Надо признаться, что я бывший ученый. А они склонны для начала любую вещь или понятие пытаться раскрутить до винтика. В этом суть научного анализа. Так что заранее прошу извинить за подобные склонности.
Посмотрим на счастье с позиций апофатического богословия или как понимали абсолют в древнеиндийских Упанишадах: «не это, не это». Не пугайтесь – в дебри я вас не завлеку...
СЧАСТЬЕ – НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Помню, еще в школьные годы ко мне пришла фраза писателя Короленко: «Человек создан для счастья, как птица для полета». Фраза вроде бы красивая, но чувствовалась в ней какая-то фальшь. Ныне я хорошо понимаю откуда это чувство. Скорее всего потому, что она в моем сознании вписалась в длинный ряд пропагандистских лозунгов того времени. Наподобие: «Мы придем к победе коммунистического труда». А меня от подобных вещей тошнило уже после двенадцати лет. Кое-что я сам соображал, а многое прояснили передачи станций «Немецкой волны», «Би-би-си» и «Голоса Америки». Старенький ламповый приемник «Беларусь» обладал высоким качеством звучания, несравненным с последовавшей эпохой транзисторов. Он позволял выловить нечто сквозь вой и треск глушилок. И это «нечто» разъедающим образом действовало на плакатные лозунги и прекраснодушные химеры. Впрочем, свои содержало, только другого плана...
Смысл фразы Короленко касается счастья, как предназначения человека. Это выглядит очень сомнительно на фоне Всеобщей мировой истории и множества частных судеб. Ладно бы еще счастье провозглашалось ориентиром, пусть и практически недостижимым. Хотя даже такой принцип ложен, противоречит установкам мировых религий. Смысл жизни один – это путь ко Спасению. Но это дорога не к счастью, а к вечному блаженству. И дорога
оч-чень тернистая…
СЧАСТЬЕ – НЕ СПЛОШНОЙ ПЕРИОД
Детство. У большинства людей оно выделяется светлым пятном на фоне последующей жизни, полной скучных забот, обязанностей и лишений. Ранние годы под родительским кровом – это радостное открытие мира, беззаботность и защищенность. Игры, как главное содержание дня. Пожалуй, лишь дети вполне подобны птицам небесным. Их чистота и искренность притягивает солнечные лучи счастья.
Вспоминаю такой эпизод в моем детстве. Как-то одна девочка показала мне свой «секрет». В углу двора она аккуратно расчистила цветное стеклышко, прикрытое тонким слоем земли. Сквозь полупрозрачное малиновое оконце было видно засушенные цветы, какие-то бусинки, светлое перо. Очень запомнилось – первое посвящение в чужую тайну и урок красоты...
И все же счастливое детство – скорее устоявшийся миф. И не только потому, что есть сироты и неблагополучные семьи, а дети обычно первые жертвы революций, разных катаклизмов и войн. В самых казалось бы благоприятных условиях всегда в детскую жизнь вкраплены сильные огорчения, страдания, физическая и душевная боль. Вспомнили нечто такое по себя? Приведу тогда два литературных примера.
«Не берусь описать мое горе, мое искреннее, прямо детское отчаяние». Это –фраза из книги Тургенева «Пунин и Бабурин».
Эпизод из книги Аксакова «Детские годы Багрова-внука», когда Сережа не смог справиться с управлением лошадкой.
«Страх превозмог самолюбие, и я принялся кричать; потеряв равновесие, я, конечно, бы упал, если б выбежавший навстречу конюх не остановил смирную лошадь. Общий хохот на крыльце терзал мое ребячье самолюбие, и я, смутившись окончательно, как только сняли меня с лошади, убежал через заднее крыльцо в занимаемую нами комнату. Я долго неутешно плакал и целый день не мог ни на кого смотреть. Это обстоятельство мне особенно памятно потому, что я в первый раз сознательно подосадовал на отца и мать: зачем и они смеются надо мною?».
Может быть у кого-то медовый месяц время абсолютного счастья? Боюсь что это тоже не совсем так... Есть поговорка, что из-за деревьев леса не видно. Но мы случается, особенно в ретроспективе, не различаем уже деревьев. Все в памяти – один сплошной лес.
А счастье по природе своей мимолетно и изменчиво как любовь красавицы.
Два куплета из оперы Кармен (хабанера).
У любви, как у пташки, крылья,
Её нельзя никак поймать.
Тщетны были бы все усилья,
Но крыльев ей нам не связать.
...
Думал ты - пташка уж поймалась,
Но взмах крыла – и в облака
От тебя она вновь умчалась,
Не ждёшь её – но здесь она!
СЧАСТЬЕ – НЕ РАДОСТЬ
Рискну употребить несколько специальных «ученых» терминов. Радость – устойчивый аттрактор. Причем радость поддается культивированию. В случае успеха этого делания она может жить в сердце постоянно, независимо от внешних условий существования. Радость, в отличие от счастья, может быть состоянием души. А счастье – типичный фрактал, что-то вроде светлых облачных фрагментов в ветреную погоду или пятен пролитого в лужу бензина...
Радостные несчастья и нерадостное счастье… В исследование и сопоставление подобных конструкций, помню, погружался один из героев испанского писателя и философа Мигеля де Унамуно. На одну сторону лягут всем известные слова из песни День Победы: «Это радость со слезами на глазах...» или удивительная судьба безногого и безрукого проповедника Ника Вуйчича.
Можно вспомнить и строчки стихотворения Бориса Пастернака «В больнице» об умирающем человеке, который готов с благодарностью встретить смерть:
О Боже, волнения слезы
Мешают мне видеть Тебя.
Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным Твоим сознавать.
На другую – примеры, когда у человека вроде бы есть все внешние атрибуты счастья, но это не приносит ему радости, Кто-то как Кощей «над златом чахнет», или молодой, здоровый и красивый кончает жизнь самоубийством. Действие алкоголя или наркотика могут иногда создавать иллюзию счастья, но радости не приносят. За этим обычно следует пустота и разочарование (кажется, впадаю в морализаторство? Чур меня…).
СЧАСТЬЕ – НЕ ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Дихотомия объективное-субъективное памятна многим по нудным лекциям в советские времена. Коротко у студентов это называлось диаматом. У меня нет сомнений: счастье не объективная реальность, а субъективное ощущение. При том настоящее счастье воспринимается не отдельными органами чувств, а всем сердцем и всей душой.
Со стороны легко признать счастливым человека, который обладает чем-то, недостающим тебе. Так работает зависть, вещь очень распространенная. Но сейчас созревают предпосылки, чтобы уже «точно» оценить счастье внешнему наблюдателю. Поскольку сам не умею писать романы, дарю идею антиутопии типа «1984» Джорджа Оруэлла. Можно назвать ее «2044».
Вот – набросок сюжета. Мир вплотную приблизился к Апокалипсису. Деньги исчезли из обращения. Чипы внедрены уже не только животным, но и большинству людей. Видеокамеры – повсюду, их больше, чем оставшихся деревьев и кустов. Все под контролем Искусственного интеллекта. Однако идеал населения в виде золотого миллиарда еще не достигнут, несмотря на развязанные войны и биологическое оружие в виде эпидемий. Новое достижение науки – на крысах и кроликах удалось отработать измерение уровня «счастья». Использована методика, опирающаяся на серию показателей: двигательную активность, блеск глаз и пр. Проведены контрольные опыты на людях, и «счастьемер» уже можно пустить на поток.
В России не удалось нейтрализовать пятую колонну, коренное население ее стремительно сокращается. В Госдуме принимается закон имени Булата Окуджавы (ключевая фраза: «Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться»). Депутаты единогласно проголосовали, чтобы гражданам России был обеспечен минимальный уровень счастья. У кого будет ниже, тем «отключат кислород». На дорогах установлены бамперы с огромными буквами: «Россияне обязаны быть счастливыми».
Остается придумать характер героев, сюжетную линию и эффектную концовку...
ГДЕ ОНО, В ЧЕМ ОНО, СЧАСТЬЕ?
Точно никто не укажет… Счастье, пожалуй, в избегнутой опасности, в проблеске солнца или надежды, в достижении казавшегося невозможным, в сердечном тепле и объятиях. Да, обнимашки – это ОНО! Счастье питают многие источники, оно многосоставно и многолико. Моменты счастья – согревающий сердце огонь, отрадная память для души. Это райские отблески, брызги грядущего блаженства. Из последних лично моих впечатлений – утро после ночевки в Коктебеле:
В комнате с алыми шторами
В комнате с алыми шторами
Нет табуреток и стульев,
Только игрушки, которые
Там, там и там.
Выйдешь поутру на улицу –
Солнце, пожалуйста, вот тебе
Из-за холмов, где вольготно
Сентябрьским ветрам.
Над камышовой беседкой
Шумят виноградные листья,
Будто полощется в струях
Белье на реке.
Тихо и чисто в душе,
Жаль, вот только что редко
Бабочку счастья рисуют тебе
На небритой щеке...