Вместо блестящей оперетты бытовая комедия. Но было весело!
"Летучая мышь", оперетта Штрауса, Михайловский театр, 30 апреля 2024 года, 13 часов
В который раз убеждаюсь, что в Михайловский театр надо ходить осторожно, как по тонкому льду. Ведь там можно нарваться на японского ниньзю вместо Фигаро, на "Аиду" без Египта, но в сараюшке, на "Лебединое озеро" без ярких неаполитанских, испанских и прочих танцев на балу. Вот и вчера попала на нравоучительную семейную драму "Летучую мышь" вместо всем известной блестящей оперетты Штрауса, из которой еще пропала часть музыки, а та, что пелась, была наполовину неузнаваема или не имела к Штраусу никакого отношения. И еще в оперетте короля вальсов ни разу не станцевали этот роскошный танец. В начале под шикарный венский вальс просто пританцовывали, но не танцевали. Хотя сами вальсы все-таки звучали, оркестр под управлением Александра Соловьева их прекрасно исполнил. Например, в начале спектакля, но под них, выстроившись в шеренгу, поворачивались, как в расслабленном воинском строю, безвкусно одетые женщины. Кто такие? Был лишь один танец в стиле вальса - под музыку канкана в финале бала у князя Орловского. Его танцевала разновысокая пара - переодетый женщиной долговязый парень и низкорослый кавалер во фраке. Вот такая дань нынешней моде.
Знакомый изящный сюжет оперетты о том, как жена, переодевшись в карнавальный костюм Летучей мыши, проучила своего ветреного мужа, который вместо тюрьмы, отправился на бал, а заодно разыграла всех, выдав служанку за светскую даму, а незадачливого поклонника, по стечению обстоятельств, отправила под арест вместо своего мужа, в этом спектакле потерял свою стройность и логичность. Его забили многочисленные чуждые детали и действия. Бесконечные назидательно-опросительные надписи-заголовки, высвечивавшиеся на занавесе: "Витиеватые спагетти обмана",
"В плену шампанского", "Грандиозная штука? Но не для Летучей мыши!", "Закулисье хитроумной интриги", "Шампанское тут ни при чем". Связи с происходящим на сцене и этими сентенциями я не уловила. Разве что под "Витиеватые спагетти обмана" сидящим за обеденным столом раздраженным супругам Айзенштайнам хамоватая горничная Адель подавала ничем не сдобренные, явно холодные макароны, и супруги выходили из себя и из-за стола окончательно. Муж строил глазки служанке и жадно провожал ее взглядом. Жена в домашнем стеганом халате старалась сохранить лицо и остатки терпения при виде этого безобразия, препиралась с горничной, которая врала про необходимость навестить смертельно больную тетку, а муж должен был отправиться в тюрьму на пять дней за какое-то прегрешение. Скучные сцены с претензией на психологию. Как и зачем горничная Адель попала на бал к русскому богачу графу Орловскому, откуда взялась там Розалинда Айзенштайн и при чем тут Летучая мышь, я даже пытаться понять не буду. Все равно не получится. Летучей мыши там вообще ни в каком виде не было. Лишь таинственная графиня в маске, которую Айзенштайн пытался соблазнить с помощью своих карманных часов. Все, что обычно "играет" в этих сценах блестящей оперетте, было смазано и забито странными ужимками персонажей, разными выкриками и весьма сомнительным пением.
Айзенштайн — Сергей Кузьмин.
Розалинда — Анна Даттай.
Фальк — Игорь Подоплеловъ.
Альфред — Егор Мартыненко.
Адель — Полина Лаптева.
Князь Орловский — Виктория Войтенкова.
Франк — Александр Безруков (дебют).
Дирижёр — Александр Соловьев.
Даже трудно выделить кого-то из певцов, чье пение можно было бы принять всерьез. Поначалу и Полина Лаптева, и Анна Даттай удивили резкими визгливыми верхами и каким-то манерным нервозным вокалом. Они и смотрелись как две горничных, которые выясняли свои кухонные отношения. Благородством и изяществом там даже не пахло. Ну, ладно, Адель, она девушка простая, хоть и с претензиями. Но Розалинда с манерами дешевой кокотки - это уже перебор! И тут, видимо, режиссер Юлия Прохорова виновата, что Розалида заигрывает со всеми подряд и ведет себя слишком развязно для дамы из приличного общества.
Режиссерский оживляж заставлял и Альфреда (Егор Мартыненко) суетиться, прыгать, задирать ноги выше головы, демонстрировать себя любимого во всех ракурсах, петь куски теноровых арий из разных опер - Манрико из "Трубадура", Ленского "Я люблю вас, я люблю вас, Ольга" из "Евгения Онегина", напевать застольную из "Травиаты", еще какие-то инородные оперные фрагменты. А перед этим говорить, обращаясь к дирижеру: "Маэстро, пониже, я еще не распелся". И действительно, голос у певца был резкий, порой, пронзительный. Иногда казалось, что он вообще поет какую-то отсебятину, потому что узнать мелодию не получалось. Да и повадки у него были странные. Вроде, ухаживает за Розалиндой, но на нее не смотрит. Классический резонер и нарцисс.
Вокальное присутствие на сцене Сергея Кузьмина и Игоря Подоплелова стало заметно, лишь когда они вдруг начали петь дуэтом французский шансон, в частности, Шарля Азнавура.
Но больше всех поразила меня Виктория Войтенкова в роли князя Орловского. На верхних нотах ее голос звучал как настоящий стеклорез.
Еще удивил чрезмерно резкий, "лающий", "рявкающий" стиль пения всех исполнителей, включая хор, в тех местах, где, видимо, предполагается стаккато. Потому многие хиты оперетты были неузнаваемы и даже карикатурны.
Розалинда (Анна Даттай) вполне неплохо звучала в лирических медленных фрагментах. Но в чардаше последнюю ноту каденции просто пропустила, что постарался скрыть громкий оркестр.
С актерской игрой у всех исполнителей тоже немалые проблемы. Все, по большей части, что-то натужно изображали, пОшло хихикали, неистово взвизгивали. Понятно, что естественно проявлять себя на сцене, демонстрируя смешное, - задача непростая, но для оперетты и оперы-буффа абсолютно необходимая. Без чувства меры и вкуса тут не обойтись. Но проще пойти по пути всяких внешних эффектов. Что и было сделано.
Князь Орловский является к гостям в шкуре белого медведя. А как еще может прийти русский князь, да ещё баснословно богатый?! Шкура весь спектакль то лежит на полу, то надевается на кого-то из персонажей. Прямо "красная свитка" какая-то. Айзенштайн, видимо, ради веселья превращается спектакле в хлюста и оголтелого бабника с замашками кафешантанного жигало. Адель жеманится, Розалинда кокетничает. Ну, и все в этом духе.
Ближе к финалу случилось и несколько приятных моментов. У Адели (Полина Лаптева) удачно прозвучала ария во втором действии "Милый мой маркиз" и следующая - в третьем акте. Третье действие вообще оказалось во всех отношениях наиболее удачным в спектакле. В нем пели и играли лучше.
Возможно, если бы все время хорошо пели, всё остальное воспринималось бы легче. Потому что режиссура спектакля никакого эпатажа не содержит, все традиционно, пристойно, но без огонька.
(Режиссёр-постановщик: Юлия Прохорова.
Художник-постановщик: Николай Слободяник.
Художник по костюмам: Анна Ефремова. Художник по свету: Денис Солнцев.
Хореограф: Александр Омар).
Поживее выглядело лишь третье действие, в тюрьме.
Но вкус в постановки Юлии Прохоровой явно хромает.
В течение всей сцены бала у графа Орловского, кроме шкуры белого медведя, есть еще один назойливый "русский" маркер - девушки из числа гостей беспрерывно взвизгивают, как делают в русских плясках. Выглядит диковато.
Весь спектакль артисты говорят с ненатуральными и очень претенциозными интонациями.
Словом, не очень удается оперным артистам Михайловского театра непростой жанр оперетты.
Похоже, пора посмотреть "Летучую мышь" в Мариинке.
P.S. Не обошлось и без курьезных для меня "музыкальных открытий" - оказалось, что из арии князя Орловского в знаменитый фильм "Золушка" с Яниной Жеймо композитор Антонио Спадавеккиа "заимстововал" мелодию для песенки про доброго жука "Встаньте, дети, встаньте в круг". А фрагмент арии Адели с хором спародировал Шостакович в своем "Антиформалистическом райке": "Тройкин:
Великий вождь нас всех учил
и беспрестанно говорил:
Смотрите здесь, смотрите там,
Пусть будет страшно всем врагам.
Смотри туда, смотри сюда
И выкорчевывай врага!"
В общем все равно было весело!Я