В Иерусалиме находилась управляемая апостолами большая община бедных, куда стекались пожертвования со всех концов христианского мира (Деян.11:29-30; 24:17 и др.).Эта община должна была ввести довольно суровый устав и даже прибегнуть к мерам устрашения, чтобы возможно было ею управлять. Один лишь факт утайки чего-либо из пожертвованного общине имущества выставлялся уголовным преступлением, наказуемым смертью (Деян.5:1-11).
Вожди церкви обладали громадной властью, причем в своем выборе руководствовалась исключительно «указаниями» Св. Духа .Их власть простиралась вплоть до объявления смертных приговоров. Отлучение от церкви считалось равнозначащим смертному приговору; не сомневались, что отлученный апостолами или старейшинами церкви должен погибнуть (1 Тим.1:20). Апостолы почитали себя облеченными сверхъестественной властью и изрекая такие приговоры, были убеждены, что их проклятия не замедлят произвести должное воздействие.
Ужасное впечатление от таких отлучений и ненависть всей братии к отлученным членам общины во многих случаях могли вызвать смерть или, по крайней мере, вынудить отлученного переселиться в другие края. Слово "исторжение" обозначало и внезапную смерть, и изгнание из общины, и ссылку, и одинокую, необъяснимую кончину. Убить богоотступника, богохульника, означало убить тело, чтобы спасти душу, и естественно, казалось вполне законным в те времена. Это было время зилотов, считавших добрым делом убивать нарушителей закона. Многие из первых христиан оставались или прежде были зилотами (Лк.6:15; Деян.1:13).
Рассказывали о таком случае, когда, по слову Петра, преступники упали наземь и тут же испустили дух (Деян.5:1-11)
Анания и Сапфира-супружеская чета, которая под влиянием апостолов примкнула к новой секте и приняла крещение. Согласно указанию, они продали своё имущество, но часть вырученной суммы решили утаить и припрятать на чёрный день.
Пётр, каким-то образом узнавший об этом ( не иначе, как от «Духа Святого») , воспылал гневом. Он позвал к себе Ананию и строго отчитал за попытку обмануть Святого духа:
« Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?
Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу».
Виновник выслушал его и свалился замертво, будто его ударило молнией. Его тело сейчас же вынесли и похоронили. Через 3 часа туда же вошла Сапфира. Вероятно, ей уже сказали о смерти мужа, но не сказали о подробностях обвинений Петра. Возможно, она , оставшись вдовой, хотела оставить хоть какие-то средства к существованию.Пётр показал на деньги на столе и
«спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут.
Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее.»
Церковь и сегодня одобряет это двойное убийство, совершенное якобы Богом. Петр в этой назидательной истории берет на себя роль посредника с Богом и "исполнившись Духа Святого", убивает от Его имени.
Показателен коментарий этой истории преп. Иоанна Кассиана Римлянина: "Анания и Сапфира - первые люди, совершившие сознательный грех в новозаветной Церкви, и как первые виновники нового преступления, подавшие прочим пример греха, должны были послужить примером НАКАЗАНИЯ И СТРАХА, чтобы всякий, впоследствии покусившийся на то же, знал уже, что и он, подобно тем людям, осужден будет, и что если откладывается в настоящее время его наказание, то оно постигнет его в день будущего судного испытания." Анания и Сапфира являются словно новыми Адамом и Евой, которые совершили грех первыми и за это постигло их страшное наказание, как урок для будущих поколений.»
Такие эпизоды, как смерть Анании и Сапфиры, принимались как должное (Деян.5:1-11; Деян.13:2-14), не возбуждая никаких сомнений.Идея гражданской власти была так чужда всему этому миру, стоявшему вне сферы действия римского права, так крепко было убеждение, что церковь- это обособленное, самодовлеющее общество, что, когда преступника постигала смерть или увечье, в этом усматривали чудо, а не преступление, караемое гражданским законом.
В таких чисто теократических принципах таилась страшная опасность для будущего. Церковь вооружается мечом, отлучение от нее равносильно смертному приговору. В мире возникает власть, стоящая вне государства, располагающая жизнью граждан. В своем невежестве, они смешали две разные вещи: свободу верить и молиться по-своему со злоупотреблениями, которые не могли быть терпимы ни в одном государстве.