нескольких помещений, где все обшито деревом – спальня, сауна, джакузи, гостинная с морским аквариумом во всю стену, кожаными диванами и баром. И мы здесь одни.
Это самый чудесный вечер в моей жизни, плавно перешедший в ночь. С тех пор мы с Художником не расстаемся. Но лишь полгода спустя я решаюсь рассказать ему про свой кошмарный сон, да и то – после того, как он неожиданно рассказывает мне свой. Что же снилось Художнику в те три недели после нашей несостоявшейся первой ночи в гостинице?
А снилось ему, что его преследуют мои родственники, объявившие ему кровную месть за мое жестокое убийство. И вот он убегает от них, но силы на исходе, он падает, они настигают его, но не убивают, а бросают в яму, начиная забрасывать его, живого, землей. Он чувствует, что уже задыхается под слоем земли, и в этот момент просыпается.
- Я пережил такой ужас в этом сне, ты даже не представляешь, - говорит мне Художник.
- Почему? Очень даже представляю, - отвечаю ему я и рассказываю свой кошмарный сон, который снился мне в те же дни. Пазл сложился. Теперь мне понятно, откуда это ощущение, что мне отбили печень и разбили голову.
- Ну что, мой дорогой, можем друг друга поздравить: мы развязали наш кармический узел. В прошлой жизни были врагами, а в этой закрыли все счеты, и у нас с тобой теперь одна сплошная приязнь, - смеюсь я. – Пожалуй, за это стоит выпить!
- Позже, - отвечает он, привлекая меня к себе.