В статье покойного М.И. Шапира «Евгений Онегин - проблема аутентичного текста) *, в которой обсуждается и тема редакционных и цензурных правок текстов АС Пушкина,
*см. , а впервые под заглавием «Какого „Онегина“ мы читаем?» - Новый мир. 2002. № 6. С. 147—165. Дополненный вариант: Известия РАН. Серия литературы и языка.2002.Т 61, № 3. С.3-17.
есть такой фрагмент:
«Совсем по-другому обошлись текстологи со строкой пушкинского подражания Данту: <...> И съ горя пернулъ онъ — Я взоры потупилъ («И дале мы пошли — и страх обнял меня...», 1832) (ПД № 182, л. 1). В беловом автографе процитированный текст Пушкин оставил незачеркнутым; при жизни поэта стихотворение не публиковалось. М. А. Цявловский решил, что обсценный вариант строки «представляет собою окончательную редакцию, а редакция: „Тут звучно лопнул он — я взоры потупил“<,> приписанная на полях, является вынужденной цензурными соображениями» (Цявловский 2002: 229). И несмотря на это Цявловский, под редакцией которого был выпущен 3-й том академического собрания сочинений, включил в основной текст стихотворения как раз тот вариант строки, который сам счел уступкой цензуре, тогда как неприличному слову нашлось место всего-навсего в разночтениях (3: 281, 881).»
В собрании ФЭБ это творение поэта подано так:
И дале мы пошли — и страх обнял меня.
Бесенок, под себя поджав свое копыто,
Крутил ростовщика у адского огня.
Горячий капал жир в копченое корыто,
И лопал на огне печеный ростовщик.
А я: „Поведай мне: в сей казни что сокрыто?“
Виргилий мне: „Мой сын, сей казни смысл велик:
Одно стяжание имев всегда в предмете,
Жир должников своих сосал сей злой старик
10И их безжалостно крутил на вашем свете.“
Тут грешник жареный протяжно возопил:
„О, если б я теперь тонул в холодной Лете!
О, если б зимний дождь мне кожу остудил!
Сто на сто я терплю: процент неимоверный!“ —
Тут звучно лопнул он — я взоры потупил.
Тогда услышал я (о диво!) запах скверный,
Как будто тухлое разбилось яицо,
Иль карантинный страж курил жаровней серной.
Я, нос себе зажав, отворотил лицо.
Но мудрый вождь тащил меня всё дале, дале —
И, камень приподняв за медное кольцо,
Сошли мы вниз — и я узрел себя в подвале.
(см. Пушкин А. С. "И дале мы пошли — и страх обнял меня..." // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937—1959. Т. 3, кн. 1. Стихотворения, 1826—1836. Сказки. — 1948. — С. 281—282.
Комментарий от команды С. Бонди – больших спецов политкорректности :
При жизни Пушкина напечатано не было. Перебеленный, с поправками, автограф — ПД № 182. Опубликовано Жуковским в посмертном издании сочинений Пушкина, т. IX, 1841, стр. 175—176, как второе из „Подражаний Данту“ (первое — „В начале жизни школу помню я“). Некоторые исправления по автографу сделаны П. В. Анненковым в его издании Сочинений Пушкина, т. II, 1855, стр. 544. Факсимиле первой страницы — в издании „Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском Доме. Научное описание“. Сост. Л. Б. Модзалевский и Б. В. Томашевский, 1937, стр. 96/97. Печатается по автографу. Датируется предположительно июнем 1831 — началом 1832 гг. Опубликовано в 1841 г. (см. выше). (Н. И
Комментарий Томашевского (Томашевский Б. В. Примечания Пушкин А. С. Т. 3. Стихотворения, 1827—1836) еще короче:
При жизни Пушкина не печаталось. Этот и следующий за ним второй отрывок («Тогда я демонов увидел черный рой») представляют собой шутливое подражание эпизодам из «Ада» Данте.
В комментариях М. Цявловского (Цявловский М. А.. Комментарии [к балладе А. Пушкина "Тень Баркова"]) на сайте Русский мат А. Плуцера-Сарно:
«Из перечисленных стихотворений необходимо остановиться на «Телеге жизни» и «И дале мы пошли». Текст первого стихотворения со строко<й>: «Кричим: „пошел, ****а мать“» Пушкин послал Вяземскому как оконча<т>ельный и, лишь имея в виду невозможность его для печати, соглашался на исключение из текста «русского титула», который следовательно в общей концепции стихотворения представлялся Пушкину существенно важным<.> Аналогичный случай имеем и в стихотворении «И дале мы пошли». Из рукописи видно, что стих «Тут звучно пернул он — я взоры потупил» представляет собою окончательную редакцию, а редакция: «Тут звучно лопнул он — я взоры потупил»<,> приписанная на полях, является вынужденной цензурными соображениями. Здесь, как и в «Телеге жизни»<,> нецензурные вульгаризмы отнюдь не несут комической функции.»
***
Мы удивимся – ничего себе шутка: ростовщика поджаривают на вертеле в аду, из него уже течет зловонный жир и он, испуская дух, пердит еще более зловонно … а нашим мастерам прагматики и идеологической подачи текстов гения поэтики … это всё шуточки …
Так зачищали Пушкина, иконописали и нам омо советикус вскармливали…
А ведь Пушкин, в отличие от зачеркнутых в частном письме слов о том, что он А. Керн с божьей помощью уеб», подражательных и вовсе не шутливых (это в 1832–ом, когда он в переписке с Натали открыл тему ее кокетства с Ним (царем) и предрек погибель) строк о жуткой казне грешника не зачеркнул. Казнимый у него, потеряв рассудок именно пернул … Но и не напечатал …
А вот зачем это было без его воли печатать…?
Деньги не пахнут
Откроем-ка и прочтем это стихотворение в Tоме 9 («Медный всадник»; «Каменный гость»; «Русалка»; «Галуб»; Мелкие стих. 1841.djvu [9 MB] ) в нашей е-бибке :
И ихъ безжалостно крутилъ на вашемъ св;т;.
Тутъ гр;шникъ жареный протяжцо возопилъ :
«О, если бъ я теперь тонулъ въ холодной Лет;,
Царедворец В.А. Жуковский первым начал оберегать тексты Пушкина, открыв фабрику индпошива, химчистки, отбеливания и крашения … мундира ученика и грешника