– Поля, ты сегодня сама не своя. Приступила к настоящей работе?
Марина старалась разговорить подругу, но та смотрела в пустоту.
– Не то слово, – тихо ответила Полина.
Девушки собрались в “Двух историях”, чтобы поболтать и стряхнуть с себя пыль, подходящего к концу понедельника.
– Тогда рассказывай. Дурные эмоции, как сопли: их нужно регулярно высмаркивать. Иначе в гайморит не перейдет.
– Я тебя заражу!
– Поверь, у меня иммунитет, – засмеялась Марина. – Мне каждый день приходится выслушивать причитания измученных сотрудников: “не любят… не ценят… не платят”. А еще соискатели – один безумнее другого.
– Мне нельзя рассказывать о задании. Да и в приличном обществе о таком не говорят.
– Открой глаза: из приличного у меня только долги. Давай так: что нельзя называть, заменяй милыми словечками. Например, если существительное – говори “Кролик”, а если глагол – “любил”. Попробуй сочинить сказку.
Уставившись на полупустой стакан воды, Полина без оптимизма сымпровизировала:
– Кролики трахались-трахались и умерли в один день.
– У вас прикольно…, – резюмировала Марина.
В тот вечер Полина так и не сумела отвлечься от своих мыслей и сбежала домой, как только интерес к ее персоне угас. Прогулка оказала более целебное воздействие, чем женская компания. Нет, липкие и противные мысли о работе никуда не делись, они по-прежнему приставали к Полине, отвлекали ее и выдергивали из сентябрьского вечера. Но мелкий дождь тоже настойчиво обращал на себя внимание, а тусклый свет фонарей заставлял напрягать зрение и держал в тонусе.
Вальсируя между луж, девушка вспомнила недавний разговор с отцом. Когда Полина готовилась к собеседованию, Андрей Юрьевич с привычной прямолинейностью заявил, что на дух не переносит Балатовский центр. Однако, подчеркнул, что поддерживает дочь. Несмотря на все отвращение, он понимает: центр идеально подходит для первого места работы. Причина столь категоричной неприязни была хорошо известна Полине: она неоднократно слышала рассказы о лесе, который когда-то рос на месте Балатовского. Она знала о бесплодных попытках отца (и без малого всей Перми) сохранить этот лес.
“Ну вот, папа,” – размышляла Полина, перескакивая очередную лужу, – “ты собирал подписи против строительства зоопарка, и от проекта отказались. А сегодня на месте леса стоит махина из стекла и бетона, где ищут способы стереть остатки здравого смысла у моего поколения. И что посоветуешь делать?”
Отец Полины действительно однажды помог собрать подписи против переноса зоопарка в Балатовский лес. Но папа не бегал с бумажками по подъезду, не останавливал случайных прохожих на улице, не агитировал у памятника вождю мирового пролетариата. Андрей Юрьевич просто скинул в рабочий чат ссылку на петицию, и за день ее подписали триста человек! Несмотря на всю эмоциональность и деятельность, отец не был смутьяном. Он не бил витрины, не сидел в обезьяннике, не кидал зажигательную смесь в отряды ОМОНа. И очень надеялся, что этого никогда не произойдет.
За свою жизнь Андрею Юрьевич лишь три раза пытался бороться с властью, но противостояние закончилось не в его пользу. О поражениях говорить не любят, но отец, несмотря на обиду и злость, рассказывал о своих неудачах детям.
Эпизод первый.
Десятый класс, май. Из дребезжащей колонки по улице разносились слова песни группы Крематорий: “Мусорный ветер, дым из трубы, плач природы, смех сатаны…” Молодой человек с длинными волосами примерно раз в пять минут выкрикивал в рупор что-то нелестное про капиталистов. Погода стояла сухая, солнечная, прохладная, но главное: такая погода не мешала. Андрей Юрьевич (а тогда еще просто Андрей) общался с приятелями на абсолютно разные темы: от футбола и кино до предстоящих игр по “Что? Где? Когда?” Приятели – это Дюша, победитель областной олимпиады по биологии, Вовка – призер областной по экологии, братья Виталий и Артем – химики-медалисты. Кроме того пришли знакомые экоактивисты, половина клуба по интеллектуальным играм и девушка из географического класса, мечтающая поступить на природопользование.
Что эта банда олимпиадников делала напротив здания Лукойла на Ленина, Андрей уже забыл. Вроде выражали свое “фи” насчет разлива нефти в Юго-Камске (но это неточно). Сам он просто пришел пообщаться, т.к. домой после уроков не хотелось. Дождались журналистов, студенты-организаторы дали интервью, разошлись.
Андрей бы, наверное, и вовсе не запомнил этот эпизод, если бы не глаза! А именно, пылающие гневом глаза Дюши на следующий день.
– Ты представляешь, оказывается, мы – безответственные школьники, которые прогуливают уроки и занимаются не пойми чем, – возмущался он.
– Сильно-то не обобщай! Я подхожу под описание, но себя ты судишь чересчур строго.
– Это не я так сужу, это о нас так рассказали в репортаже по местному каналу.
Андрей тоже был неприятно удивлен. Он не представлял, что могло сподвигнуть действительно “безответственных школьников”, коих Андрей знал в большом количестве, посетить вчерашнее мероприятие. Разве что бесплатное пиво…
Счет: 0:1.
Эпизод второй.
Пермский зоопарк – один из старейших в России. Его история началась с “Уголка живой природы” в областном краеведческом музее. Как корабль назовешь, так он и поплывет: почти сто лет зоопарк так и оставался “уголком”, в котором ютились три сотни видов животных. Его неоднократно хотели переносить (по крайней мере, неоднократно выделяли на это деньги). В советское время в Балатовском лесу недалеко от остановки “Больничный городок” даже построили входные ворота. В Союзе строили основательно, поэтому массивные кирпичные арки еще многие десятилетия радовали граффитистов.
В новом тысячелетии попытки “поселить зверей в лесу” не прекратились.
“Зоопарк спасет лес!” – именно с такими лозунгами в октябре 2014 года выступили несколько десятков человек, близких к региональному отделению Российского союза сельской молодежи. Заявленная численность акции предполагала, что митингующих может быть в десять раз больше, но желающих не набралось. Злые языки утверждали, что организаторы аффилированы чуть ли не губернатору края и настоящая цель акции – показать полномочному представителю Президента РФ в ПФО, как сильно жители Перми ждут строительства зоопарка в лесу. По крайней мере, время и место проведения акции совпадали со временем и местом проезда кортежа Михаила Бабича. Так это или нет, Андрей Юрьевич не знал.
Позже эта странная идея, что строительство зоопарка якобы спасет лес от застройки, продолжила тиражироваться в СМИ. Она напоминала парадоксальные диалектические лозунги из Дж. Оруэлла: “Ложь – это правда”, “Война – это мир”, “Свобода – это рабство”. Не правда ли, “Строительство спасет от застройки” очень органично бы смотрелось в “1984”?
К счастью, научным сотрудникам ПГНИУ, активистам и просто небезразличным жителям Перми, среди которых были 300 человек, подписавших петицию Андрея, удалось доказать очевидное. А именно, “звери должны жить в лесу” – просто красивый оборот речи, а площадка за Домом культуры железнодорожников – неподходящее место для зоопарка.
Счет: 1:1.
Эпизод третий.
Зоопарк не стали строить в лесу, благо по этому вопросу провели открытые слушания. Но впоследствии власти больше не совершали подобных ошибок.
Проект “капитального ремонта леса” (да-да, лес нужно ремонтировать, если кто не знал!) не стали обсуждать. Просто утвердили и пошли пилить деревья и не только…
Летом 2023 года вдоль улицы Подлесной вырубили участок леса с вековыми соснами. Кощунственность произошедшему добавили нелепые листовки: “Это дерево подлежит сносу по санитарным соображениям”. Собственно все! Семь слов без знаков препинания. Ни телефона лесничества, ни даже классической в таких случаях подписи “Администрация”. Увидев вырубки, Андрей помчался домой, чтобы скорее рассказать жене: у нее много знакомых юристов. На месте вырубки побывали сотрудники природоохранной прокуратуры и полицейские, взяли анализы древесины, выписали штраф.
Штраф есть, леса нет. Судьба “компенсационных посадок” неизвестна. Зато известно, что проект благоустройства места вырубки утвержден и реализован.
Что касается зоопарка, то затем были новые проекты, новое финансирование, новые уголовные дела.
Счет: 1:2. Свисток об окончании матча.
Однажды, разбирая папку с документами, Андрей нашел часть листовки с надписью “...подлежит сносу по санитарным соображениям”. Он почувствовал гнев и беспомощность. Проект благоустройства плавно перерос в отмену статуса ООПТ и новым вырубкам. “Почему я ничего не могу сделать?” – злился он на себя. Надя, словно прочитав мысли мужа, шепнула ему:
– Расскажи детям.
– Зачем?
– “Нас просто меняют местами…” – пропела жена.
Дальше: http://proza.ru/2025/01/17/843
Назад: http://proza.ru/2025/01/15/653
Начало: http://proza.ru/2025/01/10/1233