Он любовался прекрасной женщиной.
Не то, чтобы был в нее влюблен. Нет. Но восхищался ее непосредственностью, утонченностью, образованностью, статью.
Он не мог позволить себе испытывать к ней чувства, потому что был семейным человеком, являлся обладателем собственной квартиры, где жена-прислуга-кухарка отчаянно старалась поддерживать семейный быт. Любил ли он жену? Тот еще вопрос.
Про себя он называл предмет своего вожделения королевой, не имея возможности насладиться ею в полной мере вследствие ее недосягаемости.
Как она танцевала!
При виде королевы, танцующей танго, он, казалось, превращался в сосуд, заполненный сладчайшим горным воздухом, дурманящим голову и обостряющим чувства. Мысли будоражили, желание обладать ею вонзалось в его сердце и выворачивало душу наизнанку. Он мечтал танцевать с ней, скользить по паркету под волшебные звуки танго, крепко держа ее в своих объятиях.
Как он ее ненавидел!
За то, что она не принадлежала ему, не замечала его, не восхищалась им – мега самцом, авторитет которого имел значение для окружающих. За то, что в нем напрочь отсутствовали способности для познания мира танго, в котором она купалась, наслаждаясь и изнемогая от живительной неги.
Как она его раздражала!
К нему все вокруг прислушивались, выполняли поручения, беспрекословно поддерживали его мнение, а она смотрела на него лишь с усмешкой и недоумением, до сих пор являясь для него загадкой. Ведь он не имел ни малейшего представления о том, чем она живет и с удовольствием занимается.
О том, что танго для нее – лучезарный мир, полный ярких красок и восхитительных эмоций, в котором она счастлива и безмятежна.
О том, что мир танго изменил ее жизнь, ее представление о предназначении человека и тайнах его души.
Он был очень зол!
Она, сама того не желая, заставила его ощутить животный страх.
В его устоявшемся мировоззрении годами выстраивался свой порядок. Являясь для всех успешным супермужчиной, он был глубоко убежден, что женщина должна сидеть на кухне, варить борщи и вытирать детишкам их сопливые носы. А он, лелея свое самомнение, должен быть хозяином для жены-кухарки-прислуги и детей.
А если предположить невозможное, и его жене вдруг надоест быть кухаркой и прислугой? Она позволит себе увлечься делом, непостижимым и непонятным для него? Тогда, несомненно, она также превратится в королеву, как эта недосягаемая для него женщина.
Постепенно меняя свое мировоззрение, она увидит, что ее муж - не мачо, а самовлюбленный пингвин, которого заботят собственные эгоистичные желания: вкусная еда и дорогой алкоголь в ресторанах, свои личные тайные развлечения и бестолковая любовница на стороне. Вдруг жена поймет, что он недостоин ее? Ведь все его показное величие рассыплется в прах. Вдруг она рассмотрит маску на его лице, за которой он умело скрывает свою незначительность?
Испытав страх, он обнажил всю свою низменную, порочную, мерзостную сущность.
С трудом обуздав свое восхищение королевой, он выдавил для нее порцию яда:
- Не понимаю, для чего ты стараешься выпрыгнуть из собственных трусов, усердно агитируя всех идти на занятия танцами? Нечего топыриться. Займись уже своим бабским делом – вари на кухне борщи, вытирай детям сопливые носы и боготвори мужа.
Избегая ее колючего презрительного взгляда, постарался быстро ретироваться.
Укрывшись в своем кабинете, он, все-таки, чуть-чуть испытал неловкость от своей прямолинейности в адрес предмета своего восхищения. Малая толика сомнения и раскаяния посетила его разум:
«А, может быть, попросить Деда Мороза подарить мне в подарок смелость, самодостаточность и достоинство?»
Секретарша прервала его раздумья, напомнив про совещание.
Снова надев на лицо маску величия и самомнения, подвел итог своим терзаниям:
«Нет. В своем мире я – мега самец, а мир танго для меня недосягаем. Следовательно, танго не существует».
Ваша Мамба, капля яда.
Благодарю за чтение моих произведений.