Глава IV
Версаль
I
Вот и утро. Сегодня поездка.
Поезд мчит из Парижа в Версаль.
За окном сквозь сияние блеска
Зарябила парижская даль.
Ты красива, нарядно одета,
В светлом платье легка и жива.
В многоцветьи французского лета
Своего не таишь естества.
Я с тобой, драгоценный мой гений,
Согреваюсь твоей теплотой.
Наблюдаю в глазах оживленье,
Твои взгляды ловлю с быстротой.
Рядом с ласковой лёгкою тенью,
Забываюсь в беседах с тобой.
Между тем уже нет продвиженья.
Мы выходим, идём за гурьбой.
Вот дворец, мы подходим поближе.
Тут большущая очередь. Жаль…
Ты тогда мне рассказы из книжек
О Версале прочла поодаль:
«Это было унылое место
За четыре столетья до нас,
В окруженьи болота и леса —
Деревушка без всяких прикрас.
Там Людовик Тринадцатый с детства *
Вёл охоту на зайцев, лисиц,
После замок возвёл по соседству
Из камней и цветных черепиц.
Были в нём гобелены, гардины,
Мебель скромная, ткань, хрустали,
Королевская спальня с картиной *
О победе под Ла-Рошели.
Стал тот замок приютом и местом,
Где от знати уставший король
Оставался на время безвестным
И от Лувра скрывал свою боль.
По семнадцать часов в непогоду
Он скакал по полям и лесам,
Погрузясь всей душою в природу,
Не внимая ничьим голосам.
Его доброе сердце терзалось *
От томления в муках любви.
Та любовь обречённой казалась
В осужденьи двора и молвы.
Но с рассудком никак не мирилась
Одинокая в мире душа.
Он молил, чтоб Она согласилась
Жить с ним в замке, любовью дыша.
Но Она от любви отступилась,
Чтоб несчастье ему не нести,
И, вздыхая, навеки простилась,
В монастырь собираясь уйти.
А Людовик, чтоб скрыть свое горе,
Стал всё чаще Версаль навещать,
О душе долго думал в соборе
И о том, как, страдая, прощать.
Отягчённый несчастною долей, *
К Ней в обитель король заходил.
“Я ведь тоже как пленник в неволе, —
Он, склонясь перед Ней, говорил,
— Никогда и ни с кем, обещаю,
Не свяжу я любовью судьбу.
Лишь себя одного упрекаю,
Вас ни в чём повинить не могу”.
Так в невзгоде они не расстались.
Он не раз ещё к ней приезжал.
В разлучении письма писались.
Слово, данное ей, он держал…»
В трудный час не отымется дружба,
Если ею любовь скреплена.
Не во зло монастырская служба,
Добрых чувств не отвергнет она.
Добродетель любви не помеха,
С нею высится только любовь.
Но не всем по плечу эта веха —
Без объятий не греется кровь.
II
Сию повесть на этом оставим,
Мы вошли только что во дворец.
«Богоданного» сына восславим
И его солнценосный венец.
Так дофина совсем не случайно *
Нарекли с появленьем на свет.
Ведь Людовик Тринадцатый с Анной
Не имели детей двадцать лет.
В том рожденьи увидели чудо. *
Благодарная Богу страна
Отозвалась молебнами всюду
И в малютку была влюблена.
Путь Людовика-сына был трудным.
Ещё в детстве он стал королём.
Годы регентства, войны и бунты,
Всех событий мы не обоймём.
Ну а что до его похождений
В части дам и любовных утех,
То он меры не знал к сожаленью.
Но не нам осуждать его грех.
Вскользь отметим Марию Манчини, *
Его первую в жизни любовь.
Ведь она была первопричиной —
С ней возвысился новый король. *
Пока были они неразлучны,
Он прочитывал множество книг.
Открывая в них скрытую сущность,
Много истин тогда он постиг.
Чувства первой любви окрыляют,
К единенью и дружбе ведут.
Если недруги не ослепляют, *
Если ангелы зла не войдут.
Так случилось… Но зёрна остались *
И со временем в нём проросли.
Все они воплотились в Версале,
К возведенью дворцов привели.
Это замысел был грандиозный
Укрепленья величья страны,
Славы власти её венценосной,
Укрощения смут и войны.
Он решил возвести чудо света —
Город статуй, садов и дворцов
С воплощеньем в искусстве рассвета
Высочайших его образцов.
Мы сегодня воочию видим
Пред собой королевский чертог.
И, на лавочке мраморной сидя,
Сдвинем время назад на виток.
III
Есть творящая искра стремленья
В мир фантазий красивой мечты,
К ярким образам воображенья.
Без неё мы скучны и просты.
Так давай же сейчас прикоснёмся
К антуражу ушедших веков
И как в сказке заснём и очнёмся
У серебряных ваз и цветков
Среди зала в роскошном убранстве *
У высоких хрустальных зеркал
С видом рощ в отраженном пространстве,
Дивных птиц, водопадов и скал.
На стекле оживут очертанья
Молодого ещё короля,
Хрупких дам в неуёмном желаньи
Повидать его, пыл распаля.
Быстрым шагом в костюме Дианы *
Пронесётся дюшес Лавалье,
А мадам Монтеспан как путана
В восхитительном «дезабилье».
Стайка фрейлин замрёт в ожиданьи
Появления старшей мадам.
Сзади слышится платьев шуршанье.
Женский шарм не сдаётся годам.
Пусть прелестны все эти созданья,
Но их прелесть сейчас мне чужда.
Моего не хватает вниманья —
Ты затмила их всех навсегда.
Я гляжу на громаду плафона,
На богинь, что летят в потолках
В окружении граций, грифонов,
Королевских побед в облаках...
Но постой, впереди оживленье
Перед дверью в салон «Бычий глаз». *
Мы заходим и ждём в предвкушеньи —
Что-то зреет, пожалуй, сейчас...
Тут скопление важных придворных:
Принцев крови, блестящих вельмож,
Пэров, герцогов, слуг коридорных,
Тех, кто в залы приёмные вхож.
У пюпитров сидят музыканты,
Камертон издает звуки «ля».
На одеждах атласные банты.
Они ждут самого короля…
Началось. Гулкий стук по пюпитру —
Это знак музыкантам начать.
Зал умолк и торжественном ритме
Сразу музыка стала звучать.
Из-за пышных портьер появился
Осиянный как солнце король.
Ему тут же камзол подносился
(камергер выполнял эту роль).
На груди короля засверкала
Бриллиантовым блеском звезда.
Он пошёл, и толпа зашагала.
В этот час шли в капеллу всегда.
IV
Удалимся от них, восхищённых
Величавостью их короля.
Выйдем в парк, у дворца возведённый,
Впечатленья вдвоём разделя.
С освещенной фасадной террасы,
Не спеша, по ступенькам сойдём.
Там, у водных партеров прикрасы
В изваяньях античных найдём.
О! Как много скульптурных сюжетов
Разгадаем мы, сцены узрев
Близ античных богов и атлетов,
Нимф, амуров и мраморных дев!
Вот в цветочных коврах возлегая,
Аллегории рек предстают.
Эти грации, вазы склоняя,
Щедро струи журчащие, льют.
Восемь рек — восемь сказочных статуй: *
Сона, Рона, Гаронна, Дордонь,
Сена, Марна, Луар бородатый
И Луара с речною водой.
Дальше лестничный спуск без ограды,
Стёртый камень от топанья ног,
Запах свежей цветочный рассады…
И, внезапно, роскошный пролог.
Перед нами большой, живописный, *
Многоструйный, блестящий фонтан.
В нём античный сюжет летописный
На статуях златых воссоздан:
«Соблазнённая богом Латона *
Двух детей от него зачала.
Но, услышав об этом, Юнона,
В лютом гневе её прокляла.
И в испуге бежала Латона.
Заблудилась, на пруд набрела
И, страдая от жажды, стеснённо
Попросила воды у села.
Но сельчане водицу взболтали
И подняли всю муть ото дна,
Угрожая ей, палки достали.
Тут взмолилась, заплакав, она.
Бог Юпитер молитву услышал
И в лягушек сельчан обратил.
С той поры они возятся в жиже
Средь пиявок и водных тортил.
Это сказка не вся — в заключенье
Дочь Диана была рождена,
А за ней Аполлон в дополненье
Появился на свет дотемна».
Ну а дальше пред нами аллея
Между статуй с обеих сторон.
Там, внизу, в ярких брызгах светлея, *
В колеснице летит Аполлон.
Под струями заметно взбодрившись,
Кони рвутся, взметаются, ржут
И, вожжам ездока подчинившись,
Колесницу к рассвету несут.
В окруженьи дельфинов, тритонов,
В трубных звуках и в плесках воды
Сын Латоны, под небом рождённый,
Держит крепко правленья бразды.
В этом образе солнца и света
Сам Людовик как бог воплощён.
Королевская слава воспета,
Но и грех гордолюбья взращён.
И когда проезжают тут летом
Венценосный властитель и двор,
Он взирает на Феба с кареты,
Источая ласкающий взор…
А теперь обойдём Аполлона,
Обернемся на дивный дворец.
Как светла и волшебна Латона —
Украшений Версальских венец!
Нам пора. Оглянись. За спиною
Простирается водная гладь.
Лёгкий ветер колышет волною,
Утихает и веет опять.
V
Море вод до краёв горизонта
В окруженьи зелёных ковров,
Заключённое в мраморный контур.
Цвет камней розоват и лилов.
С пышных клумб доносящийся запах,
На воде золотятся лучи.
И вдруг люди в соломенных шляпах
С яркой лентой из алой парчи.
Вот сюрприз! Здесь свои гондольеры, *
Пришлецы с Венецийской земли.
Тот же шик и такие ж манеры
И гондолы с собой привезли.
Зычным гласом запев баркаролу,
Нас чаруют они и манят.
Что ж, сдаёмся, садимся в гондолу
И плывём, куда очи глядят.
Не спеша, заскользила гондола,
За собой нарезая бразду.
И опять неумолчное соло
Полилось в благозвучном ладу.
Услыхав его, светлое небо
Загляделось на зеркало вод.
А вокруг заходящего Феба
Голубой заалел небосвод…
Время будто б от нас не уходит
Под шептанье струящихся вод.
И отрадные чувства в нас бродят
Средь Версальских затихших красот.
В этом благостном мирном покое
Нам проститься с Версалем пора.
Дальше будет сказанье иное
О счастливейшем нашем вчера.
На иллюстрации картина художника Пьера Пателя
Продолжение в http://proza.ru/2024/11/10/1399
КОММЕНТАРИИ
Глава IV Версаль
… Там Людовик Тринадцатый с детства / Вёл охоту на зайцев, лисиц — Людовику XIII не исполнилось и шести лет, когда 24 августа 1607 г. он вместе с отцом Генрихом IV приехал в первый раз в Версаль на соколиную охоту и обнаружил там лес и луга с большим количеством дичи и лесных животных. В тот день он поймал крольчонка, пять или шесть перепелок и двух куропаток. А в 1623 г. уже как король он построил в лесах Версаля небольшой охотничий домик. Вскоре там был возведён небольшой замок из камней и кирпича.
… Королевская спальня с картиной / О виктории в Ля-Рошели —
Ла-Рошель — портовый французский город, расположенный на побережье Атлантики. Известен своим противостоянием королевской власти в 1628 г. в основе которого лежал конфликт католиков и протестантов (гугенотов)—сторонников независимости. В сентябре 1627 г. был осаждён королевской армией. Во главе осажденных стоял мэр Ла-Рошели Жан Гитон. Он поклялся удержать город, но силы оказались неравными и в результате продолжительных сражений сопротивление восставших было сломлено.
Осада Ла-Рошели стала важным военным и историческим событием времён царствования Людовика XIII.
… Его доброе сердце терзалось / От томления в муках любви. — Здесь и далее краткое изложение истории романтической любви между королём Людовиком XIII и фрейлиной Луизой де Лафайетт.
Заметим, что оба они, исповедуя одинаковый ужас греха, находили счастье в долгих беседах и в переписке.
… Отягчённый несчастною долей, / К Ней в обитель король заходил. — Несмотря на принятое Луизой монашество, король продолжил дружбу со своей возлюбленной и часто навещал её в обители. Так, однажды по дороге на охоту он задержался в монастыре на 5 часов.
… Так дофина совсем не случайно / Нарекли с появленьем на свет. — Дофин (фр. Dauphin) — титул наследника французского престола.
… В том рожденьи увидели чудо. / Благодарная Богу страна / Отозвалась молебнами всюду / И в малютку была влюблена, — история появления на свет Людовика XIV описана в книге «Людовик XIV» французского писателя Эрика Дешодта:
«Этого уже не чаяли дождаться. Родители новорожденного, Людовик XIII и Анна Австрийская, были женаты уже 22 года! Между ними не было страстной любви. В течение первых четырех лет король даже не приближался к своей супруге… Затем четыре беременности окончились выкидышами.» и «А посему в рождении дофина все увидели чудо. Вся Франция огласилась благодарственными молебнами. Новорожденного тотчас же назвали Людовиком Богоданным.»
… Вскользь отметим Марию Манчини, / Его первую в жизни любовь. — Анна-Мария Манчини, племянница кардинала Мазарини, стала известной благодаря нежным отношениям, которые связывали ее с королем Франции Людовиком XIV.
С детства находясь при дворе, она, как и её сёстры, близко общалась с королем Людовиком . Поначалу он не обращал на неё внимания. Но произошёл случай, когда во время очередного военного похода он заболел лихорадкой и, придя в себя, увидел возле своей постели заплаканное лицо Марии. Людовик очнулся и смог принять лекарство, которое его спасло. После этого ему стало лучше и, пока он выздоравливал, она была рядом. В итоге они стали неразлучны.
… С ней возвысился новый король. — Будучи образованной девушкой, Мария Манчини пробудила в Людовике XIV дремавшую в нём гордость и стремление к знаниям. Стыдясь своего невежества, король, до этого ничем не интересовавшийся, вдруг потянулся к учебникам. Он усовершенствовал познания во французском, начал учить итальянский язык, чтобы лучше понимать любимую, сел за чтение литературы, начиная с античной, обнаружил существование искусства и открыл для себя новый мир, о существовании которого раньше не подозревал.
Мария не была, как многие ошибочно полагают, любовницей короля. Вливаться в безликую толпу окружавших его женщин она не желала. Она хотела быть для Людовика единственной — и ей это удавалось.
… Если недруги не ослепляют, / Если ангелы зла не войдут. —Король Людовик хотел жениться на Марии Манчини и даже попросил ее руки у кардинала Мазарини, обещая ему всевозможные блага. Мазарини сдался и пришел к его матери Анне Австрийской сообщить, что король выбрал себе супругу. Однако она не пожелала слышать об этом. Ему подыскивали супругу с учетом политических выгод. Тогда кардинал, осознав свой промах, провёл соответствующую беседу с Марией и выслал её в Ла-Рошель.
Людовик пытался удержать возлюбленную, и даже пал перед матерью на колени, но это не помогло. Последний удар нанесла родная сестра Марии Олимпия. Анна Австрийская пригласила уже замужнюю Олимпию ко двору и намекнула ей, что она не против, если та соблазнит ее сына.
Олимпии удалось это сделать, после чего она отчиталась о совершенном в письме к Марии. В результате Людовик XIV женился на Марии Терезии Испанской. Это был чисто политический союз, в котором королева была несчастна.
… Так случилось… Но зёрна остались / И со временем в нём проросли. / Все они воплотились в Версале, — считается, что именно благодаря влиянию Марии Манчини король Людовик XIV впоследствии займется возведением дворцового комплекса Версаля.
… Среди зала в роскошном убранстве / У высоких хрустальных зеркал — здесь имеется в виду знаменитая Зеркальная галерея — самый известный интерьер Версальского дворца. В галерее впервые был применён новый архитектурный метод расположения 357 зеркал, которые установлены параллельно семнадцати окнам. При этом создается ощущение, что галерея по обе стороны окнами смотрит в парк.
… Быстрым шагом в костюме Дианы / Пронесётся дюшес Лавалье, / А мадам Монтеспан как путана / В восхитительном «дезабилье, — герцогиня де Лавальер — первая официальная фаворитка Людовика XIV. "Дюшес" — французское "duchesse", т. е. "герцогиня".
После свадьбы с нелюбимой женой король бросился в омут любовных связей и встретил вторую настоящую любовь в своей жизни. Ею стала скромная, некрасивая, хромая Луиза де Лавальер, которая вдруг покорила сердце короля. Она была в статусе любовницы почти десятилетие и принесла ему четверых наследников.
А когда в их отношениях не всё стало ладно, в борьбу за сердце Людовика вступила фрейлина королевы, умная и коварная Франсуаза Атенаис де Монтеспан. Мадам де Монтеспан, удостоенная звания официальной любовницы короля, тоже царствовала в сердце государя десять лет, родив при этом Людовику восьмерых детей.
… Перед дверью в салон «Бычий глаз», — салон «Бычий глаз» — это помещение с отверстием в стене, напоминающим бычий глаз. Через него придворные и приближённые короля могли наблюдать за королевскими апартаментами. Там они ждали разрешения присутствовать при пробуждении короля.
Внутреннее убранство салона декорировано скульптурными изображениями играющих крылатых мальчиков-ангелов, лепниной и портретами членов королевской семьи.
… Восемь рек — восемь сказочных статуй: / Сона, Рона, Гаронна, Дордонь, / Сена, Марна, Луар бородатый / И Луара с речною водой. —
Пространство у Версальского дворца оформлено двумя обширными водными партерами, украшенными статуями, символизирующими основные реки Франции.
… Перед нами большой, живописный, / Многоструйный, блестящий фонтан. — За большими бассейнами, расположенными перед дворцом, расположен спуск по большой лестнице, после которого находится самый знаменитый фонтан Версаля – «Фонтан Латоны».
Этот фонтан представляет собой скульптурную композицию, которая раскрывает древний миф о любви верховного римского бога Юпитера к богине Латоне, матери Аполлона и Дианы.
… Соблазнённая богом Латона / Двух детей от него зачала — здесь и далее краткий пересказ мифа о богине Латоне и ликийских крестьянах, описанного в «Метаморфозах» Овидия.
… Там, внизу, под лучами светлея, / В колеснице летит Аполлон. — За партером Латоны раскинулся Зеленый газон, иначе называемый Королевской аллеей. А за ним, как эхо фонтана Латоны, расположен фонтан Аполлона — одно из самых известных чудес Версаля.
Этот фонтан представляет собой вырывающуюся из воды и летящую навстречу восходящему солнцу колесницу, в которую впряжена четверка вздыбленных коней.
Бог света обращен лицом к замку и к восходу солнца. Автор композиции Жан-Батист Тюби изобразил колесницу античного бога, запряженную четверкой коней, которые стремительно выходят из воды, а тритоны трубят в свои раковины, оповещая о приближении бога.
… Вот сюрприз! Здесь свои гондольеры, — сегодня посетитель Версальского парка вряд ли встретит в нём гондольеров. А в XVII в. французский Король-Солнце привозил сюда венецианские гондолы с гондольерами.
Тем не менее, и в наше время во время проведения в Версальском парке венецианского карнавала «Venise Vivaldi Versailles» его организаторы, стараясь максимально воспроизвести ушедшую эпоху, предоставляли посетителям такую возможность.