Быль
700 слов
http://proza.ru/2024/05/28/472
Конкурс! Новая жизнь, после...
Этой истории уже несколько лет. Тогда Таниному мужу Лёве сделали операцию на открытом сердце. Грудную клетку распиливали, потом опять как-то там скрепили, Лёва не понял, как именно. Операция прошла успешно, и хотя он потерял много крови и был довольно слаб после неё, через пару дней его перевели из реанимации в обычную палату на двоих. Велели пить побольше: минеральную воду и воду с электролитами, двигаться по возможности, не залёживаться. Про ребра отдельно сказали, что с ними надо обращаться очень осторожно, в постель ложиться и из постели выбираться, не опираясь руками о матрас.
И стали они вдвоём с Таней гулять по коридорам университетской клиники Кёльна — реабилитироваться. В первый день погуляли немножко — от врачебного обхода и до обеда.
Обед в палату принесли ровно в двенадцать, на столик поставили. Съел Лёва свой обед до крошки, очень проголодался — два дня почти ничего не ел, дошёл до кровати с помощью жены: пошатывало. Сел на краешек кровати и вдруг стал валиться вперёд, прямо на Таню! Та оттолкнула его, потому как испугалась ужасно: ведь чуть на пол не грохнулся, хорошо, что она перед ним стояла!
От Таниного толчка Лёва, как куль, повалился навзничь. Она хотела помочь ему сесть, глянула в лицо и увидела вдруг, что глаза у Лёвы закатились, и он синеет прямо на глазах: вокруг рта синева проступила, нос заострился уже... "Мамочки, да он же умирает!" — мелькнуло в голове у Тани.
С криком "Помогите!" она выскочила в коридор. Сосед по палате орал ей вслед: "Кнопку жми на пульте!", но она, понимая, что жать на кнопку нет времени, продолжала кричать диким голосом на всех знакомых языках: Hilfe! Help! Даже румынское "ажутор" вдруг вспомнилось, а ведь румынский был уже давно и прочно забыт. И на её истошные вопли сбежался весь наличный персонал отделения: три медсестрички и медбрат Пауль. Паулю одного взгляда хватило, чтобы понять, что с Лёвой. Схватил он его, поднял — ногами вверх, сестрички под ноги быстро подушек накидали... Минуты через три он уже совсем в себя пришел, задышал, глаза открыл.
"Ну, слава богу, с возвращением вас!" — сказал Пауль. А сестрички засмеялись и в ладоши захлопали. "А где я был?" — спросил Лёва слабым голосом, изумлённо оглядывая всех, окруживших его кровать. "Вот это вы нам и расскажете сейчас, — сказала одна из медсестер. — Думаю, вы побывали на том свете. У вас была остановка сердца. Признавайтесь, по туннелю летели? Свет яркий в конце туннеля видели?" "Ничего не видел. Помню, что сел на кровать, хотел лечь, не опираясь на руки, — и все, в следующий момент вижу вас всех, сгрудившихся вокруг меня", — ответил Лёва.
В общем, сам он был во всём виноват. Не пил воду, как ему велели. Ведь не объяснили, зачем. Вкус минералки, которую на тумбочке оставили, ему не понравился — слишком солёная. А уж вода с электролитами и вовсе гадостью показалась, от неё его затошнило. Вот он и не стал пить — ни ту, ни другую. Собирался сказать врачу, чтобы воду заменили на какую-нибудь понейтральнее, да забыл. А вода была нужна, чтобы кровопотерю восполнить: крови-то он во время операции потерял немало. Пока лежал, ничего страшного не происходило. А как посидел за столиком, обедая, вся имевшаяся кровь и прилила к ногам, до верхней части тела перестала доходить, вот сердце и остановилось.
А потом Лёва довольно быстро на поправку пошел. Особенно после трехнедельного пребывания в реабилитационной клинике в Липпштадте. Чудное место этот Липпштадт, я вам скажу, природные горячие источники (термы), несколько бассейнов, вода 29-30° даже в открытых. Лёве, правда, не разрешили в них купаться, ему только лечебная физкультура полагалась, зато Таня отдохнула от души. И всё в их жизни быстро вернулось на круги своя: работа, путешествия, развлечения... Вот только Лёва, никогда в жизни не пивший никаких лекарств, теперь пьёт их не сказать, чтобы горстями, но четыре таблетки в день точно. Каждые три месяца ходит к кардиологу: анализ крови, ЭКГ, УЗИ сердца. Куда денешься, если надо.
Никакого желания проверять ещё раз, есть ли загробная жизнь, у него нет. Он и так знает, что нет там жизни. Там вообще ничего нет. Смерть — это полный и окончательный конец, в этом он уверен. Поэтому всем советует: "Живите, ребята, не откладывая ничего на потом, это потом может и не наступить. Смерти не бойтесь, переход от жизни к смерти — это просто приключение. А что по ту сторону ни рая, ни ада нет — за это я вам ручаюсь. Я там был, я знаю".