Полегоньку, потихоньку. Значит, - без звероподобного рвения. А такое, звероподобное рвение часто бывает именно у тех, кто служит Зверю из Бездны.
Сейчас, в двадцатых годах двадцать первого века, всё больше вырисовываются очертания Бездны. Всеобщая гибель, повсеместные разрушения, радиоактивная пустыня. Конечно, не надо, чтобы так. Очень не хотелось бы, чтобы так. Случилось.
Эти, что с так называемого коллективного. И дико цивилизованого Запада. Не они ли теперь Зверю служат? Зверю, который придумал грехи.
А точнее - Зверь придумал деньги и власть. И то, что они друг в друга превращаются. По-научному: конвертируются.
Он, Зверь - это тоже придумал. Конвертирование-превращение. Денег - во власть, власти - в большущие деньги.
Зверь придумал то, что чем больше денег получил , тем больше будет и власти.
А, если деньги имеют глобальное, то есть всемирное использование-обращение, то и власть может или должна быть? Всемирной, то есть глобальной?
А может и не быть власть больших, огромных денег всемирной, то есть глобальной?
Встречаются, наверное, и те, кто при своих огромных деньгах не хотят всемирной, глобальной власти, им достаточно другого, более ограниченного влияния в мире. В Человечестве.
Действительно, зачем всемирно, глобально используемые деньги тем, кто не стремится к глобальной власти? Тому, которому достаточно власти региональной? Так всё запутано во
всемирной, глобальной макроэкономике! В геоэкономике!
И является ли более простым, чем геоэкономика, вопрос о том, каким образом стремление к получению огромных денег ведёт к Бездне? И в саму Бездну толкает?
Или к Бездне толкает, и в Бездну сталкивает стремление преобразовывать огромные деньги во всемирную, глобальную власть? Непонятно! Хотя есть и те, которым в этом вопросе всё понятно.
Вполне возможно, что Запад, как культура, сразу, как только задумывался Историей, стремился не к региональной, а именно к всемирной, глобальной власти.
Если заняться чем-то, в том числе и взаимоотношением власти и денег, полегоньку, потихоньку, то это даёт возможность подумать.
Подумать о том, что в противостоянии или с самим Зверем, или с его западными и юго-западными, по отношению к России, слугами, нужны союзники.
Дальневосточные соседи. Заботятся о благополучии своих граждан, как и раньше на Западе, с помощью зарабатывания денег.
И у них, у дальневосточных соседей, нет дум о Бездне и о Звере. У них другая культура. Без размышлений о Звере. И о Бездне.
Сейчас невозможно тратить много времени и сил на то, чтобы думать о далёком будущем союзнических отношений.
Государственные деятели и политики - это люди, которые, если и думают о будущем, то о ближайшем, а не о далёком.
Историей позволяется думать о далёком будущем футурологам и культурологам.
Эти. Культурологи. Понапридумывали различных отличий культур Запада от культур Востока, культур Севера от культур Юга.
Иррационализм и рационализм. Мистицизм и материализм. И чего больше в наших дальневосточных соседях: восточного иррационализма-мистицизма или западного материализма-рационализма? Не очень ясно!
Более ясно, что Человечество устроено так, что пока в нём даже вооружённые конфликты являются культурогенными.
Другими словами, вооружённые конфликты приводят к возникновению новых, будущих культур, в том числе и культуры международного общения
в многополярном Человечестве.
Полегоньку, потихоньку, то есть, тщательно думая-обдумывая то, что делать - это то, что способствует зарождению высокого качества будущей культуры международного общения. В многополярном Человечестве.
Но иногда или История, или управляющие ею Высшие Силы, сами подталкивают людей к тому, чтобы они переходили от потихоньку-полегоньку к более быстрому совершению каких-то действий.
А у предполагаемых или даже у действительных слуг Зверя в ноябре две тысячи двадцать четвёртого года - выборы.
Они, так долго заставлявшие мир действовать не очень обдуманно, вдруг вспомнили о полегоньку-потихоньку.
Но россиянам теперь нужно подумать о возможности того, чтобы быстрее заставить уйти слуг и Запада, и режима, юго-западного и террористического по отношению к России, без военной техники, без вооружений, и даже без стрелкового оружия, за великую восточнославянскую Реку.
И когда наступит новая реальность, в которой за Рекой, на западе от неё, останутся разоружённые боевики ушедшего террористического режима, а из Николаевской, Одесской, Полтавской, Сумской, Харьковской, Черниговской областей ничто не будет угрожать россиянам, тогда не только они, россияне, но и всё многополярное Человечество полегоньку, потихоньку приступят к многостороннему своему развитию.