предыдущая часть http://proza.ru/2024/07/16/161
С перевала открывался великолепный вид. Каждый раз, глядя с вершины горы на огромный распадок, по которому тёк ручей, дающий начало Малой Олхе, Григорий Борисович жалел, что он не художник. Какой великолепный пейзаж мог бы получиться, владей он кистью. Впрочем, пейзаж и так есть, только не на полотне, а в природе. Что такое полотно, кусок тряпки, по сравнению с кедрами и соснами, таёжными ручьями с ледяной водой, с кустами смородины, на которых огромными гроздями висит крупная ягода, переливаясь на солнце? Разве закат солнца над этими сопками хуже, чем на картине? Так ли трудно приехать сюда специально, чтобы полюбоваться на него? Разве, художник только тот, кто владеет кистью? А тот, кто не может даже найти подходящих слов, чтобы описать переполняющие его чувства, но имеющий в своей душе эти чувства, разве он не художник?
Но пора идти. Дальше дорога шла под гору, идти стало легко, но почему-то только теперь выступил пот на спине. Высокие деревья закончились. Тропинка сузилась до предела и стала сильно вилять среди большой вырубки, поросшей молодыми сосёнками и кустами жимолости. Колючие сосновые ветки хлестали по лицу и плечам. Пьяный, что ли, топтал тропу? Её то и дело пересекали прямые борозды, оставшиеся, видно, ещё от тех времён, когда здесь рубили лес. Надо было внимательно смотреть, чтобы не сбиться на такую борозду. Спуск прекратился, опять начался лес, но он скоро перешёл в болото, поросшее чахлыми берёзками, кустами голубики и курильского чая. По этому болоту тёк ручей, через который было переброшено бревно. Обычно по этой тропе через болото и ручей можно перейти, не замочив ног, но пару дней назад прошёл сильный дождь, сейчас выручили только резиновые сапоги. Который час? Двадцать пять минут двенадцатого.
После болота опять начался подъём. Минут десять хода, и вот несколько синих цветков, брошенных вчера вечером на обочину для приметы. Теперь вправо и немного пройти по лесу. Здесь, как бы ниоткуда, начиналась едва заметная тропинка, которая минут через десять привела на старое пожарище, поросшее молодым брусничником. Пожар здесь прошёл низовой, то есть высокие деревья вроде бы уцелели, а сгорел только подрост и кустарник. Однако и такой пожар не проходит бесследно, корни сильно подгорают и вековые сосны и кедры начинают медленно умирать…
Вдруг прямо из-под его ног выскочил заяц и дал стрекача. Григорий Борисович даже вздрогнул от неожиданности. Остановился, огляделся. Высокие кусты брусники, выросшие после пожара, были сплошь усеяны крупной ягодой бордового цвета. Григорий Борисович ещё раз по старой учительской привычке посмотрел на часы: без десяти минут двенадцать. Снял рюкзак, достал из него старую трёхлитровую кастрюлю на верёвочке, надел её себе на шею и принялся за дело, о котором давно мечтал.
продолжение http://proza.ru/2024/07/18/130