АНЕКДОТЫ ИЗ ЖИЗНИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ
http://proza.ru/2023/03/27/322
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ФИЛОСОФАМИ
Порфирий однажды задумал покончить с собой. Его учитель Плотин это почувствовал и, неожиданно явившись к нему домой, сказал, что его намерение -- не от разумного соображения, а от меланхолической болезни и что ученику следует уехать. Порфирий послушался и уехал на Сицилию, и это спасло его
Бэкон не печатал "Нового Органона", а разослал в рукописи своим просвещенным друзьям, которые, однако, испугались смелости и новизны его взглядов. Они были преданы схоластике и отличались осторожностью. В области мысли Бэкон обнаруживал большую смелость, а в жизни дрожал за свое благополучие
Достижения в науке могут быть разными. Когда Кондорсэ выдвинули на пост секретаря Академии, ему пришлось выдержать острую конкурентную борьбу. Его главным противником был "король всех интриг" Бюффон. И когда Кондросэ все же победил, он был так рад, что воскликнул: "Я достиг большего, чем даже если бы открыл квадратуру круга"
Мудро говорить: не ищи смысла там, где его нет. Часто модные идеи на поверку оказываются всего лишь нудной заумью. В конце XVIII в имя Канта стало довольно популярным в кругах образованной Европы. Некий молодой эрудит попытался даже Наполеона привлечь в легион поклонников философа. Наполеон внимательно его слушал, но ничего не понял. Естественно, это задевало его самолюбие: что говорить, он даже шахматы объявил глупейшей игрой, потому что будучи замечательным стратегом по части правильного расположения войск на поле боя регулярно не умел предусмотреть на 64 клетках на два хода вперед. А ему казалось, что он может и должен все понимать и уметь. Несколько позднее тогда еще молодой император спросил у швейцарских ученых, как они относятся к идеям кенингсбергского мудреца.
-- О! мы их просто не понимаем.
-- Вот видишь, друг Бертье, -- обрадованно воскликунул Наполеон своему военному министру, -- а этот пацан шпынял меня Кантом.
И, действительно, многие т. н. "философские идеи" -- сплошной пиар, не более того. К Канту это, впрочем, не относится.
ВЛАСТЬ И ФИЛОСОФ. СОЦИАЛЬНЫЙ ЗАКАЗ
Рассказывают, что однажды Диоген Синопский говорил о чем-то серьезном на площади в Афинах, но его никто не слушал. Тогда он начал верещать по-птичьи и мгновенно собралась вокруг него толпа людей, которых он начал стыдить, что они поспешили слушать чепуху, а к серьезным речам отнеслись пренебрежительно
А. Македонский корчил из себя Мецената: вовсю покровительствовал тогдашней творческой братии -- поэтам, хистрионам (артистам), а пуще всего философам. Завоевав Грецию, он встретился с крупнейшими местными интеллектуалами, узнал их проблемы, помог чем мог. На этом представительном форуме не присутствовал Диоген. И, несколько пригасив свои царственные амбиции, Александр сам отправился к философу, который в это время обитал в роще, недалеко от Коринфа. Поскольку Диоген был всегреческой знаменитостью, не без налета ироничности в отношении к нему простых людей, царь нашел его без труда. Философ мирно предавался послеобеденному отдыху, мирно полеживая на солнце, как та знаменитая черепаха.
-- Что я могу для тебя сделать? -- спросил его Александр.
-- Отойди от солнца. -- Ты меня не понял. Я -- Александр Македонский.
-- Ты тоже меня не понял: своей фигурой ты загородил солнце.
Разговор продолжался несколько минут, после чего Александр покинул рощу, так ничего и не добившись от Диогена.
-- Да, -- сказал он своим приближенным, -- я хотел бы быть Диогеном, если бы не был Александром.
Я бы тоже хотел бы быть кем-нибудь побогаче, поздоровее и помоложе.
А. Македонский при своем продвижении на Восток все более и более усваивал восточные обычаи. Например, как должное принимал свое обожествление. Некоторые македоняне подыгрывали ему, другие, воспитанные на греческой философии, относились к подобным нововведениям скептически. Однажды во время пира приглашенные по очереди приносили жертвы, потом простирались перед повелителем ниц, а тот их по очереди целовал. Каллисфен, философ, принес жертву и, минуя обряд простирания ниц, сразу пошел целоваться. "Ну что ж, -- молвил Каллисфен, -- на один поцелуй, значит, буду беднее".
-- Терпеть не могу мудрецов, -- разглагольствовал потом Александр, -- которые не умеют быть мудрыми для себя.
Вскоре после этого философ был заподозрен в заговоре и был то ли казнен, то ли умер в тюрьме. Некоторые думают, что главная мудрость, это умение приспособиться в жизни к любым обстоятельствам. С этой точки зрения многие, кого мы держим за мудрецов, в жизни отнюдь не всегда были мудры.
опасаясь судьбы Сократа, Аристотель, обвиненный в безбожии, решил слинять из Афин. В его школе были два наиболее выдающихся ученика, постоянные соперники: родосец Менедем и лесбосец Теофраст. Свой выбор в пользу будущего главы философской школы он выразил довольно-таки забавным образом. Аристотель собрал своих учеников, и сказал, что ему что-то стало вредно в последнее время пить собственное вино и он хочет попробовать родосских и лесбийских вин. Ему принесли их и он попробовал оба, после чего вынес свой вердикт: "Оба вина превосходны и делают честь родившей их почвы, но поскольку родосское крепче, а лесбийское слаще, он дает предпочтение последнему". Таким макаром он своим преемником назначил автора будущих "Характеров"
Плутарх рассказывает, что однажды у царя македонского было, по обыкновению, много гостей, в числе их невольный собеседник и гость Каллисфен. Когда Каллисфену подали кубок с вином, то все стали его просить сказать хвалебную речь македонянам. Он выполнил это со своей полугрустной, полупрезрительной улыбкой, но говорил так хорошо, что вызвал неистовые рукоплескания. Гости не могли усидеть на своих местах и забросали его венками. Но царь ему заметил: "На богатую тему нетрудно хорошо говорить, не так легко тебе было бы сказать что-нибудь против нас. А может быть, это было бы полезней, послужило бы к нашему исправлению". Каллисфен согласился и на это; откровенно и смело выставил он недостатки македонян, сказал, что могущество Филиппа целиком создано раздорами греческих государств между собой и заключил свою речь стихом из Эврипида: "В мятежное и смутное время возвыситься могут и злейшие люди". Эта речь возбудила к нему ненависть. Александр сказал: "Всем этим ты убедил нас больше в своей к нам ненависти, чем в ораторском таланте".
поводом к наказанию Каллисфена Александром послужил, как утверждает Плутарх, спор Каллисфена с Анаксаргом, происходивший в присутствии Александра. Шла речь о климате и температуре; Каллисфен говорил, что климат местности, в которой они находились в то время, суровее климата Греции. Анаксарг поддерживал противоположное мнение. Каллисфен, возражая ему, заметил между прочим: "Согласитесь же сами, что в Греции вам приходилось спать ночь под одним легким одеянием, а здесь вам мало и трех толстых ковров". Противник обиделся, приняв это за намек на свое прошлое бедственное состояние, и начал против Каллисфена козни вместе с другими софистами.
Аквинский Фома получал массу писем (это в средние-то века, когда доставка каждого письма была трудом). И на все отвечал, как бы нелепы они не были. Кто-то спросил Фому Аквинского правда ли, что имена всех праведников начертаны на особой скрижали, находящейся в раю? Он невозмутимо ответил: "Насколько мне известно, это не так. Но не будет нисколько вреда и от такого мнения".
Защищая гелиоцентрическую систему Коперника на открытом диспуте в Оксфордском университете, Бруно "пятнадцатью силлогизмами посадил 15 раз, как цыпленка в паклю, одного бедного доктора, которого в качестве корифея выдвинула академия в этом затруднительном случае". Не сумев опровергнуть Бруно в открытом споре, университетские власти запретили ему чтение лекций.
Декарт был знаком с m-lle Шюрманс, и в одно из своих посещений Утрехта, застав ее за чтением Св. Писания в еврейском подлиннике, выразил свое удивление по этому поводу. М-llе Шюрманс ответила, что не знает занятия, которое было бы полезнее. Тогда Декарт рассказал ей, что когда-то он тоже изучал еврейский язык, чтобы в подлиннике читать Библию, но, прочитав то, что Моисей говорит о сотворении мира, он не нашел там ничего, что было бы сказано ясно и раздельно. Эти слова стали известны в Утрехте, и Воэт, ректор тамошнего университета, поставил вопрос о недопустимости пребывания в городе Декарта и преподавания в универе его философии. М-llе Шюрманс впоследствии благодарила Бога за то, что не поддалась влиянию столь безбожного и легкомысленного человека
В первые дни вступления на престол Якова Пенну удалось было расположить его в пользу Локка; король соглашался даже позволить философу занять кафедру в Оксфордском университете. Пени написал Локку в Голландию об этой милости короля, который готов его простить и т. д. На это Локк отвечал Пенну, что правительству нет основания его прощать, так как не было причины его наказывать. Такой ответ вооружил против Локка правительство; его стали считать врагом династии Стюартов и подозревали в заговорах против правительства
Наполеон попросил известного французского специалиста по философии, сохранять фамилию которого на скрижалях истории потомки посчитали излишним, в частности по Канту, изложить философию последнего в ясной и четкой форме. Объем не должен быть превышать 4-х страниц, а время на написание не должно было превышать 4-х часов, причем чтобы не затягивать работу, писать надлежало тут же в резиденции императора. Что он там написал, но когда продукт был готов, Наполеон, внимательно изучив написанное, заметил:
-- Попы в 100 раз полезнее всех этих мечтателей -- Канта, Каллиостро и им подобных.
Этот пример почему-то приводится как солдафонская глупость правителей. На мой же взгляд здесь как раз проявилась мудрость Наполеона. Философию Канта можно было бы изложить еще короче: между человеком и познаваемым им миром стоит пелена из познавательных способностей человека, которая является неотъемлемой частью познаваемого мира. В таком виде, разумеется, философия великого немца весьма тривиальна, и чтобы понять, что это не так, нужно положить немало сил. Но идеи, на которые нужно положить немало сил, и которые в простом виде не выразимы, не могут овладеть массами, а значит быть силой.
В начале войны митрополита Крутицкого Николая попросили выступить по радио с обращением к верующим. В назначенное время известный деятель православной церкви прибывает в радиостудию, следует в помещение, где стоит аппаратура. У него деликатно спрашивают:
-- А где, ваше преосвященство, так сказать, текстик вашего доклада?
-- Какого доклада? Какой текстик?
-- Ну, одним словом, то, что вы будете сейчас произносить в микрофон.
-- А я, милые мои, никогда в жизни не произносил своих проповедей по бумажке.
Слова эти будто бы вызвали сильную панику. Позвонили туда, сюда, дошли до самых высоких инстанций. А там решили: "Пусть говорит, что хочет".
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Тиберий, будущий римский император, долго жил на Родосе, отвергнутый и гонимый. Однажды он пришел послушать знаменитого ритора, Диогена Грамматика, жившего на Родосе. Диоген принимал участие в диспутах строго по субботам, поэтому просил передать через раба, чтобы Тиберий приходил к нему через 7 дней. Что ни говори, а философу связываться с опальным царицыним родственником было не с руки.
Через несколько лет этот Диоген направился в Рим и попросил аудиенции у Тиберия, надеясь на старые связи. Тиберий сослался на занятость и попросил зайти к нему на огонек лет этак через семь: как говорится, проходя мимо -- проходи. Хорошо еще что не казнил.
Придворные часто смеялись над Гоббсом из-за его манер. Но он редко обращал на эти насмешки внимание. За что король прозвал его медведем: "Вот идет наш медведь быть покусанным", -- говорил он при появлении Гоббса при дворе
Хорошенькая барышня, которую прочили ему в жены, завела раз с Декартом небезопасный разговор о "различных видах красоты". Но Декарт, вместо ожидавшегося и вполне заслуженного комплимента, осторожно заметил, что "из всех известных ему видов красоты на него наиболее сильное впечатление произвела красота Истины"
У лорда Ашли часто собирались гости -- побеседовать, иногда просто поиграть в карты. Когда Локк впервые появился в салоне своего друга, его неприятно поразило такое препровождение времени. Несколько минут он молча смотрел на играющих, затем вынул свою карманную книжку и принялся что-то записывать. Это, в свою очередь, возбудило любопытство гостей, и один из них спросил его с удивлением, что такое он пишет. Локк отвечал: "Я стараюсь извлечь из вашего общества как можно более для себя пользы: давно уже хотелось мне познакомиться с замечательными моими современниками и соотечественниками; наконец желание мое исполнилось, и я счел за самое лучшее записать все слышанное мною в таком избранном обществе". И Локк прочитал то очень немногое, что слышал от игравших в карты. Все поняли его тонкий намек и оставили игру. Остроумная шутка оживила все общество и вызвала разговоры и споры
-- Говорят, что философы люди неуживчивые и их никто не любит, -- говорил перед смертью Юм. -- Посмотрите на меня. Всю жизнь я писал книги, рассчитанные на то, чтобы злить людей. Но у меня нет врагов
И немного помолчав добавил:
-- Если, конечно, не считать всех вигов, всех тори.. и всех христиан.
Один маленький шалун, пробегая мимо Гегеля, тогда пятнадцатилетнего юноши, ударил его очень больно, но решительно без всякого основания, и побежал далее в поисках за подобными же подвигами и новым проявлением активности. Гегель, сам маленький, поймал за руку маленького шалуна и серьезно спросил его: "Почему вы меня ударили?" -- "Так", - отвечал тот, совершенно сбитый с толку подобным философским отношением к делу. "Я хочу, чтобы вы мне объяснили", -- продолжал Гегель. Мальчик объяснил, что ему было скучно и что под руку никто в данную минуту, кроме Гегеля, не подвернулся. "А разве, ударив, веселее?" -- настаивал Гегель. Шалун расхохотался, еще раз наскоро толкнул маленького философа и исчез в длинном коридоре, - для нас навсегда
ОБУЧЕНИЕ
Когда Демокрит после долгого путешествия на Восток вернуля нищим, он был подвергнут суду за растрату отцовского наследства. В ответной речи Демокрит сказал, что он путешествовал ради знаний и зачитал отрывок из своего произведение. Жители Абдер не только оправдали его, но и постановили компенсировать его затраты
Когда Кондорсе, написав 16 страниц своего исследования по интегральному исчислению бросил его, друзья недоумевали. "Да это же гениальный труд, который не стоит ничего в незаконченном виде". "Я занимаюсь математикой, только чтобы укрепить мой ум. Окончание труда для этой цели совершенно бесполезно"
[Обучение писательскому мастерству] [аль-Ашари] знаменитый арабский богослов IX века аль-Ашари был учеником своего отчима мута-зилита Джуббаи. Однажды он во время лекции задал своему учителю такой вопрос: "Было три брата. Один из них умер праведником, один грешником, а один малым ребенком. Какова будет их судьба после смерти?" Джуббаи ответил: "Это ясно, праведник попадает в рай, грешник в ад, а ребенок, так как он еще не успел проявить себя, не попадет ни туда, ни сюда и останется в промежуточном состоянии". Ашари тогда задал другой вопрос: "А если ребенок обратится с жалобой к богу и спросит его, почему он не дал ему возможности добрыми делами добиться доступа в рай, что ответит бог?" Джуббаи усмехнулся: "Ты же знаешь, что бог может творить только то, что наиболее выгодно для человека. Бог ответит: "Я знал, что ты, если подрастешь, то станешь грешником и обречешь себя на адские муки, потому-то я и отнял у тебя жизнь ранее:" Ашари тут воскликнул: "А тогда грешный брат в отчаянии возопит: "Господи! А почему же ты меня не умертвил ребенком и дал мне стать грешником?" Что ответит бог на это?" Джуббаи оторопел и, помолчав, смог только прошептать: "Наущение сатанинское:" Но победоносный Ашари заявил: "Видишь ли, учитель, твой осел застрял на мосту. Теория твоя не выдерживает критики того самого разума, который ты так восхваляешь"
ОРГАНИЗАЦИЯ ТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
Сохранился анекдот, что Геродот, собрав на своих чтениях огромную толпу, отказался начать чтение, ибо было слишком жарко. Когда наконец облачка набежали, толпа почти резбежалась
Фома Аквинский, успешный богослов и диспутант, однажды молился и вдруг ему явился Христос. "Ты хорошо поработал в мою честь. Какой бы ты хотел награды от меня?" "Никакой, только быть в Боге". Этот момент стал переломным. Фома отказался от продолжения своих писаний
один французский дворянин высказал желание познакомиться с библиотекой Декарта. Тот повел гостя в прилегавшую к его дому галерею, отдернул занавес и, указывая на труп теленка, сказал: "Вот мои книги!" В это время Декарт как раз занимался физиологией
Французский посланник однажды спорил со шведской королевой Христиной по мудреному вопросу: "Что вреднее - излишек любви или ненависти?", причем любовь понималась в широком смысле, так как королева, "не испытав любви, в смысле страсти, не считала себя вправе судить о ней". Собеседники разошлись во взглядах, Шаню попросил Декарта высказать его мнение по этому философскому вопросу, и Декарт тотчас же написал целый "трактат". Письмо Декарта понравилось Христине, и через посредство Шаню завязалась переписка
Шотландский философ Юм 2 года провел в Париже и был очень тепло принят тамошним обществом. Прием изысканных дам, беседы с выдающимися умными людьми так вскружили ему голову, что по приезде на родину он крайне захандрил. -- Ну что мой друг не спишь? Мешает спать Париж? -- часто говаривал ему его близкий приятель экономист А. Смит. -- Хочу обратно в Париж. Где-нибудь скромно поселиться и жить среди умных людей, а не наших остолопов. -- Так-то оно так, но ты учти, что моды на философов у дам меняются так же часто, как и на шляпки. И что ты тогда будешь делать в Париже?
ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА
Живя при храме, Гераклит, согласно свидетельствам, иногда играл с детьми в кости и в другие детские игры, иногда предавался "праздным" размышлениям. Заставшим его за игрой в бабки эфесянам он сказал: "Чему вы, порочнейшие, удивляетесь? Разве не лучше заниматься этим, чем среди вас вести государственные дела?"
Не получив должного образования и к тому же не особенно одаренный от природы, Клеанф записывал и заучивал наизусть все, что говорил Зенон, несмотря на то, что сам учитель не одобрял такого способа овладения философией, не уставая повторять, что "не надо обременять память звуками и словами, а надо стараться расположить свой ум к извлечению пользы и не думать, будто это какое-то уже сваренное и поданное угощение". Клеанф с трудом постигал Зеноновы премудрости, однако усвоенное запоминал накрепко, и соученики, поначалу смеявшиеся над его тугодумием, впоследствии с удивлением отмечали, что Водонос "похож на дощечки с твердым воском -- писать на них трудно, но написанное держится долго". Может быть, этого упорства оказалось все же недостаточно, чтобы сравняться в мудрости с основателем Стои, но вполне достаточно, чтобы возглавить после него школу
предание говорит, что Диоген, вздумал показать несостоятельность платоновской теории идей, говоря, что он действительно видит и ощупывает бочку, но что он никак не видит и не в состоянии ощупать идеи бочки. Где же она, -- спрашивает он. "И немудрено,- ответил ему Платон,- что ты ее не видишь: ты смотришь глазами, а не разумом"
Что-то некоторые стали чересчур заботиться, что с ними будет после смерти. А зачем? Вот Диоген, так тот совсем об этом не думал: бросьте де меня после смерти где-нибудь под кустом, подальше от жилья, чтобы не вонял.
-- Как, -- спросили его друзья, -- а вдруг тебя дикие животные пожрут?
Диоген задумался:
-- Вы правы, есть проблема. Вот что, положите-ка рядом со мной палку.
-- Какой смысл тебе в палке, если ты будешь мертвым, и все равно ничего не почувствуешь?
-- А какой мне смысл, если я буду мертвым, в диких животных?
Фома Аквинский последние два года жизни провел в монастыре на особом положении. Поскольку он был очень важным теоретиком, ему было позволено заниматься своими студиями не отключаясь на решение повседневных проблем. Однажды по делам аббатства аббат послал в город одного из братьев и позволил взять с собой любого монаха, хоть первого, которого он встретит на пути. Первым ему попался Фома Аквинский, который как раз в этот момент медитировал в часовне. Фома повиновался, а монах без конца бурчал, что тот идет слишком медленно. Через несколько дней он узнал, какого важного человека он использовал для выполнения текущего положения. Он встретил Фому и сказал ему: "Что же ты мне сразу не сказал, что ты Фома Аквинский. Я бы нашёл другого монаха". -- "Суть всей религиозной жизни в том, что человек должен подчинять себя другому человеку в боге, поскольку бог велел, чтобы человек повиновался человеку". Тот монах так и разинул варежку.
В своей работе Региус, один из первых картезианцев, позволил себе некоторые критические замечания в адрес учителя. Декарт, просмотрев присланную ему Региусом на отзыв книгу, запретил тому издавать книгу и объявил, что если он, тем не менее, решится ее издать, то Декарт публично заявит, что не имеет с ним ничего общего
Когда один из иезуитов, которым послана была книга с галантной, но не искренней просьбой сообщить автору -- бывшему ученику иезуитов -- "свои замечания и таким образом продолжать поучать его",- принял всерьез просьбу Декарта и обещал ему прислать свои замечания, то Декарт поспешил поблагодарить его и пригласил прежде всего просмотреть "Геометрию", причем коварно заметил, что для того, чтобы проделать все вычисления, достаточно нескольких дней. Почтенный член "общества Иисусова", по-видимому, сломал себе зубы на этой работе и предпочел не утруждать Декарта возражениями
Современников удивляла начитанность Гоббса. Он говорил, что потому что он мало читал (но очень обстоятельно). Если бы он читал много, он знал бы не больше заурядного человека
(1708) французские крестьяне-протестанты, вынужденные бежать из Франции после отмены Нантского эдикта и поселившиеся в Англии, взбудоражили англичан своим сумасбродным и вызывающим поведением. Против них предлагалось применить самые разные репрессивные меры, в то время как граф Шефтсбери выступил с позицией, что лучшее оружие против фанатизма - высмеять его. По этому поводу им было написано "Письмо об исступлении"
Сковорода стал частным учителем у богатого помещика. Однако независимый характер, несколько резкая его прямота привели к тому, что ему пришлось бросить и это место. Оставшись на свободе, Сковорода поехал в Москву, побывал в Троице-Сергиевой лавре, где ему предлагали место преподавателя в Духовной академии. Сковорода, однако, отклонил это предложение и вернулся на юг, где был снова приглашен к тому же помещику, где был раньше. Теперь отношения создались самые сердечные, и Сковорода 4 года оставался на одном месте.
Однажды кто-то из философов спросил Фихте, почему он всех хулит. "Потому, -- был ответ, -- что не могу, как мне того хочется, причинить им зло"
Свою университетсую карьеру Гегель начал с доклада "De orbitis planetarum", где, отвергая Коперника и Ньютона, обращается для своих астрономических соображений к гипотезе Платона. Якобы расстояния между планетами определяются рядом чисел: 1, 2, 3, 4, 9, 16, 28.. Как раз в это время между третьей и четвертой планетами, т. е. Землей и Марсом, где по идеям Гегеля должно было быть пустое место была открыта еще одна маленькая планета Церера (правда, потом ее отнесли к астероидам, и только в наше время -- в 2006 -- астрономы все же решили, что Церера входит в особый класс астрономических объектов: "карликовые планеты"). На что Гегель пренебрежительно отозвался: "Вместо того чтобы смотреть в телескопы, астрономам нужно научиться глядеть в суть вещей".
Некоторые люди оценивают происходящее только из своего личного опыта. Гегель же пытался понять ход истории и к нему приспособить свою жизнь. Он приветствовал приход Наполеона в Германию, видя в этом поступь истории. Французские солдаты остановились в его доме и вели себя так, как свойственно вести разнузданной солдатне в покоренной стране. "Я пожалуюсь императору, -- передает слова Гегеля его секретать, -- вы ведете себя недостойно великой армии". "Заткнись, немецкая свинья, пока тебя не поджарили," -- коротко и ясно прокомментировал его просьбу офицер. Но в его переписке этот факт не нашел отражения. Все письма его тех лет полны восторга: о том, как великий дух истории коснулся его своими крылами, как белый конь великого императора-освободителя пролетел мимо.
Художник Ге рассказывает в своих воспоминаниях, что однажды на вопрос, верит ли он в то, что проповедует, Бакунин отвечал: "Не знаю, но лишь бы все это завертелось, закрутилось и потом -- головой вниз..."
Философам тоже свойственна гордость за свою профессию. На одном философском конгрессе в Лондоне появился человек в шортах и с рюкзаком в руках. Он как-то бессистемно тыкался в разные двери. Один из устроителей конгресса заметив его мучения, попытался быть ему полезным:
-- Боюсь вы ошиблись, здесь собираются философы.
-- Я боюсь того же.
Однако оказалось, что он прибыл именно на этот конгресс по спецприглашению, и как ни странно тоже оказался философом, Витгенштейном. Правда, сам себя он называл профессором философии, утверждая, что до звания "философ" он еще не дорос.
ПУТЬ ФИЛОСОФА
Будущий апостол Павел, в миру Савл, уж очень невзлюбил Христа, и даже участвовал в их жесточайшем избиении в стенах Иерусалимского храма, когда от побоев скончался А. Первозванный. Однажды по пути в Дамаск, он вдруг услышал тихий голос:
-- Савл, Савл, что ты гонишь меня?
И это был голос Христа. Приехав в Дамаск, куда он ездил по торговым делам, Павел раздал свое имущество и обрядился в посох проповедника. Легковерные же и возбудимые люди были раньше.
Проходя однажды по улицам Бреды, Декарт увидел приклеенную на стене афишу, перед которой столпился народ: какой-то математик вызывал желающих -- по обычаю тогдашнего времени - решить одну трудную задачу. Афиша была написана на незнакомом Декарту фламандском языке, и он попросил стоявшего с ним рядом старичка перевести ее на латынь. Старик с улыбкой посмотрел на молодого офицера и согласился исполнить его просьбу, если тот обещает принести ему свое решение. Декарт принял вызов и на следующий же день доставил своему собеседнику решение задачи. Старик был ученый голландский математик, Бекман, ректор Дортрехтской коллегии. Решение, принесенное Декартом, и данное им объяснение убедили Бекмана, что перед ним восходящая звезда, и он пожелал ближе познакомиться с молодым человеком. Они подружились, и впоследствии Декарт по просьбе старого своего друга написал трактат "О музыке".
Случай много значит даже в жизни людей все планирующих и все предусматривающих. Однажды в библиотеке Гоббс увидел открытой книгу Евклида на 41 тезисе. "Это невозможно," -- сказал Гоббс. Однако, чтобы понять, как Евклид дошел до такой жизни, он прочитал предыдущую страницу, потом предыдущую, sic deinceps дошел до начала. Нечего говорить, что метод Евклида стал позднее основным его литературным приемом
Случай... В Рамменау был замечательный пастор, чьи проповеди привлекали не только жителей деревни, но и многочисленных соседей из окрестных мест. Маленький Фихте любил эти проповеди, и пастор нередко занимался с ним. Однажды богатый соседний помещик, барон фон Мильтиц, приехал в Рамменау к родственникам, желая послушать знаменитого пастора, но опоздал и застал лишь самый конец проповеди. Ему посоветовали позвать "гусятника Фихте", который повторит всю проповедь наизусть. Каково же было удивление фон Мильтица, когда восьмилетний Фихте почти дословно повторил проповедь, и притом не только осмысленно, но и с большим воодушевлением. Восхищенный барон решил дать мальчику образование, устроил его в школу и взял на себя расходы по обучению.
СТИЛЬ. ЖАНРЫ И ТЕМАТИКА ФИЛОСОФСКИХ РАБОТ
Был такой древнегреческий философ Аристон. Он был весьма важной персоной и весьма преуспевал. Свои лекции он за большую плату читал с носилок. При этом сама его философия была настолько эклектичной, что никто не мог разобрать, что он там проповедует. Однажды Сенеку спросили: "Вот мы никак не можем понять, к какому философскому направлению принадлежит Аристон". "Я тоже, ответил Сенека, знаю только, что не к перепатетикам". Слово "перепатетик" образовано от глагола, переводимого на русский "прогуливаться, прохаживаться". Так шутили древние греки.