Это фото с дагеротипа 1928 года. На нем бабушка Татьяна, дед Иван и младший сын их, Павел.
В семье любили фотографироваться: все вместе, всей родней - своеобразная, зримая память каждой встречи . Фотографии воскрешали впечатления встреч, согревая теплом, заставляя вспоминать и любить.
Наша бабушка по отцовской линии Татьяна Иосиповна была высокая, с иконическим лицом. Имела не сказать мужской, но крепкий, волевой характер, была строгая, но справедливая, она никогда не кричала и – ее слушались!
Слово бабушки Татьяны было законом. Однажды ее внучка забыла на улице, не принесла домой порученный ей вытряхнуть? нарвать травы? мешок. Бабушка надавала ей по заднице, строго взыскав:
- Где мешок? Где брала, там и положи!
"Это было хорошо," - говорит ставшая взрослой внучка. - Один раз строго ребенка накажи, он запомнит!"
Дед был образованным, со средним специальным медицинским образованием, служил в Первую мировую фельдшером в санитарном поезде. А бабушка сама научилась писать и читать. И нужно сказать, что письма она писала хорошо. А самое главное - она была, говоря современным языком, деловая! И все хозяйство на ней держалось. Она многое умела делать.
Вместе с мужем, покрыв поверхность стола крахмалом, рисовали кружочки, потом заливая в них горячий, расплавленный сахар, - делали конфеты: пуговички, тянучки.
Этими разноцветными пуговичками, а также мармеладом украшали пасхальные куличи, пасхи. Тянули и обрезали длинные конфеты – карандаши, заворачивая их в разноцветную бумагу, разрезав и растрепав концы фантиков.
Справившись с хозяйством, бабушка надевала юбок пять - не знаю: для стройности ли, для того ли, чтобы было теплее и отправлялась торговать на местный рынок:
ряд деревянных столов в центре поселка.
Зимой она брала с собой маленькую чугунную печки с ручкой. Внутрь печки закладывались угольки. При необходимости, их раздували до огня: так можно было согреться морозной, снежной зимой.
Летняя печка во дворе, стол по навесом, увитый виноградом, рядом золотится поле подсолнухов. Бабушка ставит на стол блюдо со свежей картошкой (очищена лишь верхняя кожура - видны точечки молодого картофеля), приправляет салат из помидоров и огурцов подсолнечным маслом, луком и чесночком . Из бутыли разливают по стопочкам самогон. Взрослые, собравшиеся за столом, поднимают тост за встречу.
Нет более ни того дома, ни той летней кухни, ни того навеса над столом, и тех, кто наливал те стопочки, к сожалению, уже нет, лишь яблонька да вишня, ныне одичавшие, помнит те давние встречи.
Дедушка охотно выполнял указания бабушки, видя, что дело в ее руках спорится. Впоследствии бабушка сама научилась читать и приучила к чтению детей.
Она брала очки, книгу, все садились за стол - читали и слушали. Того же «Графа Монте-Кристо» Дюма. Включая радио, слушали радиопостановки, например, «Максим Бируля». Это было праздником!
В семье любили петь. У бабушка и дедушки были красивые, сильные голоса, также сильный голос был у их младшего сына, Толика. Как запоют в три голоса "Реве тай стогне Днiпр широкий" - прямо мурашки по коже. Порой, когда они пели - гасли лампады. Что это за праздник без песни! Поели - теперь петь! Хорошая песня за столом - это была вершина в их понимании.
У бабушки была швейная машина. Она шила спальные принадлежности, обновки, делала украшения-ришелье, А как случалась свободная минутка – она вышивала, чаще крестиком, иногда - гладью. Это были и натюрморты с яблоками и вишнями, и сценки из жизни, и барышни и кавалеры, и лебеди на пруду.
Сыновья-подростки помогали по хозяйству: пасли, например, гусей. Бабушка строго следила, выговаривая незадачливому пастушку: «Что это такое: ляжет и книжку читает! Когда пасешь гусей, лучше играть на гуслях!"
О дяде Павле здесь:
http://proza.ru/2009/09/11/708