Кант не был политиком и не преследовал в своих произведениях конкретно-политических целей. В трактате "К вечному миру" он специально оговаривает в самом начале, что это сочинение носит исключительно теоретический характер, в то время как политики, принимающие решения, действуют в практической сфере. Мысль Канта имеет свою логику развития. Разум рождает представления о добре, которые - при республиканском устройстве - могут быть реализованы в общественной, государственной сфере. А затем уже могут выйти на уровень межгосударственных отношений и стать основой для заключения договора о вечном мире. Как и "Общественный договор" Руссо, договор о вечном мире, проект которого представил Кант, имеет неконкретный, эфемерный характер. Оба проекта отражают определенную надежду на будущее, основанную на представлениях о господстве доброй воли, незыблемости норм естественного права и, главное, отражают надежду на безусловно лучшее будущее, наступление которого после отмены феодальных пережитков и ограничений и верховенства принципов доброй воли в политике казалось неизбежным. Мир в обществе и отсутствие конфликтов - следствие соглашения равноправных граждан, образующих государство, мир между народами - неизбежное следствие соглашения государств - государств нового типа, с народным суверенитетом и зависимостью властной структуры от общества.
В конце 19 века многое изменилось. Государства, в чем-то приближавшиеся по своим политико-правовым основаниям к принципам, изложенным в концепции общественно договора, не только не являлись демонстрацией торжества доброй воли в общественной жизни и международных отношениях, но наоборот - по причине роста милитаризма, социальной нетерпимости, национальных противоречий - были очагами разгорания в будущем массовых кровавых конфликтов. На рубеже веков будущие кровавые войны предсказывали многие - политики, экономисты, публицисты. Они казались неизбежными - такими же неизбежными, как и применение новых видов вооружений, достижений военной промышленности, накопленных за десятилетия бурного научно-промышленного прогресса. Надежда на добрую волю, всё еще витавшую иногда в то время на мирных конгрессах, в статьях и книгах пацифистов и гуманистов, была небольшой. Поэтому Лев Толстой - подлинный носитель духа эпохи Просвещения в ту пору - и ратовал уже не за проекты межгосударственных соглашений и договоров, а за принципиально внегосударственное сосуществование людей, основанное на тех же представлениях о добром начале, но уже таком, которое не допускает государственного насилия... Кантовский вечный мир в толстовской интерпретации был возможен не между государствами, а между людьми, отказавшимися от всякого насилия в общественных отношениях, как и от самих государств.