Всем уж известно, что советская литература умерла, а русская классическая еще жива, но уже на ладан дышит.
Но читают русскую классику ныне лишь студенты и учащиеся по необходимости и редкие чудаки-книгочеи.
Чтение художественной литературы стало для россиян ненужным и обременительным занятием. А прочтение какого-либо романа XIX века, с непременными авторскими отступлениями, подробнейшими характеристиками героев, занудными описаниями природы, тяжким испытанием.
А Петр Семенович типичный книголюб-книгочей из советского прошлого, воспитанный на русской классической литературе. Таких, пожалуй, уже и немного осталось, но они есть. Доживают эти «динозавры» свой век, читают-перечитывают своих кумиров-классиков, и уже далеки они от реальной жизни, и мало понимают, что происходит вокруг них.
И Петр Семенович читал и перечитывал классиков и по второму, и по третьему разу, регулярно посещал книжные магазины и библиотеки, следил за книжными новинками, очереди выстаивал, чтобы подписаться на собрания сочинений своих любимых классиков.
Но, как говорится, всему приходит конец. С недавнего времени Петр Семенович ничего не читает. А причин тому несколько. Это и преклонный возраст, а с ним болезни старческие, и глаза не те, и многое другое уже не то. И за ненадобностью закрыли книжный магазин и библиотеку в его районе, а до дальних-то Петру Семеновичу уж и не дойти и не доехать.
И все бы ничего, но стал Петр Семенович чувствовать какое-то беспокойство, и поначалу не мог понять, откуда оно. Но как-то подумал, а не утерял ли он способность к чтению-то. А ведь не мудрено и утерять. И мысль эта не давала ему покоя. И чтобы как-то освободиться от нее, Петр Семенович решил провести над собой эксперимент по проверке своей способности к чтению высокохудожественной литературы.
Взял Петр Семенович с книжной полки роман Достоевского «Преступление и наказание», произведение непростое, даже тяжелое для восприятия, но знакомое ему, неоднократно им читанное, водрузил очки и приступил к чтению. Но, уже на десятой странице, почувствовал Петр Семенович, что начинает «скисать», а одиннадцатую уж и не осилил.
Петр Семенович, мягко сказать, был удивлен таким результатом. Но эксперимент над собой решил продолжить. Взял он с книжной полки роман Диккенса «Тайна Эдвина Друда». Но этот роман зарубежного классика, с первых же страниц, погрузил его в глубокий сон.
Петр Семенович был растерян и напуган. То, что он не смог осилить даже романы с элементами детектива, могло свидетельствовать о его полной культурной деградации.
Петр Семенович лег на кровать и так лежал весь день, не ел, не пил и чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. А почему рыбой, он и сам не смог бы объяснить.
А вечером Петр Семенович задремал и уснул. И снится ему сон, лежит он в гробу, руки как у покойника на груди сложены, а у гроба столпились русские писатели-классики со скорбными лицами, и всех он узнает. Вот Пушкин с Гоголем, Тургенев с Достоевским, Толстой с Чеховым, Салтыков-Щедрин с Лесковым. И слышит Петр Семенович откуда-то сверху голос: умер последний читатель русской классической литературы...
А с уходом из этого мира таких книгочеев как Петр Семенович читать русскую классику уж и некому.
И вот тогда можно говорить о том, что русская классическая литература, потеряв последних своих преданных читателей, испустила дух.
Казалось бы такое невозможно и нереально. Но тому есть примеры. Французы уже забыли своего, когда-то популярного, писателя Гюго, и вряд ли кто в Англии читает Диккенса и Теккерея, а среднестатический американец ничего не слышал об основоположнике американской литературы Эдгаре По.
А подобная гуманитарная катастрофа может случиться и в России, эдак лет через двадцать. И тогда на вопрос кто такие Пушкин, Гоголь, Лермонтов, получим два ответа на выбор, либо это троица футболисты, либо лидеры рок-группы «Мертвые души».
И я бы не позавидовал тому, кто доживет до этого времени.
Кто-то, возможно, уже спешит на поминки по усопшей русской классике, чтобы сказать надгробное слово. Но не торопитесь.
Русская классическая литература еще жива. И Петр Семенович не умер. Он проснулся, взял с книжной полки роман «Война и мир» Толстого, и читает...
Пожелаем же Петру Семеновичу, последнему читателю русской классической литературы, долголетия.