Капкан неправды...

               

Я воспитывалась в семье любящих друг друга и меня, родителей в которой было взаимопонимание, искренность, верность, а самая малая неправда «рубилась под корень». Так как же я, с молоком впитавшая в себя дух семейного счастья и верности, не позволяющая себе неправду в любых проявления впустила её в свою жизнь? Если бы, даже в период моего студенчества, кто-то сказал, что я способна на измену и ложь, то я бы не только возмутилась и обиделась, а вычеркнула бы этого человека из списка знакомых, приняв подобное обвинение за оскорбление. Я презирала тех, кто предавал, обманывал, изменял, лгал. Но теперь сама — лгу, изменяю, ловчу, ухитряюсь скрыть от обоих, любимых мной, мужчин, правду. Пыталась анализировать свои ощущения, поступки — ложь, скрытность, обман. Не получилось. Неужели чувства человека доминируют над разумом так, что он терпит поражение? И в силу его слабости произошёл такой вираж в моей жизни, что она течёт двумя параллельными путями — с двумя семьями, двумя мужьями, Кириллом и Виталием, в разных городах.

С Кирюшей мы знакомы с детства. Жили на одной улице, сидели за одной партой. После школы учились в столице. Кирилл на юридическом факультете, я изучала тонкости архитектуры и дизайна. Мы и представить себя не могли друг без друга. Как-то изначально было понятно, что поженимся. Любили друг друга, в верности не клялись, так как были уверены - вдвоём навечно. Так оно и было. После окончания вузов мы расписались, и поехали жить и работать в областной центр, куда получил направление Кирилл. Нам была любезно предоставлена двухкомнатная квартира. И для меня нашлась работа в градостроительном отделе облисполкома. Жилось нам комфортабельно, в квартире всё обустроили по моему проекту. И с работой всё у нас ладилось. Вот только детей за три года нашей совместной жизни пока Бог не дал. Мы не унывали и верили в то, что такой счастливый момент в нашей жизни «не за горами».

Но на нашем счастливом жизненном пути появилась преграда круче гор — мои чувства, к которым я абсолютно не была готова. Захлебнулась, от неведомого ранее ощущения заполнившего душу, сердце, каждую клеточку тела теплом невероятной радости и полёта. Меня словно Ангел поднял в небо на своих крыльях и с высоты показал красоту окружающего мира и человека, который стоял передо мной. Удивилась! Восхитилась! Растерялась... и, полностью растворилась в этом человеке, забыв «кто я». В тот миг меня не существовало. Появился другой человек с иным ощущением счастья, иными мыслями, восприятием окружающего мира, поведением, поступками. Я словно раздвоилась. Одна моя часть осталась прежней, а другая изменилась до неузнаваемости. Но было ясно, что эти половинки не смогут существовать отдельно — имея одно сердце и одну душу. Я и представить себе не могла, что в связи с этими изменениями у меня наступит такая сложная жизнь, что я буду вертеться как белка в колесе, неоднократно пытавшаяся остановить это колесо, но оно крутилось, и крутилось...

Я не стану рассказывать о семейной жизни с Кириллом и Виталием. Всё было, как и каждой семье: радость, огорчение, близость, ссоры, примирение, решение бытовых вопросов, поездки к родителям, встречи с коллегами, друзьями...
У Кирилла и Виталия всё это было естественным, иного не предполагающим. А мне приходилось одинаково ровно относиться к родителям обоих мужей. Это было нелегко. Я думаю, что Станиславский сказал бы, — «верю» этой актрисе. Я тщательно скрывала свою двойную жизнь от родителей, подруг, коллег, знакомых, как своих, так и мужей.

Я испытывала невероятные муки своего внутреннего изменения, и всепоглощающую сладостную страсть при встрече с мужьями. Я любила их одинаково сильно!

Пятнадцатое июня врезалось в память, как клин, вбитый в дерево. В этот день я с коллегами отправилась в южный город на семинар по обмену опытом градостроения. Съехалось нас немало. Встретили достойно — лучшая гостиница, обеды в ресторане, предельное внимание, фуршеты. Как оказалось, на семинаре был представлен весь бомонд города, имеющий отношение к данному вопросу. Четырёхдневная программа семинара была насыщена - докладами, видеоматериалами, слайдами, фотографиями.

Первый день лёгкий - знакомство с темами докладов, их авторами, фуршет, и... встреча с НИМ. Это было просто случайность. Я нечаянно расплескала немного вина, он оказался рядом и подал мне салфетку. Поблагодарила. Встретились взглядами... Это было потрясением! Оба застыли, как восковые фигуры в музее мадам Тюссо. Первым заговорил он: «Познакомимся? Я, Виталий». В ответ я своим одеревеневшим языком смогла лишь «угукнуть». Проявив любезность, Виталий из Дворца культуры, где проходил семинар, отвёз меня в гостиницу. Попрощались до завтра. А у меня ни сна, ни ответа на мгновенно произошедшую во мне перемену.

Всё, о чём говорилось и показывалось на семинаре, миновало моё сознание. Только доклад Виталия слушала с интересом, любуясь его красотой, тембром голоса, большими глазами и чувственными губами. Мне нравилось в нём — всё! Красив, как Бог, и волен, как ветер, — как сказал он вчера о своей свободе. Мне хотелось быть рядом с ним. И я, чуть не прыгала от радости, что он всегда оказывался около меня во время посещения строительных площадок, парков, достопримечательностей города. А по вечерам — букет цветов, приглашение в ресторан внимание, предупреждающее все мои пожелания. Проводив в гостиницу, он сразу же уходил. А я не хотела с ним расставаться.

И такой момент наступил. В последний день семинара он зашёл в мой номер... Моё «угрызение» совести превратилось в малюсенькую точечку, и спряталось где-то в глубине души. А утром, Виталий вместо того, чтобы проводить меня на вокзал, повёз в деревню к своим родителям. Им он представил меня, как будущую жену. Не удивилась. Как должное приняла статус жены. Он не отпускал меня домой. Позвонила на работу и попросила трёхдневный отпуск за свой счёт. Только потом позвонила Кириллу, сказала, что задержусь на несколько дней по вопросу работы. И снова прежние мои - совесть, верность, искренность, промолчали.

Эти три дня не передать словами. Неописуемое ощущение от нашей близости переполняло моё сердце счастьем и желанием любить и быть любимой. Я забыла обо всём на свете.

И только по возвращению домой, при встрече с Кириллом, моя совесть чуть-чуть зашевелилась, и тут же, затихла. Я бросилась обнимать мужа, шепча; Боже. Как же я по тебе соскучилась!» Это не было ложью. Я испытывала такое нежное чувство к нему, как будто вновь в него влюбилась. Ничего в наших отношениях не изменилось. Всё было по-прежнему. Это у меня появился второй телефон и каждодневные звонки В италию. Звонили друг другу за день по несколько раз. Не прошло и месяца, как Виталий сделал мне предложение. Вначале испугалась, — я ведь замужем! Этот факт не остановил моё грехопадение.

«Потеря» паспорта, получение нового, но уже без регистрации о наличии супруга, свадьба роспись в Загсе, и радость познания друг друга.

Возвратившись к Кириллу, показал ему фото особняка (попавшего на прогулке), сообщив, что я заключила договор с хозяином особняка по изменению его дизайна. И что теперь придётся уезжать из дома не на день - два, на месяц и боле. Ушла с работы на «свой» хлеб. Уговоры Кирилла отказаться от такого предложения не повлияли на принятое мной решение. Дизайном, конечно же, я занялась. Только преображала наш с Виталием дом. А об официальной работе и речи не было. Всё время, внимание, забота, изысканные кулинарные блюда были предназначены для Виталия.

Кириллу звонила каждый вечер, обещала скоро приехать. И, ехала, сказав Виталию, что еду к родителям, которые приболели (по этой же причине «болезни», они и на свадьбе нашей не были). Знали бы они, что их доченька заимела двух мужей, и мотается по замкнутому кругу. И нет у неё сил, чтобы расстаться с Кириллом, или с Виталием.

Терзалась, мучилась, радовалась счастью — лёгким, как облако, как луч света до тех пор, пока не забеременела.

Радость! Отчаяние! Страх! Кто из них отец ребёнка? И что теперь мне делать?
Разоблачение неизбежно... А я ведь много раз желала сделать эти отношения честно и по правде, но то боялась причинить им боль, то каждый раз какие-то обстоятельства накрывали меня снова и снова, и всё оставалось по-прежнему.

Господи! Как же мне освободиться от этого капкана неправды?!
Знаю, если признаюсь обоим о ребёнке, потребуют тест ДНК. И я навсегда потеряю Виталия, или Кирилла. Ради ребёнка, я готова была разорвать капкан неправды и следовать кодексу «чести».
И в этот решительный для меня момент вдруг позвонила подруга и сказала, что Кирилл расспрашивал её обо мне, не звонила ли я ей, и что рассказывала о своей работе в особняке. Я забеспокоилась, что Кирилл найдёт меня, узнает правду и выбросит меня из своей жизни, как ненужную вещь. Такого позора я не хотела. Посмотрев на часы и, не дожидаясь Виталия с работы, и не позвонив ему, помчалась на автовокзал. Не успела. Последний автобус ушёл в нужном для меня направлении. Возвратиться в дом Виталия не смогла. Как представила, что придётся улыбаться, когда хочется от отчаяния орать во всю мощь своего голоса. Орать от осознания того, что я превратила свою жизнь в сплошную ложь и дошло до того, что не знаю кто отец зародившегося ребёнка.
И я вдруг, как проколотый воздушный шарик, ничего не стала ощущать, словно во мне осталась одна оболочка – тело. А душа и сердце исчезли. Я больше не хотела видеть, слышать ни одного из мужей. Твёрдо решила поехать к родителям, рассказать им всю правду о себе и тогда пусть будет то, что будет.
От вокзала шла к остановке маршруток и такси, не замечая вокруг себя людей. Видела тротуар, а потом «зебру» - переход на противоположную сторону улицы к остановке. Пошла за передвигающими впереди меня ногами. И вдруг меня словно кто-то толкнул, и я со всех четырёх растянулась на проезжей части улицы. От неожиданности успела только заметить волочащуюся за женщиной с чемоданом на колёсиках и многочисленными пакетами и авоськой, мою волочащуюся за ней сумочку. От шока, что упала, подняться не было сил. Меня любезно подняли за обе руки, проходящие по тому же маршруту, что и все, двое мужчин.
- Пожалуйста, догоните женщину с чемоданом, и заберите у неё мою сумочку, зацепившуюся за её авоську, — попросила я мужчин. Мужчина, что был моложе, побежал за женщиной и принёс сумку. Я поблагодарила их за любезность, которую они оказали мне, доведя до остановки и посадив на лавочку. Вытирая кровь на сбитых коленях, я подумала, что причиной моего падения было вероятнее всего, то, что и я, и женщина не заметили, как зацепилась моя сумочка за её вещи. Женщина по какой-то причине ускорила шаг, а я на своих высоких каблуках (блин, «модница», всё хотелось мужьям нравиться), не успела за ней и «уложилась» на проезжую часть улицы, как на пляже.
Ожидавшие маршрутку, уехали. Я осталась одна на остановке. Мне уже не хотелось ни к родителям ехать, ни кого-либо видеть со знакомых. Тупо смотрела на «зебру», по окоторой теперь проезжали машины – оцепенела, заморозилась, как вишня в морозилке.

Из такого состояния меня вывело чьё-то осторожное прикосновение к плечу. Подняла голову, чтобы увидеть обладателя руки, лежащей на моём плече, и увидела мужчину лет сорока, сорока пяти. Почему-то сразу увидела его чёрные волосы с проседью, карие глаза, внимательно смотрящие на меня и приятное, даже очень привлекательное доброе лицо.
- Простите, пожалуйста, что напугал вас. Я видел, как вы упали, как помогли вам мужчины дойти до остановки. Но вы никуда не уехали. Увидев разбитые, в кровь, мои колени, он спросил:
- Куда вам надо ехать? Я на машине, и думаю, что вам следует побывать в больнице, сделать снимок, чтобы выяснить цела ли кость правой ноги с которой до сих пор идёт кровь.
- Почему вы решили мне помочь?
- Вы, простите, очень смешно упали, и лежали, не пытаясь подняться, словно прилегли отдохнуть, пока к вам не подошли мужчины.
- Вы, что стояли в стороне, наблюдая, смеялись, и не подошли помочь мне?
- Я стоял в колонне машин, ожидавших освобождения проезжей части дороги от пешеходов. Когда же я продолжил свой путь, то увидел вас на остановке, одинокую и в растерянности.
- Так оно и есть – растерялась я. Только не от падения.

И мне вдруг захотелось, как это бывает в поездах, рассказать незнакомому человеку всё, что наболело на душе, зная, что больше никогда с этим человеком не встретишься. У меня появилось доверие к этому человеку, проявившему внимание к растерянному существу. И я согласилась даже на поездку в больницу.

Слава, Богу, никаких серьёзных повреждений ног не обнаружено. Сделали несколько стежков, чтобы зашить более глубокую рану, смазали ссадины йодом, наклеили лейкопластырь и я, прихрамывая, вышла из кабинета травматологии.

Мужчина, привезший меня в больницу, о чём-то разговаривал с двумя врачами. Увидев меня, подошёл и спросил:
- Всё в порядке?
- Да. Можно теперь ехать домой. То есть к родителям.
Он удивлённо посмотрел на меня (вероятно, задал себе вопрос, а разве родительский дом не является и вашим домом?), но ничего не сказал мне, а только спросил. Куда везти?
- В другой город.
Он посмотрел на меня ещё внимательнее, чем прежде и спросил:
- В какой?
Назвала город.
- У меня сейчас масса свободного времени, я в отпуске, поэтому не проблема отвезти вас в этот город.
- Ехали медленно, словно водитель авто не хотел расставаться с пассажиром. Да и мне было спокойно с этим человеком. Не было никакого напряжения и боязни ошибиться в именах мужей, их родителей, событиях. И я ощутила такой душевный покой, что рассказала этому человеку всё о себе, и что я натворила со своей жизнью, имея двух мужей в разных городах. И теперь не знаю кто отец, зародившегося во мне ребёнка, и что мне делать дальше.
- С установлением отцовства проблем у вас не будет. В этом вам поможет тест ДНК. А вот как вы будете объяснять тому другому мужу, почему ребёнок не его и как это случилось?
- Я ничего никому объяснять не буду. Я просто уже ушла от них. И буду жить с родителями, признавшись им во всём. Вместе решим, как начать мою новую жизнь. Мне надо уехать куда-то из города, хотя бы на месяц, чтобы ни с кем не встречаться, избежав расспросов.
- Может, это и правильное ваше решение.
Познакомились, когда подъехали к родительскому – моему дому детства и покоя.
- Роман.
- Виктория.
- Ну, что же, Виктория, желаю вам удачи на новом жизненном пути!
- Спасибо.

В детстве мне хотелось, чтобы мы жили в многоэтажном доме. А теперь я радовалась тому, что наш дом не имеет близких соседей, а это значит, что никто не увидит, как я возвратилась жить к родителям.

Родители удивились, что я приехала к ним в столь поздний час и без предупреждения. Но ещё больше удивились, вернее, испытали шок, особенно мама, когда узнали всю правду моего внезапного возвращения в родной очаг.

Мама плакала, бегала из комнаты в комнату, взявшись за голову и причитала, что я опозорила себя и их, что Кирилл не простит мне измены, и ребёнок будет жить без отца.
Какой позор!
Отец же спокойно выслушал мою «исповедь», только стал бледнее в лице и сказал:
- Было бы правильно, чтобы ты рассказал всё и Кириллу. Но если ты приняла решение не возвращаться к обоим мужьям, тогда следует тебе уехать на время куда-то, где тебя не знают, чтобы успокоиться и обдумать дальнейшую свою жизнь с родившимся ребёнком. Я позвоню своему знакомому в санаторий, пусть он устроит тебе отдых на два месяца.
- Я согласна с твоим предложением. Только, пожалуйста, никому не говорите, где я. Особенно Кириллу. Он будет искать меня. Скажите, что я решила развестись с ним. И пусть этот развод он оформит без меня. А Виталий о вас ничего не знает и искать меня, я думаю, не будет.
Всего день побыла с родителями. А потом отец, под покровом ночи, как преступницу, чтобы никто не видел, отвёз меня на вокзал и поцеловав сказал:
- Дочь, мы с мамой любим тебя. Не совершай больше глупостей, не огорчай нас, не рушь свою жизнь окончательно. Не волнуйся, теперь это тебе противопоказано, Игорь Петрович встретит тебя на вокзале. Он директор санатория и пообещал мне, что предоставит тебе одноместный номер. Так что отдыхай, набирайся сил. Тебе они понадобятся.
Санаторий оказался очень хорошим, как говорится, рейтинговым. Красивые здания, большой парк, фонтан у главного корпуса, который выглядел, как царский двор с лепниной на фасаде. Чистота в зданиях, столовой, в кабинетах врачей и процедурных.
Но я то в лечении не нуждалась, а просто отдыхала то в парке на лавочке, то в город ездила на выставки прикладного искусства, в музеи. Была вольной птицей, в отличие от других обитателей санатория. Куда хочу – туда лечу, что хочу, то и делаю. Через неделю, после посещения выставок и мастер-классов рукодельниц, я купила нитки, материал для вышивки и у меня появилось новое хобби – вышивка крестиком, а позже и бисером. Понравилось. Не скучала. Ни с кем не говорила по телефону, только с родителями. Заменила симку, чтобы никто ко мне не дозвонился. Мама хотела рассказать мне о Кирилле, в каком он отчаянии, не зная, куда я девалась. Но я попросила больше мне ничего о нём не говорить.

И спасибо родителям, что они больше мне не напоминали ни о Кирилле, ни о Виталии, ни о том, что я натворила. И мне так хотелось забыть всё, что со мной случилось, что я гнала любую попытку мозга напомнить мне о мужьях.

Но покой мой был нарушен неожиданным образом. Где-то к концу первого месяца моего отдыха, выйдя в обед, со столовой я лицом к лицу столкнулась с Романом. Он стоял напротив меня и улыбался, как солнышко из детской книги, про ёжика. От неожиданности я не могла ни слова сказать.
- Удивилась? – спросил он.
- Не то слово! Как вы оказались здесь?
- Приехал к тебе. Я же в отпуске. Будем отдыхать вместе.
- А как ты путёвку достал в этот санаторий. Говорят, что сюда не так просто попасть.
- Твой отец помог мне, договорившись с Игорем Петровичем, что и мне необходима такая же реабилитация, как и тебе. И вот я здесь. И комнату мне дали в том же корпусе, что и тебе. Так что будем часто видеться и в корпусе и за столом в столовой , и на прогулках. Принимать всякие процедуры ведь нам ни к чему.

Я несказанно радовалась появлению Романа, и очень старалась, чтобы он этого не заметил. А он не скрывал радости от нашей встречи, объяснив своё решение приехать ко мне тем, что после встречи со мной, думал всё время обо мне.
- Я не мог найти себе покоя от мысли, что хочу видеть тебя. Решился и поехал в твой город. А тебя в нём не оказалось. Познакомился с твоими родителями, рассказал о нашем знакомстве и о том, что я всё знаю и о ребёнке, и о двух мужьях, и о твоём решении не возвращаться к ним. И вот я здесь.

- Я тоже был женат. Но не сложилась у нас с Настей семейная жизнь. Её не устраивала моя низкая зарплата врача. Да и став преподавать в медицинском институте, денег особо не прибавилось. Настя не выдержала, как она сказала «такой нищеты», и укатила за границу с каким-то очень богатым старичком. Я особо не грустил по ней. Мне нравится моя работа и практика в клинике. И к жизни у меня претензий пока нет. А сейчас я вообще счастлив, потому, что встретил тебя.

- Я тоже рада нашей встрече. С тобой как-то спокойно душе и сердцу. Я словно Феникс возродилась с пепла.

Роман нежно погладил меня по волосам, как маленького ребёнка, поцеловал и сказал:
- Мы оба начинаем новую жизнь. И вместе будем ждать рождение нашего ребёнка.
Надо ли говорить, что последующее пребывание в санатории нам понадобилась, только одна комната. Мы наслаждались покоем и счастьем. Ходили по городу, в лес. Были неоднократно в гостях у Игоря Петровича. Чудесная у них семья, и прекрасные дети. Так у нас появились новые друзья. Нас ничто не связывало с нашими прежними жизнями.

Во время нашего отдыха Роман договорился о переводе в другой медицинский институт, чтобы уехать из того города, который бы напоминал нам о прошлом.
Родители мои были на седьмом небе от счастья, что их глупая дочь поумнела и обрела в лице Романа любовь, защиту, понимание, поддержку!
А уж как мы счастливы с Романом, не описать словами.
Я даже предположить не могла, что жизнь. Господь или судьба может подарить такое счастье – Романа!
Как же непредсказуема жизнь!

Бывшие мужья искали Викторию.
Их ожидало удивление, разочарование, боль...

***
Март 2023
***
Фото из интернета