«Для игры Этюды 5», http://proza.ru/2025/01/03/165 тема № 8. «В нашем доме поселился замечательный сосед…»
Нищий, который просит подаяние у дверей нашего торгового центра, и которому я регулярно подаю двадцать центов на закуску к пиву, вдруг, совершенно неожиданно попросил у меня тридцать. "Пардон, мадам, - извинился он. - Инфляция..."
Этот нищий - мой сосед. Живет в соседнем подъезде. У входа в наш торговый центр он попрошайничает уже много лет. Ходит, как на работу. Не на целый день, а так, на пару часов. Как видно, у него есть личный план. Выполнив его, он с чувством исполненного долга идет домой - отдыхать. Физически он выглядит вполне крепким: худой, длинный, в шапочке зимой и летом. Шапочка меняется в зависимости от сезона: летом это бейсболка, зимой - вязаный "петушок". Но что у него в голове - большой вопрос. Он, конечно, не выглядит как идиот, но, глядя на него, сразу понимаешь: у человека не все дома.
Работал ли он когда-нибудь - не знаю, скорее всего, нет. Государство платит ему социальное пособие на еду и одежду, оплачивает квартиру, в которой он живет. Медицина для него тоже бесплатна. Но социальное пособие не рассчитано на потребление алкоголя и сигарет, социальщики пьют и курят за счет денег, отпущенных на еду и одежду. Однако не таков наш придворный нищий. Он - сибарит, от нормальной еды он отказываться не собирается (мы с ним закупаемся в одних и тех же магазинах), да и одевается не в отрепья. К счастью, он не курит, так что дополнительные деньги ему нужны исключительно на пиво и закуску к нему. Пиво - это святое, без пива ни один немец жизни не мыслит. Но за его пиво я платить не согласна, хоть и стоит оно копейки: чисто из принципа, алкогольные напитки я не одобряю. Однако закуску к пиву, какой-нибудь брецель с несколькими кристалликами соли, я ему периодически оплачиваю. Лишнего он не просит: брецель (аналог русского бублика), стоивший двадцать центов, действительно подорожал до тридцати. Ну, что ж, его требования резонны, буду подавать по тридцать центов. Не обеднею.
Наш нищий очень любит поговорить. Когда собеседников поблизости нет, он разговаривает сам с собой, причем довольно громко, при этом он ещё и жестикулирует, как актер на сцене. Но говорит он преимущественно на кёльше - это кёльнский диалект немецкого. Демократичные немцы останавливаются возле него, поддерживают беседу. Но не я: я понимаю его через пень-колоду, а ответить могу только на Hochdeutsch (литературном немецком), так что ко мне он с разговорами обычно не пристаёт. Мол, о чем говорить с иностранкой, которая даже кёльш не понимает. А тут вдруг заговорил - нужда заставила. Причем на французском. Надо же - пардон, мадам... Вероятно, решил, что на французском до меня дойдёт быстрее, чем на кёльше.
Как-то меня спросили, в чем смысл моего подаяния, за что я вознаграждаю нашего придворного нищего. Я проанализировала своё поведение и пришла к выводу: за то, что он наглядно демонстрирует, личным, так сказать, примером, что в нормальной стране даже нищета может выглядеть пристойно.