Глава четырнадцатая
Что может сделать полудохлый птенец. Заочная смена статуса
«Субару Форестер» скрылся за поворотом, а в «Инфинити» возникла дискуссия.
– Поедем за «Форестером» с девушкой? – спросила Тарья, ей не терпелось узнать подробности и как можно скорее.
– Не поедем, – ответил Келсиос.
– Услышал, что хотел? – уточнил Фоас.
– Не услышал, – ответил сын отцу.
– А что хотел услышать? Что можно почерпнуть из человеческого бреда. Как ты выдерживаешь, этот треп? И вообще во что ты там играешь? – задал два вопроса раздраженный Агостон и не получил ответ.
– Брат, как психолог, психоаналитик и юрист, доложу, эта худышка кремень, никакой суеты. Я просто ощутил её уверенность в правильности своих поступков. Выдернула этого олуха, он и не заметил, как лег под неё. Доволен. Скорее она ведёт, они догоняют. Искренности, правда, маловато, доложишь, о чем она думала в этот момент? – спросил Белисар.
- Я, так понял, эта сытая компашка, решила девку подставит. Какой кремень? – не унимался Агостон, - Келсиос, я тебя понимаю. Этих тварей надо сожрать. Отыскали слабого и издеваются. Я на твоей стороне брат.
- Тарья, поехали домой, – обратился Келсиос к сестре.
Ярость, исходящая от Келсиоса накрыла всех сидящих в автомобиле. Белисар не подозревая, задал самый больной вопрос.
Светло голубой «Инфинити» сорвался с места и понесся по дороге с невероятной скоростью.
– Келсиос? – спросила Тарья с тревогой в голосе.
Он покачал головой, показав, что не желает вступать в беседу.
– Что с тобой, черт возьми, случилось? – продолжал настаивать Агостон.
Находясь между Агостоном и Белисаром, Келсиос молчал, сосредоточено глядя вперед. Заблокировав мысли от семьи, он думал о Ванде и о случившемся в аудитории. Треп студентов его не волновал, их подлые игры он отслеживал давно. Воспитывать не имело смысла. Помешать он мог молниеносно, при условии, что их игра как-то повредит его раскладу. Пока студенты ему не мешали.
«Что же она такое? Какая сущность заперта в человеческом теле? Ведьма или демон. Келсиос ты идиот, существуют одни и другие, но ни те, ни эти, в жизни не выходили нам навстречу, мы из разных реальностей. Я с ними словом не обмолвился, и они не люди, на них нет реакции как на людей. Не мог же я настолько ослепнуть, чтобы не отличить монстра от человека. Девушка человек, но энергия …. У людей не бывает такой энергии».
Тарья не оборачивалась, братья напряженно смотрели ей в затылок. Наконец, сестра обернулась и посмотрела на Келсиоса, сбросила скорость со ста девяносто до семидесяти, и нажала на педаль тормоза, автомобиль затормозил, его развернуло, на покрытой льдом поверхности, но он остановился плавно без рывка.
– Разве? – удивлённо прошипел Келсиос сквозь зубы, услышав мысль, обращенную только к нему и добавил, – все худшее уже позади, зачем мне уезжать? Девушка осталась жива.
Тарья окаменела. Она видела только будущее, прошлое видеть не умела.
– И как ты остановился? Ты должен был её убить? – удивление зашкалило, кроме Тарьи такой вопрос не задал бы никто.
– Как-то остановился, – неопределенно ответил Келсиос и прочёл в её мыслях, что объяснение не принято и сестра скорее согласится с тем, что он первый вампир, умудрившийся сойти с ума. Второе он что-то замышляет.
Келсиос прочёл обыденные понятные мысли Белисара:
«Давно живём в покое. Озверел, решил поохотиться в университете».
Келсиос толкнул Агостона, тот открыл дверцу автомобиля. Автомобиль опустел. Фоас подошёл к Келсиосу.
– Ты не имеешь права молчать, сейчас не тот случай, ты столкнулся с чем-то неординарным, не уверен, что ты адекватно определишь степень угрозы. Тем более наши мысли в данный момент перед тобой как на ладони. Не забывай, ты сам обратился за помощью, - напомнил отец, начало этой странной истории.
Келсиос не собирался ничего скрывать, он принимал решение – снять блок с мыслей или рассказать словами. Склонился ко второму варианту.
– Сейчас сгребу мысли в кучу и отчитаюсь, я не планировал скрывать что-либо, – спокойно ответил Келсиос.
Блок он решил не снимать, семья могла прочесть и другие мысли, а это в его планы не входило, огромный пласт подлежал сокрытию. Его приводили в ярость раскаянье Тарьи, взвалившую на себя ответственность за невнимательность, как к мыслям, так и к видениям. На братьев она давно махнула рукой. Кровожадные мечты Белисара, в сотый раз прокручивающий слова Тарьи о том, что брат сорвался, но больше всего его злила зависть Белисара. Агостона он хотел попросить оставить эксперименты с гипнозом, и направить свой дар лично на себя, а не представлять аудиторию, залитую кровью молодых людей. И только недоумение Фоаса заставляло его остановиться на грани ярости, постепенно вернуть себя в реальность. Отец ждал объяснений, только он в полной мере мог оценить слова «сорвался» и «остановился».
«Что же увидела мелкая зараза, раз они учинили мне такой допрос? Из-за её видений мне придётся рассказать им, как простая человеческая девушка, используя тоненький полупрозрачный зеленый лучик, поиграла с моим энергетическим потоком, едва ли осознавая, что сделала. А ведь придётся»:
Подумал Келсиос, заглянул в мудрые холодные глаза создателя, в них на мгновенье отразился интерес.
– Я не знаю, что сказать, – тихо проговорил вампир.
– Келсиос не начинай с таких слов, – оборвала его Тарья, взвинченная донельзя неизвестностью и любопытством, – тебе ещё не пришло в голову, почему мы появились вчетвером без автомобиля, так воспользуйся способностью и послушай мысли, разыгрываешь мальчика несмышленыша, случайно расколотившего любимую чашку мамы.
– Бред, вы приехали забрать меня, и замести следы. Зачем? Я не собирался никого убивать, тем более всех в аудитории, или в университете. Клянусь. Я не вышел за свой предел, чётко контролировал все свои действия. И на помощь позвал не для этого. События стали непредсказуемыми и на поверку всё обернулось намного сложнее. Может, вы начнете первыми? – обратился к семье Келсиос, картина прорисовалась, но при таком раскладе объяснения выглядели ещё более неприемлемыми.
– И начнем, мы не особо гордые, кто знал, что ты не озверел и не сорвался? В видениях ты убил девочку на глазах у однокурсников, и остановился у тела. Келсиос, а после ты исчез из видений, как будто тебя не стало вообще, я не видела убийства пятнадцати человек, только убийство одной девушки. А теперь вопрос, мои действия? Ответ на поверхности. Мы бросились искать тебя, университет первая точка. А потом ты позвал нас, кто мог подумать, что хладнокровный монстр решится убивать на глазах у всех? Должен же кто-то окончить охоту и убрать за тобой? Ты бы поступил точно так же. А ты начинаешь беседу со слов: «я не знаю, что сказать». Ты должен знать, что сказать и сказать так, чтобы мы тебе поверили, – голос Тарьи звучал спокойно, но на уровне энергии, шёл вразнос, она с трудом сдерживала себя.
– Болтать легко, попробуйте поверить в мою рассказку, – Келсиос глубоко вздохнул, увидел в мыслях отца дикий огонь, горящий в своих глазах, и его беспокойство, проступающее сквозь чёрное пламя. Такое поведение Фоаса само по себе наводило на определённые размышления.
– Отец, ты единственный способный хоть что-то объяснить. Тарья, всё правильно, я намеревался убить девушку, лишив её энергии, и уходить не планировал, идеальное преступление. Нет крови – нет бойни. Легкое прикосновение. Девушка падает, затем карета скорой помощи, отец ты сегодня дежурил в больнице, и сам бы поставил диагноз остановка сердца. Это что-то страшное, но невероятно захватывающее, при полной сытости, желание убить, я не выхожу к людям голодным и правил не нарушаю, Фоас, тебя когда-нибудь поднимал на охоту энергетический поток? – задал главный вопрос Келсиос.
– Сын, а как ты сдержал энергетический поток? У неё не было ни одного шанса из миллиона. Я не понимаю…. – Фоас оборвал и слова, и мысли.
Келсиос мысленно отметил оплошность, но озвучивать наблюдение не торопился.
«Почему Фоас ушёл от ответа? Мой вопрос застал его врасплох, но не поставил в тупик. Ответы обещают быть ещё веселее и интереснее»:
Подумал Келсиос и спокойно продолжил.
– Часть потока потянулась к девушке, я чётко отследил секунду, поделенную на три, я никогда не нарушаю правил, вы это знаете, и максимальная неприятность - мы неслись бы в Африку или Китай. Эта девушка, за две трети секунды, захватила мой энергетический поток, как она успела и что она с ним сделала, я не знаю, но я остановился. Никто кроме Холайе и тебя Фоас не написал бы такой изящный сценарий, – Келсиос озвучил максимум из возможного, не надеясь на понимание или доверие, и замолчал.
Непонимание и немой вопрос, зависли в воздухе, никто не решился даже дышать, о вопросах не шла речь. Келсиос продолжил:
– Фоас, она заменила моё желание убить её при помощи энергии, которым я на тот момент не управлял, на обычное желание поохотиться ради насыщения, а с ним я легко справился. А чтобы не дернулся, энергетический поток вернулся ко мне наполненный болью перерождения, и именно эта боль запустила жажду её крови. Я окаменел от боли, а хилая девушка пошатнулась, перевела дыхание, уселась за парту и спокойно досидела занятие до конца, ещё и курточку отправилась покупать в компании с человеческим олухом. Силен полудохлый птенец? Ну, как поверили? – завершил вампир свою нереальную историю.
– Сложно, но допустимо, если она не человек, но глупости, которые мы слушали по твоей милости, говорят о том, она человек и, наверно, вкусный, не выдумывай, признайся, ты просто хотел хлебнуть живой, вкусной кровищи, – сделал вывод Белисар, озвучив свою печаль.
Белисар проглотил комок из жажды и боли, прикинув на себя пятнадцать смертей, пятнадцать упоительных глотков крови от каждого по чуть-чуть, особо вкусных он выпил бы полностью. Парни девушки - молодые, здоровые, чистенькие.
– Белисар, прекрати, – оборвал его Келсиос, – нашёл время мечтать. Тарья умоляю, отвлеки этого кровососа чем-нибудь, неделю его стенания выслушиваю, реальный урод.
– Прости, – прошептал Белисар, – не справился.
Белисар заставил себя успокоиться. Все понимали, простое желание крови Келсиос не стал бы увешивать такими бубенцами. Не его стиль слишком громко и вульгарно они звенели.
– А что ты хотел услышать? Попросив нас задержаться, – вернулся к первоначальному вопросу Фоас.
– Её мысли. Белисар сам заметил, не думать девушка не могла, – ответил сын на вопрос отца.
– Ты решил, послушать её размышления, в которых этот птенчик расставил бы все по полочкам? Не узнаю мудреца, – удивился Агостон, молчавший до этого.
Он прекрасно жил, не пользуясь возможностью читать мысли.
– Я надеялся услышать любую мысль. Поначалу я слышал её мысли. Потом она посмотрела на меня, решила, что я их читаю. И как бы в шутку приняла решение, что я не прочту ни одной или она, ни Ванда Вайрих. И не поверите, таким примитивным способом она их заблокировала, и тогда я не заметил никаких колебаний, её энергия молчала, – Келсиос продолжил своё невероятное повествование.
Тарья вторая после Фоаса, восприняла девушку серьёзно.
– Фоас, а что, если отказ от живой человеческой крови, таки сводит с ума. Первая часть хоть как-то налезала на голову, вторая просто бред сумасшедшего. Озадачить и вышибить семисот шестидесяти трёх летнего вампира…. Пугающая игра, если это вообще игра…, – Тарья не договорила, но помолчав, добавила, – отец, объявляй охоту на людей.
– Тарья, тебе зачем, ты же в отличие от нас никогда не пила живой человеческой крови? Только донорскую и кровь животных, – серьёзно спросил Фоас.
– Начинаю бояться за себя, – парировала Тарья, но в голосе желания выпить именно живой человеческой крови не прослеживалось.
Белисар пришёл в себя, перспектива охоты на людей его взбодрила, высказывать заинтересованность он поостерегся.
– Тарья, я уверен дело не в отказе от живой человеческой крови, тем более человеческая кровь пусть и обработанная доступна в необходимом количестве, но, если край и, если… – он обратился к Келсиосу, – ты считаешь, что тебе это поможет….
– Отец, не пугай, – спокойно отреагировал на предложение Келсиос. – Я абсолютно не голоден и прекрасно себя контролирую, и не намерен возвращаться к убийствам из-за этой девушки. Самое странное я совершенно не хочу её убить, желание убить вне меня. Мне понадобится помощь….
Фоас посмотрел в сторону Белисара и Агостона, они исчезли в мгновенье ока, вычитав разрешение на охоту, и ждать пока Фоас передумает и отменит, жаждущие живой человеческой крови вампиры не собирались.
– Красноречиво, – восхитился Келсиос, мгновенным принятием решения.
Келсиос однозначно расценил этот жест, как тревожный и приготовился, выполнить, волю отца.
Фоас приблизился, и положил руку на плечо сына, игнорируя неприятие и желание отстраниться.
– Понятно, охота на людей тебя не прельстит. Уезжай хотя бы на некоторое время. Тарья, пригони мой «Майбах», – тон отказа, или дискуссии не подразумевал.
Тарья мгновенно исчезла, она, как и Келсиос, прочла его мысли. Келсиос хранил безмолвие, он оценивал ситуацию.
– И даже когда мы вдвоём мыслей не откроешь, – констатировал факт Фоас.
– Не открою, как и ты, давай пока фигуры расставим, я не ощущаю в твоей энергии искренности, – отказал сын и задумался:
«Какую же игру затеял отец? Тень мысли, мне не показалось, она мелькнула, а потом он захлопнулся, как раковина, наглухо, переключил моё внимание на отъезд. Фоас не наивный мальчик, он хладнокровный монстр, любящий играть, как и я. Имей он какое-то внятное объяснение, скрывать бы не стал. Я чувствую, у него имеется больше чем догадка, но с оговорками. И оговорки не дадут ему озвучить догадки».
– Фоас, тебе очень, нужен мой отъезд? – спросил сын отца.
– Келсиос, отъезд нужен тебе, вернёшься, поговорим, – ответил отец.
– Ты боишься, я сорвусь и подставлю под удар семью? Я не наивный мальчик, и ничего не забыл, Холайе давно ждёт такой подарок. Автомобиль чтобы я не заигрался и вернулся…. Я в порядке, могу никуда не ехать, – заверил отца сын.
– И, тем не менее, прошу, заметь, прошу…, – Келсиоса удивил тон и предложенный выбор, – и разрешение на охоту я не отменил и не отменю, пока.
– Ну, если просишь, конечно, – поспешно согласился Келсиос, решив не обострять и без того накаленную обстановку, последнюю фразу пропустил без комментария.
Поскитавшись после перерождения по миру, за пятнадцать лет кровавого шала, Келсиос чётко уяснил, высокоинтеллектуальных бродяг не существовало, бродяги, и одиночки рано или поздно погибали. Бесконечная жизнь подтвердила эту его догадку. Охотники были умнее, однажды он встретил охотника, которому исполнилось почти триста лет. Исключение составляла шестисотлетняя Хиония. Келсиос уяснив – удивился, насколько жёстко разграничены касты в мире вампиров. Через год он точно знал, ему нечего делать ни среди низших бродяг, ни среди охотников. Фоас не мог не понимать, жить вне семьи Келсиосу было бы очень сложно, почти невозможно. Он автоматически подпадал, под юрисдикцию Холайе.
– Холайе не знает, чего ждать, он превратился в тупого вампира от многих знаний, – туманно ответил Фоас, как бы подхватив мысль сына, – поезжай я попробую найти полное объяснение случившемуся.
– Мне показалось, ты знаешь, о чем шла речь, ну в первый момент точно, – намеренно высказал свою догадку сын.
Келсиос уже слышал звук двигателя «Майбаха» и хотел дождаться Тарью.
Фоас тоже ждал Тарью, и как только она вышла из автомобиля сказал:
– Келсиос, садись и поезжай. Мне и самому показалось, что я знаю, о чем идёт речь, но всё неправильно, логика нарушена. Я начинаю искать ответ. Поезжай к Хионии, она давно ждёт тебя, отвлекись, так лучше. Тебе необходимо время и покой. И Холайе ничего не заподозрит, – дополнил он свою просьбу.
– Странно я почему-то сам вспомнил Хионию. Отец, девочку не трогать, приоритет за мной, – предупредил Келсиос отца, что означало всех.
– Безусловно, без обсуждений. Не волнуйся. Она твоя в любом случае. Правила не нарушаешь не только ты, – успокоил его Фоас.
- Прости, но я воспользуюсь своим автомобилем, в дополнительной привязке не нуждаюсь, - все же проявил непокорность сын.
Вещами они давно не дорожили. Такой жест имел только одно пояснение – напоминание или символ.
Тарья давно уступила место водителя. Келсиос стремительно пересек пространство и занял место за рулём своего автомобиле, все ещё не принимая в душе абсурдность происходящего. И сорвал «Инфинити» с места. Позволяя автомобилю набирать максимальную скорость, он подумал:
«Что за ерунда, неужели отец играет по моим правилам. Он попросил у меня отсрочку. Кто у нас вожак стаи? Бред».
В зеркало заднего вида Келсиос увидел эскорт.
«Это ещё, что за прикол. Согласен, Тарья, почему отец поехал за мной?»
Не отставая, Тарья чётко выдерживала дистанцию, сорок сантиметров, как бы не старался Келсиос её измерить, расстояние оставалось бы неизменный на любой скорости и на любом отрезке дороги.
Водители в недоумении провожали взглядом странный эскорт. Две машины на запредельной скорости, неслись как привязанные друг к другу, переходя из полосы в полосу, не притормаживая. Они бы ещё больше удивились, если бы смогли рассмотреть водителей, их сосредоточено-бесстрастные, лица мертвецов. Мелькали указатели, смеркалось. Водители синхронно включили фары, когда почти полностью стемнело. Келсиос отметил, автомобиль, сопровождавший его, исчез и подумал:
«Значит, Тарья что-то увидела. Во всяком случае, этой девочке бояться нечего. Пусть она живёт вечно. Эта странная Ванда Вайрих. Жаль, вампиры лишены блага забвения. Как бы мне хотелось просто забыть её. Проснуться утром и ничего не вспомнить. Увы, мы даже не спим».
Келсиос вдруг легко принял, девушка живёт вечно рядом с ним с его семьёй и ему захотелось немедленно вернуться, отыскать Ванду и попытаться прочесть её мысли или хотя бы поговорить с ней. Хладнокровный вампир улыбнулся своему безотчетному желанию, и услышал, как лязгнули его зубы, издав громкий металлический звук, в пустом автомобиле, сдерживаться Келсиос не намеревался, оставшись наедине с собой, он позволил себе расслабиться. Вампир проглотил комок из жажды и боли, и не сомневался, симптомы превосходили по силе обычные жажду и боль.
«Понятно, Тарья увидела моё безотчетное желание сохранить жизнь птенцу. Только всё это суета. Фоас, своим поспешным предложением, не дал мне внести правильное предложение. А правильно поступить – это уехать всем. Я нарушил правило, я не остановился. Меня остановили. А, следовательно, я обязан настоять на отъезде. Я сдался. Фоас втянул меня в игру, жажда получить ответ заставила меня выполнить его просьбу. Все конец. К Хионии так к Хионии. Но нарушенное правило догонит меня».
Тысячи вариантов, просчитанных Келсиосом не помогли ему продвинуться в выяснении, с чем столкнулась его семья и он лично. По этой причине высший вампир согласился с решением, которого не принимал.
продолжение следует: http://proza.ru/2024/06/13/786