Директория - совет пяти
КОРНИЛОВСКИЙ МЯТЕЖ http://proza.ru/2025/03/04/180
ПОСЛЕДСТВИЯ МЯТЕЖА. ПЕРЕЛОМ В НАСТРОЕНИИ МАСС
Восстание Корнилова, пишет Троцкий, дало могущественный толчок радикализации масс. Коллективная мысль заработала под высоким напряжением. Недостатка в материале для выводов не было. Если генералы-заговорщики, по запоздалому обвинению меньшевиков и эсеров, были повинны не только в сдаче Риги, но и в июльском прорыве, за что же травили большевиков и расстреливали солдат? Если военные провокаторы пытались вызвать на улицы рабочих и солдат 27 августа, не сыграли ли они своей роли и в кровавых столкновениях 4 июля? Каково, далее, место Керенского во всей этой истории? Против кого он вызывал третий конный корпус? Почему он назначил Савинкова генерал-губернатором?
Авторитет большевиков заметно укрепился. "После выступления Корнилова, – вспоминает Чиненов, солдат московского гарнизона, – уже все части приобрели большевистскую окраску... Все были поражены, как сбылись слова (большевиков)... что генерал Корнилов скоро будет у стен Петрограда".
Насколько далеко зашла «реабилитация» большевистской партии, видно из решения правительства от 30 августа об освобождении всех большевиков, находившихся к тому времени под арестом, за исключением тех немногих, против которых были официально возбуждены уголовные дела.
Изменение настроения масс показали выборы в районные думы Москвы, которые поразили страну резкой сменой симпатий. Если в июне эсеры собрали около 58% голосов, то в сентябре большевики объединили вокруг себя около 52%. Гарнизон на 90% голосовал за большевиков. Меньшевики растаяли совершенно. Эсеры собрали в два раза меньше голосов, чем кадеты. Кадеты – в два раза меньше, чем большевики. И это не был случайным результатом! Сентябрьские голоса большевиков были завоеваны в жесточайшей борьбе со всеми другими партиями. Это были крепкие голоса. На них можно было положиться. "Да, большевики работали усердно и неустанно, – пишет Суханов, сам принадлежавший к разбитой партии меньшевиков. – Они были в массах, у станков, повседневно, постоянно... Они стали своими, потому что всегда были тут, – руководя и в мелочах, и в важном всей жизнью завода и казармы... Масса жила и дышала вместе с большевиками. Она была в руках партии Ленина и Троцкого".
Восстание, вышедшее из ставки, не могло не потрясти каждый солдатский фибр. Внешняя дисциплина, на восстановление которой потрачено было столько усилий и жертв, снова поползла по всем швам. Военный комиссар Западного фронта Жданов докладывал: "Настроение в общем нервное, подозрительное к офицерам, выжидательное; неисполнение приказов объяснялось тем, что им отдают корниловские приказы, которые исполнять не надо". В том же духе пишет Станкевич: "Солдатская масса... почувствовала себя со всех сторон окруженной изменой... Тот, кто разубеждал ее в этом, казался ей тоже предателем". Большевики "подняли головы и почувствовали себя полными хозяевами в армии... Низшие комитеты стали превращаться в большевистские ячейки. Всякие выборы в армии давали изумительный прирост большевистских голосов. При этом нельзя не отметить, что лучшая, наиболее подтянутая армия не только на Северном фронте, но, быть может, на всем русском фронте, 5-я, первая дала большевистский армейский комитет".
Еще ярче, отчетливее, красочнее большевизировался флот. "Матросские собрания, – рассказывает Станкевич, – состояли на девять десятых из одних большевиков". Новому комиссару при ставке довелось защищать в Ревеле перед моряками Временное правительство. С первых же слов он почувствовал всю тщету своих попыток. При одном слове "правительство" зал враждебно смыкался: "волны негодования, ненависти и недоверия сразу захватывали всю толпу. Это было ярко, сильно, страстно, непреодолимо и сливалось в единодушный вопль: "Долой!"
РАСКОЛЫ СРЕДИ ЭСЕРОВ И МЕНЬШЕВИКОВ
Утрата прежнего влияния привела к расколам в рядах эсеров и меньшевиков. На III съезде партии эсеров (май — июнь 1917 г.) внутри партии образовалась так называемая «левая оппозиция», заявившая о своих политических разногласиях с ЦК партии. Левые эсеры потребовали: 1) осудить войну как империалистическую и немедленно выйти из неё; 2) прекратить сотрудничество партии эсеров с Временным правительством; 3) немедленно решить земельный вопрос в соответствии с программой партии, передав землю крестьянам.
Раскол усилился после поражения Корниловского мятежа, когда резко возросло влияние большевиков. Линяя и слабея, эсеровская партия быстро раскалывалась, причем члены ее отбрасывались во враждующие лагери. В полках, в деревнях оставались те эсеры, которые, заодно с большевиками и обычно под их руководством, оборонялись от ударов, наносимых правительственными эсерами.
Чтобы открыть себе возможность выступления перед массовой аудиторией, ораторам-эсерам приходилось настойчиво рекомендоваться "левыми", интернационалистами, не имеющими ничего общего с кликой "мартовских эсеров". После июльских дней левые эсеры перешли в открытую оппозицию, не порывая еще формально с партией, но перенимая аргументы и лозунги большевиков.
Дифференциация глубоко захватила также и меньшевиков. Их петроградская организация шла за Мартовым и находилась в резкой оппозиции к Центральному комитету. Основное ядро, руководимое Церетели, не имея крестьянских резервов, как эсеры, таяло еще быстрее последних. К середине сентября василеостровская организация меньшевиков чуть не полностью вступила в большевистскую партию. Это ускорило брожение в других районах и в провинции. Вожди разных течений меньшевизма на совместных заседаниях яростно обвиняли друг друга в крушении партии. Газета Горького, примыкавшая к левому флангу меньшевиков, сообщала в конце сентября, что петроградская организация партии, еще недавно насчитывавшая около 10 тысяч членов, "перестала фактически существовать... Последняя общегородская конференция не могла собраться из-за отсутствия кворума".
БОЛЬШЕВИКИ ОВЛАДЕВАЮТ СОВЕТАМИ
Изменения в относительной силе советских партий, правда, не сразу, с неизбежными отставаниями и искусственными промедлениями, находили свое выражение в составе советов и в их общественной функции.
Пробуждались далекие окраины, отсталые уезды, глухие углы и строили советы, которые на первых порах проявляли революционную свежесть. Общее число советов быстро росло. К концу августа канцелярия Исполнительного комитета насчитывала до 600 советов, за которыми числилось 23 миллиона избирателей.
Однако, пишет Пайпс, в то же самое время в промышленных районах страны (в том числе, и в обеих столицах) отмечался общий спад интереса к Советам. В начале сентября газета «Известия», официальный орган Советов, писала, что из более чем 1000 депутатов Петроградского Совета его заседания посещают лишь от 400 до 500 человек, причем в числе отсутствующих находятся представители тех партий, которые до сих пор составляли парламентское большинство, то есть меньшевики и эсеры. Такое же недовольство проявилось месяц спустя в передовой статье «Известий», озаглавленной «Кризис советской организации». Автор ее напоминал: когда Советы были на пике популярности, в иногороднем отделе Исполкома было зарегистрировано около 80 Cоветов, созданных по всей стране; к октябрю многие из них уже не существовали или значились только на бумаге.
Всеобщее разочарование работой Советов и отсутствие главных соперников — меньшевиков и эсеров, переставших посещать заседания, — давали большевикам возможность завоевать здесь влияние. Эта тенденция наглядно проявилась во многих местах, в том числе во время выборов в Петроградский и Московский городские Советы. Перевыборы, проходившие в конце июля и первой половине августа во многих пунктах страны, приводили, по общему правилу, к усилению большевистских фракций в советах. В разгромленном и ославленном на всю Россию Кронштадте новый Совет насчитывал 100 большевиков, 75 левых эсеров, 12 меньшевиков-интернационалистов, 7 анархистов, свыше 90 беспартийных. На областном съезде советов Урала, открывшемся 18 августа, большевиков оказалось 86, эсеров – 40, меньшевиков – 23. На выборах в Петроградский городской Совет 20 августа процент голосов, поданных за большевиков, увеличился по сравнению с маем 1917 года с 20,4 % до 33,3 %, то есть более чем в полтора раза. В Москве на сентябрьских выборах в городской Совет более половины избирателей высказались за большевиков, которые собрали 120 тыс. голосов, а социалисты (эсеры, меньшевики и те, кто выступал с ними вместе) потеряли голоса 375 тыс. избирателей
В ночь на 1 сентября, под председательством все того же Чхеидзе, Петроградский совет проголосовал за власть рабочих и крестьян. Рядовые члены соглашательских фракций почти сплошь поддержали резолюцию большевиков. Это было начало конца. Оглушенный президиум заявил о сложении полномочий.
2 сентября на объединенном заседании русских советских органов в Финляндии принята была, 700 голосами против 13 при 36 воздержавшихся, резолюция за власть советов, 5-го Московский совет пошел по пути Петроградского: 355 голосами против 254 он не только выразил недоверие Временному правительству как орудию контрреволюции, но и осудил коалиционную политику Исполнительного комитета. Возглавляемый Хинчуком президиум заявил, что выходит в отставку. Открывшийся 5 сентября в Красноярске съезд советов Средней Сибири весь прошел под знаменем большевизма, 8-го резолюция большевиков была принята в Киевском совете рабочих депутатов большинством 130 голосов против 66.
Ленин сейчас же схватил существо новой обстановки, чтобы сделать из него необходимые выводы. 3 сентября он опубликовал статью "О компромиссах". В ней он констатировал, что роль советов снова изменилась: в начале июля они были органами борьбы с пролетариатом, в конце августа они стали органами борьбы с буржуазией. Советы опять получили в свое распоряжение войска. Лозунг "власть советам" получил новый смысл: вся власть большевистским советам. В этом своем виде, пишет Троцкий, лозунг окончательно переставал быть лозунгом мирного развития. Партия встала на путь вооруженного восстания, через советы и во имя советов.
Господство большевистской партии в Петроградском совете драматически закрепилось в историческом заседании 9 сентября. Было ли голосование 1 сентября простым эпизодом, порожденным случайным составом собрания, или же оно знаменует полную перемену политики Совета? – так был поставлен вопрос. Решено голосовать путем выхода в двери. Выходить предложили тем, кто принимает отставку президиума: меньшинству легче выходить, чем большинству. Наконец был подсчитан и возвещен результат: за президиум и коалицию – 414 голосов, против – 519, воздержалось – 67.
Не успев оправиться от удара, вспоминает Троцкий, низложенные вожди с вытянутыми лицами сошли с эстрады. Церетели не смог при этом воздержаться от грозного пророчества. "Мы сходим с этой трибуны, – крикнул он, полуобернувшись на ходу, – в сознании, что мы полгода держали высоко и достойно знамя революции. Теперь это знамя перешло в ваши руки. Мы можем только выразить пожелание, чтобы вы так же продержали его хотя бы половину этого срока!"
ОБРАЗОВАНИЕ ДИРЕКТОРИИ
Как уже говорилось выше, ночью 26 августа развалилась вторая правительственная коалиция. Чтобы облегчить работу Корнилова из Временного правительства вышли кадеты. Потом вышли социалисты, чтобы облегчить работу Керенского. Открылся новый кризис власти. 30 августа Керенскому пришлось уволить Савинкова, которого через несколько дней исключили даже из всеобъемлющей партии эсеров.
Постановлением Временного правительства 1 сентября 1917 года «управление делами государства до сформирования кабинета» было возложено на чрезвычайный орган – Директорию. Кроме самого Керенского (министра-председателя) пятичленная директория включала министра иностранных дел Терещенко, который уже стал несменяемым, благодаря связи с дипломатией Антанты; московского командующего округом и военного министра Верховского, поспешно произведенного для этой цели из полковников в генералы; адмирала Вердеревского (морского министра), поспешно освобожденного для этой цели из тюрьмы; министра почт и телеграфов меньшевика Никитина.
Как мало собирался Керенский менять курс своей политики, показывает тот факт, что уже 31-го августа он начал переговоры о возвращении в правительство кадетов. Впрочем, разрыв меньшевиков и эсеров с кадетами, в сущности, с самого начала имел чисто показной характер.
Победив Корнилова, пишет Троцкий, Керенский, казалось, заботился только о том, чтобы провести в жизнь его программу. Корнилов хотел соединить власть верховного главнокомандующего с властью главы правительства. Керенский это осуществил. Корнилов намеревался единоличную диктатуру прикрыть пятичленной директорией. Керенский это выполнил. Чернова, отставки которого требовала буржуазия, Керенский выставил из Зимнего дворца. Генерала Алексеева, героя кадетской партии и ее кандидата на пост министра-президента, он назначил начальником штаба ставки, т. е. фактическим главою армии. В приказе по армии и флоту Керенский требовал прекращения политической борьбы в войсках, т. е. восстановления исходного положения. Из своего подполья Ленин так характеризовал сложившееся положение: "Керенский – корниловец, рассорившийся с Корниловым случайно, и продолжающий быть в интимнейшем союзе с другими корниловцами".
Всемогущему главе директории приходилось на каждом шагу убеждаться, что обстановка изменилась, что сопротивление возросло и что приходится кое-что менять, по крайней мере на словах. 7 сентября военный министр выступил перед Исполнительным комитетом. Пусть не беспокоятся: генерал Алексеев уйдет и вместе с ним уйдут все, кто так или иначе примыкал к корниловскому восстанию. Алексеев был через несколько дней действительно смещен, и его место занял генерал Духонин: преимущество этого генерала состояло в том, что его не знали.
Хотя Керенский изо всех сил стремился показать твердую руку, реальных возможностей для этого у него уже не было. Так 18 сентября он отдал неожиданный приказ о роспуске Центрального комитета военного флота. Матросы ответили: "Приказ о роспуске Центрофлота, как незаконный, считать недействительным и требовать его немедленной отмены". В дело вмешался Исполнительный комитет и доставил Керенскому формальный повод, чтобы через три дня отменить свое постановление.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ТРОЦКОГО
Директория поспешила освободить из тюрьмы бывшего военного министра Гучкова, считавшегося одним из вдохновителей заговора. На кадетских вдохновителей юстиция вообще не поднимала руки. Держать дальше большевиков под замком становилось, при этих условиях, все труднее. Правительство нашло выход: не снимая обвинения, выпускать большевиков под залог. Петроградский совет профессиональных союзов взял на себя "честь внести залог за достойного вождя революционного пролетариата": 4 сентября Троцкий был освобожден под скромный, в сущности, фиктивный, залог в 3000 рублей.
Событие это имело важные последствия. Поскольку Ленин скрывался от полиции и не мог непосредственно влиять на принимаемые решения, руководство силами большевиков фактически перешло к Троцкому.
ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ
Созыв Демократического совещания был решен в дни корниловского восстания. Оно должно было еще раз показать силу демократии, внушить уважение к ней противникам справа и слева. Решение о созыве Демократического совещания было принято на объединённом заседании ЦИК Совета рабочих и солдатских депутатов и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов 3 сентября. Непосредственным толчком послужил крах правительственной коалиции. В телеграмме, приглашавшей представителей партий и общественных организаций принять участие в совещании, подписанной председателями ЦИКов Чхеидзе и Авксентьевым, говорилось о «созыве в Петрограде съезда всей организованной Демократии России для создания сильной революционной власти, способной объединить всю революционную Россию для отпора внешним врагам и для подавления всяких покушений на завоеванную свободу». Открытие совещания было назначено на 12 сентября.
Цель совещания один из его инициаторов член ЦИК Совета РСД Дан объяснял следующим образом: «Идея Демократического Совещания, созванного после и в противоположность Общегосударственному Совещанию в Москве, связывалась в умах инициаторов его с сознанием необходимости образования однородного демократического правительства взамен правительства коалиционного, правительства с участием представителей буржуазии, явно начавшего разваливаться после пресловутого июньского наступления на фронте и получившего смертельную рану в дни Корниловского восстания. Я не берусь утверждать, что все руководящие члены Центрального Исполнительного Комитета так именно смотрели на задачи Демократического Совещания, но могу категорически утверждать, что так именно смотрели на них наиболее видные члены ЦИК и такова именно была моя собственная точка зрения... Мысль, руководившая нами при созыве Демократического Совещания, состояла в том, чтобы попытаться создать демократическую власть, опирающуюся не только на те элементы революционной демократии в тесном смысле этого слова, которые сосредоточились в Советах, но и на те, которые имели прочную базу в кооперативах и органах местного самоуправления (городских думах и земствах)... Нас поощряли к тому успехи в деле сближения с этою «несоветской» демократией, достигнутые ещё на Государственном Совещании в Москве: как известно, после долгих споров и пререканий и кооператоры, и демократические представители земств и городов подписали политическую и экономическую платформу, составленную делегацией ЦИК и оглашённую Чхеидзе от имени всей демократии…».
Впрочем, не все понимали цель Совещания так, как Дан. Церетели утверждал, что «однородное демократическое правительство» не будет жизнеспособным. Он же сформулировал другую задачу этого форума: создать представительный орган, которому до Учредительного собрания было бы подотчётно Временное правительство.
Совещание открылось 14 сентября, ровно через месяц после Государственного, в зрительной зале Александрийского театра. Число допущенных представителей доходило до 1775. Около 1200 присутствовало при открытии. Большевики были в меньшинстве. Но, несмотря на все ухищрения избирательной системы, они представляли очень внушительную группу, которая по некоторым вопросам собирала вокруг себя свыше трети всего состава.
Если отвлечься от оттенков, пишет Троцкий, то в совещании легко установить три группировки: обширный, но крайне неустойчивый центр, который не смеет брать власть, соглашается на коалицию, но не хочет кадетов; слабое правое крыло, которое стоит за Керенского и коалицию с буржуазией без всяких ограничений; вдвое более сильное левое крыло, которое стоит за власть советов или за социалистическое правительство. На собрании советских делегатов Демократического совещания сам Троцкий выступал за передачу власти советам. Мартов – за однородное социалистическое министерство. Первая формула собрала 86 голосов, вторая – 97.
За коалицию с кадетами проголосовало на совещании 766 депутатов, против – 688 при 38 воздержавшихся.
Вопрос об ответственности правительства перед постоянным органом Демократического совещания принимался тем же расширенным президиумом единогласно. За дополнение этого органа представителями буржуазии поднялось 56 рук против – 48, при 10 воздержавшихся. Конец дебатам положил Керенский, заявивший, что в однородном правительстве он участвовать отказывается. После этого, иронически замечает Троцкий, задача сводилась к тому, чтобы отправить злополучное совещание по домам, заменив его таким учреждением, в котором сторонники безусловной коалиции были бы в большинстве. Чтобы достигнуть необходимого результата, нужно было лишь знание правил арифметики. От имени президиума Церетели внёс на совещание резолюцию в том духе, что представительный орган призван "содействовать созданию власти" и что правительство должно "санкционировать этот орган": мечты об обуздании Керенского, таким образом, были сданы в архив. Пополненный в надлежащей пропорции представителями буржуазии будущий Совет республики, или предпарламент, должен был санкционировать коалиционное правительство с кадетами. "Демократическое совещание, – вспоминал Станкевич, – поразило даже самих инициаторов чрезвычайным разбродом мысли".
ПРЕДПАРЛАМЕНТ. ОТНОШЕНИЕ К НЕМУ БОЛЬШЕВИКОВ
Прежде чем разъехаться 22 сентября, совещание выделило из себя постоянный орган путем делегирования в него каждой из групп 15% своего состава, всего – около 350 делегатов. Учреждения имущих классов должны были получить, сверх того, 120 мест. Правительство от себя прибавило 20 мест казакам. Все вместе должно было составить Совет республики, или предпарламент, которому предстояло представлять нацию до созыва Учредительного собрания.
20 сентября Центральный Комитет большевиков созвал партийное совещание в составе большевистских делегатов Демократического совещания, членов самого ЦК и Петроградского комитета. В качестве докладчика от ЦК Троцкий выдвинул лозунг бойкота по отношению к предпарламенту. Предложение встретило решительное сопротивление одних (Каменев, Рыков, Рязанов) и сочувствие других (Свердлов, Иоффе, Сталин). Центральный Комитет, разделившийся по спорному вопросу пополам, увидел себя вынужденным, вразрез с уставом и традицией партии, передать вопрос на разрешение совещания. Два докладчика, Троцкий и Рыков, выступали как представители противоположных точек зрения. Могло казаться, и большинству казалось, что горячие прения имеют чисто тактический характер. На самом деле, пишет Троцкий, спор возрождал апрельские разногласия и подготовлял октябрьские. Вопрос шел о том, приспособляет ли партия свои задачи к развитию буржуазной республики или же действительно ставит себе целью завоевание власти. Большинством 77 голосов против 50 партийное совещание отвергло лозунг бойкота. 22 сентября Рязанов получил возможность заявить Демократическому совещанию от имени партии, что большевики посылают своих представителей в предпарламент для того, чтобы "в этой новой крепости соглашательства обличать всякие попытки новой коалиции с буржуазией". Это звучало радикально. Но, по существу, замечает Троцкий, это значило политику революционного действия подменить политикой оппозиционного обличения. Решение фракции совещания в пользу участия в предпарламенте было подтверждено многими местными комитетами, если не большинством. Так было, например, в Киеве. "По вопросу о... вхождении в Предпарламент, – говорит в своих воспоминаниях Е. Бош, – большинство комитета высказалось за участие и избрало своего представителя Пятакова".
Ленин смог вмешаться в спор только задним числом. 23 сентября он писал: "Надо бойкотировать Предпарламент. Надо уйти в советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уйти в профессиональные союзы, уйти вообще к массам. Надо их звать на борьбу. Надо им дать правильный и ясный лозунг: разогнать бонапартистскую банду Керенского с его поддельным Предпарламентом... Меньшевики и эсеры не приняли, даже после корниловщины, нашего компромисса... Беспощадная борьба с ними. Беспощадное изгнание их из всех революционных организаций... Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий! Бойкотизм побежден во фракции большевиков, съехавшихся на Демократическое совещание. Да здравствует бойкот!" Чем глубже вопрос проникал в партию, тем решительнее изменялось соотношение сил в пользу бойкота.
Керенский милостиво согласился на существование предпарламента, при условии "признания, что организация власти и пополнение состава правительства принадлежат только Временному правительству".
ВОПРОС ОБ УЧРЕДИТЕЛЬНОМ СОБРАНИИ
Одним из главных требований Февральской революции был созыв Учредительного собрания, которое должно было определить демократическое будущее России. Однако ход событий развивался таким образом, что это демократическое будущее оказалось под большим вопросом. Наиболее дальновидные деятели революции осознали это еще летом. Уже московское Государственное совещание наглядно обнаружило, по словам Милюкова, что "страна делится на два лагеря, между которыми не может быть примирения и соглашения по существу". "Либо Корнилов, либо Ленин" – так определял альтернативу Милюков. Ленин, со своей стороны, писал: "Либо власть советов, либо корниловщина. Середины нет".
Ни кадеты, ни большевики не снимали, однако, лозунг Учредительного собрания. Кадетам он нужен был как высшая апелляционная инстанция против немедленных социальных реформ, против советов, против революции. Но и большевики, не видевшие выхода на путях формальной демократии, не отказывались еще от идеи Учредительного собрания. Они и не могли это сделать, пишет Троцкий, не порывая с революционным реализмом. Создаст ли дальнейший ход событий условия для полной победы пролетариата, этого нельзя было предвидеть с абсолютной уверенностью. Но вне диктатуры советов и до этой диктатуры Учредительное собрание должно было явиться высшим достижением революции. Точно так же, как большевики защищали соглашательские советы и демократические муниципалитеты от Корнилова, они готовы были защищать Учредительное собрание от покушений буржуазии.
ПРЕОДОЛЕНИЕ КРИЗИСА. ТРЕТЬЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ КОАЛИЦИЯ
В тот самый день, когда совещание вынесло решение против коалиции с кадетами. Центральный комитет кадетской партии предложил Коновалову и Кишкину принять предложение Керенского о вступлении в министерство. Тридцатидневный кризис завершился 25 сентября созданием нового правительства в составе 6 буржуазных министров и 10 социалистических. Главную роль, после Керенского, призван был играть в нем богатейший московский промышленник Коновалов, который в начале революции финансировал газету Горького, состоял затем членом первого коалиционного правительства, вышел с протестом в отставку после первого съезда советов, вступил в кадетскую партию, когда она созрела для корниловщины, и теперь вернулся в правительство в качестве заместителя председателя и министра торговли и промышленности. Рядом с Коноваловым заняли министерские посты Третьяков, председатель московского биржевого комитета, и Смирнов, председатель московского военно-промышленного комитета. Киевский сахарозаводчик Терещенко оставался министром иностранных дел. Остальные министры, в том числе и социалисты, были без особых примет.
БОЛЬШЕВИЗАЦИЯ СТОЛИЧНЫХ СОВЕТОВ
17 сентября 1917 г. председателем Президиума Моссовета становится большевик Ногин. В день сформирования нового правительства 25 сентября закончено было формирование и нового Исполнительного комитета Петроградского Совета в составе 13 большевиков, 6 эсеров и 3 меньшевиков. Троцкий, занявший пост председателя Петроградского Совета, сразу же начал работу по превращению его в средство контроля над городскими Советами по всей стране. Как писали «Известия», получив большинство в рабочей секции Петроградского Совета, партия большевиков немедленно «обратила его в свою партийную организацию и, опираясь на него, повела партийную борьбу за захват всей советской организации во всероссийском масштабе». Правительственную коалицию Совет встретил резолюцией, внесенной Троцким: "Новое правительство... войдет в историю революции как правительство гражданской войны... Весть о новой власти встретит со стороны всей революционной демократии один ответ: в отставку!.. Опираясь на этот единодушный голос подлинной демократии, всероссийский съезд советов создаст истинно революционную власть".
Вскоре после этих событий прежние руководители ЦИКа Церетели и Чхеидзе оставили революционный Петроград и уехали в Грузию.
СИТУАЦИЯ В СТРАНЕ К ИСХОДУ СЕНТЯБРЯ — НАЧАЛУ ОКТЯБРЯ http://proza.ru/2025/03/19/173
Великая Российская революция 1917-1922 гг. http://proza.ru/2011/09/03/226