ГЛАВА 1.
КРЕДИТ.
Часть 12.
Но и в этот раз судьба - судьбинушка смилостивилась над Корабликовым. Та самая медсестра, Василина, что ухаживала за Василием, когда он был в коме, сжалилась над неудачником и пригласила пожить в своём доме.
Василина, узнав новость о том, что молодого и крепкого мужчину выписывают в никуда, сама, предложила помощь.
-Ну, куда же вы пойдете? – говорила она, зайдя в палату, в которой все это время обитал Корабликов. - Я живу одна, а вам некуда идти, поживите у меня. А там как получится.
Корабликов сидя на кровати выслушал её, поднял голову и полными слез глазами взглянул на медсестру.
-А вам, зачем это надо? - сказал он, стараясь сдерживать подкатывающийся комок к горлу. – Я же ведь ничего не умею! Да и мужчина, извините, из меня никакой.
-Да, бросьте вы, - уголками губ улыбнулась женщина. – Не такой уж вы и никчёмный. Вы очень много делаете в больнице, и мусор выкидываете и посуду помогаете мыть. Да и вообще, вы сильный человек.
Она мягкой ладошкой погладила мужчину по плечу и, понизив голос, нежно проговорила:
-Вы собирайтесь и не переживайте, поживете пока у меня, а там что-нибудь придумаем. Когда будете готовы, подождите меня у главного входа
Василина встала и, продолжая улыбаться Корабликову, поправляя медицинскую шапочку, вышла из палаты.
Корабликов проводив взглядом медсестру, некоторое время, молча сидел, а затем у него из глаз потекли слезы благодарности к женщине, предложившей такую нужную и внезапную ему помощь.
Полный мужик, лежавший на соседней кровати, имеющий сердечную отдышку, совсем недавно поступивший в палату и не знавший о беде Корабликова, когда ушла Василина нагло и громко рассмеялся:
-О-о-о! – неприятно громыхал он. – Видать, тебе мужик, фортуна улыбнулась. Баба-то видать хороша. Ты видал, какая у неё задница, а груди, словно дойки у коровы. Эх, везет же тебе мужик.
Корабликов повернул голову к говорящему мужчине и слезы, катившиеся до этого момента, вдруг перестали идти. Корабликов не торопясь встал со своей кровати и медленно подошел к лежавшему на больничной койке пузатому пациенту.
Наклонившись к самому лицу полного, Василий, изобразив на лице волчий оскал зло прошипел:
-Заткнись сука. Еще слово и я тебе кровь пущу!
Лежавший на койке мужик, испугавшись звериного взгляда и ошарашенный неожиданным поведением Василия, отстранил голову от висевшего над ним Корабликова и, отвернувшись к стене, тихо пробубнил:
- Дебил! Правильно, что тебя гонят отсюда.
Корабликов слышал высказывание толстого, но мотнув головой, вдруг испугался сам себя и своего неожиданного и никогда ранее не испытанного чувства ненависти, злобы и неожиданной агрессии к постороннему человеку.
Корабликов отошел к своей кровати и недовольный своим неожиданным гневным порывом, к ни в чём неповинному мужчине, стал молча собирать немногочисленные пожитки.
В это же время, Василина, вернувшись к работе, продолжала улыбаться. Она была очень довольна собой и своим решением. Ей было радостно за то, что поступила абсолютно правильно по отношению к одинокому и всеми брошенному мужчине, потерявшему память.
Хотя, если бы в этот момент кто-нибудь задал ей вопрос: - «Зачем тебе это надо?»
Она не смогла бы ответить на этот, казалось бы, такой простой вопрос, даже самой себе.
Ведь на сознательном уровне она не могла определить, почему она, живущая с сыном в маленьком и неухоженном доме, пригласила пожить человека, не помнящего себя и свою бывшую жизнь…
Может, ей был нужен работник на небольшом, но запущенном огороде, а может быть, просто мужчина для секса?
А может у незамужней женщины, имевшей недоросля сына, были и более прозаичные посулы?
Кто может знать, что происходит с одиноко живущей женщиной в таких случаях?
Кто сможет понять состояние женщины, принимающей решение о сожительстве с неизвестным мужчиной в своем жилище?
Да, никто, не может точно определить состояние женской натуры, даже она сама, а потому, в тот момент, когда медсестра приглашала Корабликова к себе, ничего кроме как женской жалости к одинокому и всеми брошенному мужчине не чувствовала.
Ей, как обычной женщине, в душе которой всегда есть место сочувствию, просто стало жалко этого одинокого человека и этот мгновенный порыв сподвиг Василину озвучить свое мимолетное желание в помощи.
Но Корабликову о возникшей жалости в душе жалостливой сестры милосердия к брошенному обществом больному никто не доложил.
продолжение здесь:http://proza.ru/2024/11/08/1034