http://proza.ru/2024/10/04/818
Крымский Калга Ислам-Гирей, объезжая порядки ногайцев своей армии, поднимавшей пыль к небу от усиленных тренировок к походу на Русь, выглядел довольным. Посмотрел на стоявших рядом Ор-бея и Исупа царевича, сына Епончинового.
– Хорошо! Много ногайцев привлекли, хорошие воины: прекрасно держатся в седле, выносливы и, говорят, храбры в бою!?
– Да, Калга Ислам-Гирей, посмотрите, как красиво осуществляются перестроения, а такая масса коней!
В это время всадники перемещались по сто коней в ряд, фактически по триста, поскольку каждый из них вёл за уздечку ещё двух коней, которые в походе всегда рядом, чтобы, чередуя их для отдыха, увеличить дальность переходов.
Огырлы проводил последний инструктаж сыновей Янбека и Темиржана. Те стояли перед ним в полной экипировке: кроме лука со стрелами и сабель, при них были очень длинные дротики (сунгу), у каждого кинжал в кушаке и кожаные веревки, чтобы связывать пойманных ими невольников. Кроме того, Огырлы расстарался на кольчуги для сыновей, это служило признаком достатка воинов и семьи.
– Держитесь вместе, брат брата всегда прикроет! Не лезьте безрассудно и сломя голову в битву, осмотритесь, прежде чем её подставлять!
– Мы всё знаем, отец, не маленькие!
– Знаете, знаете! Я сколько походов совершил, в скольких битвах побывал и то не говорю, что всё знаю! Каждая битва индивидуальна по-своему, к каждой нужно подходить осознанно, с умом! Жизнь одна, и терять её по зазнайству глупо!
Ладно, вас посмотрел, пошли коней проверю… Мы всё знаем, знаем! – проворчал Огырлы, показывая, что он сердится, отправляясь к стойлу для лошадей.
Сказать, что в Москве не ждали набега, нельзя. К началу лета 1527 года в столице стало известно от московских доброхотов в Крыму, бежавших пленников и посланных «вестовщиков», что Ислам-Гирей, вопреки своим заверениям, готовится к нападению на Русь.
4 сентября 1527 года, находясь в Москве, Василий III получил сообщение с границы: «Ислам царевич идет прямо к берегу, а с ним тритцать тысеч тотар». Несмотря на ожидание набега, эта новость стала неожиданной, воеводы, посчитав, что осенью татары не придут, уже начали отводить войска. А те появились спустя неделю, после того как часть русских полков ушла от Оки.
– Вызвать ко мне срочно воевод Фёдора Лопату Оболенского и Ивана Овчину Оболенского! – Василий III без устали раздавал указания по организации защиты земель от надвигающейся опасности.
– Да, государь, прибыли мы! – Фёдор Лопата с Иваном Овчиной ждали указаний.
– Значит так, берёте из моего войска людей, я распоряжение дал, и выдвигаетесь завтра к Коломне. Там передадите указания воеводам, что стоят у Каширы и Коломны, чтоб с вами, не мешкая, выдвигались маршем к Оке!
– Сделаем всё, как сказал, государь!
– Строить начинаете оборону, как проговаривали на военном совете! А я в первопрестольной ещё подожду известий с братьями своими Андреем Старицким и Юрием Дмитровским. Как только всё прояснится, с отборными войсками выдвинемся по надобности, по обстановке! Выполняйте!
7 сентября Василий III c войском отправился в Коломенское. А оттуда 9 сентября Великий князь двинулся к Оке и, не дойдя до неё двадцать вёрст, остановился в ожидании гонцов от воевод.
В Москве для ведения дел Василий III оставил князя Б. И. Горбатого и М. Ю. Захарьина вместе с казначеем П. И. Головиным. Им приказали «град окрепити и животы людем с посадов в град велел возити, и пушки и пищали во граде велел пристроити». Это означало, что в Москве было объявлено осадное положение.
Население, жившее в тех местах, где могли пройти татарские орды, было срочно собрано в городах.
6 сентября Ислам Гирей с войском подошел к Ростиславлю и 7 сентября попытался переправиться через реку.
Князь Василий Одоевский ожидал орду в засаде у Оки с тремя тысячами конных дворян. К тому же подтянулось подкрепление в 1500 всадников, это прибыл князь Ф. М. Мстиславский. Туда же свой отряд отправил и князь Юрий Дмитровский. Всего набралось до 5500 детей боярских, не считая боевых холопов (послужильцев).
– Братья, не давать переправляться орде через реку, луки к бою и уничтожай, не ленись! – послышался голос князя Василия Одоевского, тот на коне то и дело возникал на разных участках боя.
– Тонут, тонут, князь! Пошли кормить рыб на дно Оки-реки!
Татары, имели многократное превосходство, но из-за сильных дождей «в Оке была вода прибыльная», поэтому переправа через полноводную Оку была затруднена. И хоть они избрали не раз выручавшую их тактику, сражаться небольшими группами на разных направлениях, выбирая самый слабый участок, сажали соломенных кукол на своих запасных лошадей, чтобы казаться более многочисленными, ничего не помогало. Не помогли и намеренно распространявшиеся впереди орды ложные слухи об их силе и планах, чтоб ввести в заблуждение Василия III.
С высокого левого берега русские всадники успешно расстреливали «лучным боем» пытавшихся переплыть реку татар, многие из которых тут же уходили на дно Оки. Наступал вечер. Полки Одоевского и Мстиславского твёрдо стояли на занимаемых позициях.
Небосвод постепенно темнел, наступала ночь. Луна ярко светила вверху, лунной дорожкой пересекая Оку, и тысячи звёзд осыпали чёрное южное небо.
Ислам-Гирей посмотрел вверх, в это время упала звезда. Рядом с ним стоял муфтий ханства. «Фактор внезапности утрачен, и вскоре подойдут главные силы во главе с Василием III, – думал он. – А желание не загадал, задумался и не успел. А зря! Вдруг бы…».
– Что задумался, Калга Ислам-Гирей?
– Думаю, муфтий-азретлери, нужно отдавать команду на отход! Скоро русский великий князь прибудет с лучшими воинами и нам не устоять!
– Согласен с тобой, Калга Ислам-Гирей, видно, всевышний сегодня не с нами!
Посоветовавшись с мурзами, в ночь на 8 сентября Ислам Гирей приказал своему войску отступать. Великий князь Василий III приказал воеводам преследовать неприятеля за Окой.
Янбек выехал из реки весь мокрый, но невредимый. Недалеко от него поднялся на берег его брат Темиржан, когда две стрелы ударили в его коня и тот упал на передние ноги.
Янбек, натянул поводья и, сделав, небольшой круг, подскочил к брату.
– Темиржан, запрыгивай!
Закинув щит за спину, тот, не мешкая, прыгнул позади брата на лошадь, мельком увидел, как его любимый конь упал на бок и пена пошла из его рта. В это время очередная стрела ударила ему в спину в щит, пробила его, но, потеряв скорость, не смогла пробить кольчугу.
– Отец всё чувствовал, когда продал своего лучшего коня и купил нам с Янбеком кольчуги! Отец всё чувствовал! – пролетело в голове у всадника.
В это время конь Янбека уже уносил их в чёрную степь ночи.
Ушедшие за татарами русские конные полки успешно выполнили приказ атаковать и уничтожать отдельные отряды татар, которые, не желая уходить домой без добычи, начали грабить деревни за Окой.
Бросившиеся в погоню воеводы во главе русских полков дважды успешно атаковали крупные татарские отряды – под Зарайском и на реке Осетр, а потом преследовали их до самого Дона.
Янбек и Темиржан, присоединились к Ислам-Гирею, тот с большей частью орды сумел уйти от погони.
После битвы Василий III для укрепления южных границ поставил русские полки в Коломне, Кашире, Серпухове, Рязани, Туле. В 1530–1531 годах новые деревянные крепости были построены в Чернигове и Кашире, завершено сооружение каменного кремля в Коломне.
В 1530 году он отправляет русскую армию на Казань и берет город штурмом. В городе назначен правитель – московский ставленник. Но только в 1552 году казанский вопрос будет решён Иваном Грозным полностью.
Есть и другая версия похода Ислам-Гирея осенью 1527 года. Легенды говорят о том, что Саадет-Гирей поручил Ислам-Гирею совершить поход на Черкесов, а не на Русь. Уже на марше ширинский бей Мамиш предложил Калге повернуть войска на Москву, чтобы захватить там как можно больше добычи. Но дальше итог тот же, который вы уже знаете, дорогой читатель.
Остаётся ещё наш кочевник Огырлы, который отправил сыновей в поход. А давайте вернёмся и поглядим, что с ним?
Огульская степь стояла травой в человеческий рост. Река Молочная, извиваясь между холмами, текла в Молочный лиман Азовского моря. Огырлы целыми днями простаивал на возвышенности, всматриваясь в степь. Нет никаких вестей от сыновей, как они ушли на Русь. Нет, не видно…
Но когда собирался развернуться и уйти, вдали показалось небольшое облачко пыли, видимо, поднимавшееся от всадника. У Огырлы остановилось дыхание, ноги были уже не те, когда он ходил в походы, когда однажды, раненого, они его вынесли с поля битвы. Теперь они не слушались и подкашивались сами собой, словно чужие. А в облачке появились два всадника на лошадях. Их фигуры быстро росли в размерах. Но глаза уже не видели ничего из-за слёз. Он просто стоял и ждал. Сердце его пело: «Живы, живые!»
Вот его обняли крепкие руки сыновей Янбека и Темиржана. Он открыл глаза, увидел висевшие на лошади разбитый в бою щит и кольчугу, помятую от удара, но целую!
– Я это знал, я это чувствовал, что нужно лошадь продать, я это знал, видел во сне! – воскликнул отец всадников.
Огырлы суетился, как ребёнок, от переполнявших его чувств. Сыновья подняли его на руки, посадили в седло и, взяв уздечки, не спеша пошли к реке Сут-Су, к их Молочной реке…
Продолжение следует. http://proza.ru/2024/10/06/258
Книга опубликована в Литресе.