В воскресенье, нагулявшись и наигравшись до одури (у нас эта неделя - теплая, температура плюс семнадцать, а ведь почти декабрь), мы с внучкой возвращаемся домой. И тут Аля вдруг замечает: возле одного из домов стоит большущая коробка с разнообразной посудой, рядом - картонная табличка, на которой написано: "zum Mitnehmen" - "Возьми меня!" - почти как в "Алисе в стране чудес", в истории про пирожок, на котором написано "Съешь меня!". Посуда - частично белого, частично глубокого темно-синего, почти фиолетового цвета, вручную расписанная золотом - из тех сервизов, которыми обычно не пользуются, что стоят в сервантах и буфетах годами и ждут гостей. И не факт, что дожидаются! Таких сервизов уже не выпускают, они непрактичны, да и мода на них давно прошла. Разве что в турецких лавках их ещё можно увидеть. Вот и эту непрактичную вычурную посуду хозяева вынесли на улицу в надежде, что её кто-то заберет.
У внучки загораются глаза:
—Бабушка, можно я возьму домой две маленьких тарелочки? Вот эти, синенькие. Они такие красивые!
Да, лет сорок назад за такие синие тарелочки можно было душу отдать. Они не только расписаны золотом, на них ещё и цветочки изображены: розочки с листиками. Для семилетнего ребенка — просто неописуемая красота.
—Зачем они тебе, детка,—говорю я,—с такой посуды давно уже никто не ест. Её нельзя мыть в посудомоечной машине, только вручную. Позолота не выдерживает моющих средств. А кто теперь моет посуду руками?
—Бабушка, я не буду с неё есть и не буду её мыть,—говорит внучка.—Я такие тарелочки видела в музее, они там стояли в шкафах, и люди на них смотрели. Я эти тарелочки тоже поставлю в мой шкаф, туда, где стеклянные дверцы. Это будет мой музей. Надо будет ещё у дедушки попросить его серебряный кубок для вина, он тоже позолоченный, думаю, он мне отдаст, он же не пьёт вина!
—Ну, положим, в музее ты видела не совсем такую посуду...
—Неважно! Это же будет не настоящий музей, а как будто! И надо будет найти Карла с Фридрихом!— с воодушевлением продолжает Аля,— Помнишь, раньше мы всегда с ними играли, а потом перестали, и мама отправила их в подвал.
Карл с Фридрихом — старинные немецкие фарфоровые куклы. Их подарила внучкам на Рождество несколько лет назад моя соседка по лестничной клетке, одинокая пожилая дама фрау Мюллер. Конечно, они не на самом деле старинные, это имитация, но очень хорошая: фарфоровые личики, ручки и ножки, кожаные башмачки со шнурками... Карл в бархатном колете, панталонах и берете с пером, Фридрих в шерстяных гетрах, клетчатой рубашке и охотничьей куртке. Что-то вроде хозяина и слуги. Карл плачет: на щеке у него застыли две слезинки, Фридрих смеется...
—И Новый год же скоро! Папа игрушки ёлочные из подвала достанет, а там есть два домика, помнишь - один побольше, другой поменьше. Я их заберу и тоже в шкаф поставлю.
Ещё бы мне не помнить! Эти расписанные вручную, немыслимой красоты ёлочные игрушки привезла из Львова невесткина мать ещё до рождения Али. Там в основном шары (все разные, нет даже двух одинаковых, большого диаметра - рассчитаны на ёлку до потолка), но есть и райские птички, и два домика...
—А Карла с Фридрихом мы под ёлочку посадим, вместо Деда Мороза и Снегурочки! Правда, я здорово придумала?
—Конечно, здорово!— соглашаюсь я.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не скучало... В музей мы ещё не играли!