Измена 3. Смятение http://proza.ru/2024/09/13/443
Он говорил-говорил, рассказывал, смеялся, а Она слушала Его и уносилась в лабиринты историй и путешествий, словно сама проходила и проживала жизнь путешественника по странам и континентам Его любовных обманов и обольщений…
После их близости ноги сопротивлялись уходить от Него, и домой не несли. Она не считала это супружеской изменой, потому что и супруга, как такового, не считала мужчиной, в полном смысле этого слова, хотя в остальном муж был как муж, берёг и жалел её. Но она не получала с ним и толику того, о чём тосковала и что хотела бы получить. И ей казалось, что Он просто дополнял недостающие функции.
Каждому своему партнеру, да и мужу тоже, она вполне искренне умела создать иллюзию самого лучшего, самого важного, самого желанного для неё человека и этим привязывала к себе, так что никто из них и заподозрить не мог о «членстве в её гареме».
Подруги приводили друзей и знакомых, но она не видела и даже не приемлила в них замену Ему. Все были блёклыми и серыми с тусклыми глазами потрёпанных кобелей. Но время шло и растворило в себе все притязания на лучшее, и тогда она сжалилась и вновь позволила пользоваться собой с той же яростью и неудержимостью, надолго не привязываясь к "приходным от подруг" отношениям. Лишь Он не покидал её сердце и всецело был желанен.
От меня же не убудет, – вспомнила она лозунги развратных девяностых, и удивилась, что не заметила, как приросла душой к Его душе в теле Его. И вот теперь Его нет и душа с ним у Него. Ни первая любовь, ни замужняя, ни к детям, ни какая иная не могли сравниться с чувствами приятных переживаний счастья этой последней настоящей зрелой любви, объект обожания которой уже ускользал к другой женщине.
Подружки поставляли новых и новых партнёров, но их протекции были годны лишь в сильно голодное и засушливое время и то только на разовый акт без прелюдий и продолжений в тени ржи воздушных поцелуев. Она не позволяла им касаться себя, в особенности, трогать те места, что были предназначены лишь Ему, и откликались только на нежности его рук.
Мысли и переживания о случившемся не давали ей покоя. Это было какое-то наваждение: если она находилась на работе – Он был перед глазами, занималась по дому – Он заслонял собой белый свет, закрывала глаза – Он стоял уже там. И во сне, и наяву её думы были только о Нём, а мысли, словно часовые на посту, всегда были наготове выстрелить ей в мозг очередной рекой воспоминаний, объяснений и оправданий с упрёками. Так не могло продолжаться долго, но оно продолжалось и не успокаивалось. Хоть она и была взрослой девочкой, справиться с этой ситуацией ей не удавалось.
Экскурсии всё новых и новых претендентов на её сердце шли потоком, но она всех их выбраковывала, главным образом за ненадобностью: её сердце всё ещё было несвободным. Она задыхалась без Него, не находила себе места, снова была раздражительна и своенравна. Смысл жизни вновь исчез, лучик света погас, наступила минута затяжной паузы отношений в семье. Глупо думать, что если ты не была застукана в момент близости, то и ничего не было, и никто ничего не знает. Муж не просто догадывался, он знал все её похождения и сносил откровенные намёки сослуживцев на ветвистого рогоносца.
Дети не верили, но и им неравнодушные люди помогли понять суть супружеских отношений родителей. Пауза длилась, но ничего не происходило. Муж не убил ни её, ни соперника, словом не обмолвился и презрений не выказал. Она погоревала об упущенном счастье, огляделась вокруг и очнулась, словно ото сна, удивившись, что всё это случилось с ней. Семья тоже сделала вид, что всё это было не с ними. И действительно, а было ли это? кроме её никто не знал…
Она долгое время жила у него и домой уже приходила украдкой, словно на свидание, быстро выполняла обязанности по дому, чтобы дети были обстираны и не были голодными, и вновь мчалась к нему.
Она кричала на себя, обзывала беспутной потаскушкой, била себя по щекам, стараясь принести себе долгожданную боль, чтобы очнуться и забыть всё и сразу. Но ничего не помогало, Он продолжал стоять перед её глазами.
Когда время поджимало, а они не могли разжать свои объятия, она, убегая, брала с собой его бельё, чтобы дома постирать и погладить. И это белье было самое дорогое для неё, оно пахло им, пахло ей, благоухало любовью и их близостью.
Дура-дура-дура, – хлестала она себя по щекам, в очередной раз поверив ему, и снова быв обманутой, – какая же я дура! сколько можно верить и прощать?! поддаваться на Его искусные уловки, словно в силки, расставленные умелым охотником. Но это снова и снова повторялось, она не могла не прощать Его и не могла не бежать.
Ему не выгодно было терять её, такую хозяйственную и безотказную. Она вспомнила, что сама в шутку просилась в его гарем любимой женой, не уточнив, что последней и единственной. Так и случилось – она в его гареме! и не с бывшими, до которых ей дела нет, а с настоящими, не единственной и не любимой, а удобной, спешащей на каждый его чих, мамой. Эта мысль настолько перевернула её нутро, как и любая неприятная правда о себе, настолько была неприятной, что сердце сжалось и отказывалось отпускать эту боль.
Время шло, а боль не проходила, не растворялась ни в делах, ни в заботах, которые она придумывала себе и навязывала семье. Безделье и одиночество для Неё были не выносимы и приводили к копанию в себе с безжалостным мазохизмом разрушения своей личности, жалостью к себе и, как следствие, прощения всех его обманов. Она могла простить, но не пожертвовать собой, но Он прощения не просил, а если и просил, то не искренне, и с чувством превосходства, чего Она не заметить не могла, но наваждение делало своё дело…
05.09.24, 04:59, Москва
НАВАЖДЕНИЕ, -я, ср. То, что, по суеверным представлениям, внушено «злой силой» с целью соблазна; обман чувств, призрак.
НАВАЖДЕНИЕ, -я, ср. 1. По старым народным представлениям: то, что внушено злой силой с целью соблазнить, увлечь чем-н., запутать. Дьявольское, сатанинское н.
2. Непонятное явление, необъяснимый случай. Что за н.! (выражение крайнего удивления; разг.).
Измена 5. Эпилог http://proza.ru/2024/09/17/8