Чего мне хочется, о чём думается
(искренне)
В Интернете мне нечаянно попался видеосюжет. Кто-то из богатеньких показывает своё жилище.
Дом в два (или даже, кажется, в три) этажа, множество больших комнат, несколько туалетов, два бассейна и ещё какие-то причиндалы…
Я смотрю и думаю. Зачем столько? Но если у кого-то есть такое желание и возможность его удовлетворить, то Бог ему в помощь. Возникает при этом мысль – а хотелось ли бы МНЕ иметь что-то подобное? Нет. Нет ни малейшего желания. Зачем мне такие хоромы? Ходить и блуждать в них?
Неужели действительно ничего такого не хочется? Или ты человек без желаний? Почему без желаний! Я тварь живая со своими хотелками. Чего же тебе хочется, мил человек? Скажи откровенно. Скажу. Как на духу выложу. Но только бессистемно, хаотично, как в голову взбредёт и без оформления по важности и приоритетности.
Глядя на такие хоромы, мне подумалось – как хорошо было бы иметь место для своих книг, учебников, словарей. Наверное, у меня самая богатая библиотека словарей в России. Словари на разных языках. Они сами по себе собрались с момента начала изучения английского, а потом и других языков. Есть практически все словари, издававшиеся в бывшем Советском Союзе, плюс множество привезённых из загранкомандировок. Особенно богат отдел японских словарей и учебников. То, что не используется каждый день, я был вынужден передислоцировать на чердак или вынести в гараж. Без крайней нужды туда не полезешь. А хотелось бы иметь всё при себе, под рукой, готовым к применению в любой момент. Для словарей мне хватило бы маленькой комнатки. Но об этом остаётся только мечтать.
Хотелось бы получать пенсию побольше. Она у меня маленькая, рассчитанная по крохотной зарплате сторожа, коим я работал один год на развалинах СССР, когда работать было больше негде. Всю карьеру я отработал переводчиком на должности старшего инженера. Тоже не ахти, какой заработок, но всё равно с мизерным жалованием сторожа не сравнить. А, ладно! Остаётся только махнуть рукой и сказать: «Лишь бы здоровье было!»
Да, хотелось бы здоровья. И себе, и супруге, и детям с внуками. Здоровье начинает подводить. Перенёс две операции, вызванные, строго говоря, собственной неосторожностью. Я стал хуже видеть, слабее слышать, медленнее соображать. Жена тоже заметно сдаёт. Перенесла две серьёзные болезни, спровоцированные, по-видимому, профилактикой от коронавируса COVID 19. Наверное, именно с вопроса о здоровье и следовало начать список моих желаний, ибо нет ничего дороже здоровья.
Хотелось бы, чтобы дочь выплатила ипотечный долг, повешенный ей камнем на шею на добрый десяток лет. После замужества ей с мужем жить было негде. Я продал свою квартиру, в которой вырос, отдал дочери все свои сбережения, накопленные за время работы за границей и в солидной столичной фирме, она присовокупила свой материнский капитал и въехала в небольшую квартиру, за которую будет платить ещё долгие годы…
Ещё мне хотелось бы, чтобы у сына было своё жильё. Он живёт в крохотной, неудобной квартирке тёщи. Перед въездом отремонтировал её по высшему разряду. Он парень рукастый и головастый. Родившись и выросши в частном доме с большим участком, где всегда куча дел, он воспринимает жизнь в тесной квартире как вынужденную тягостную ссылку. Душой и телом он стремится в родимый дом, покинутый по стечению обстоятельств.
Хочется безопасности детям, которые сели за руль автомобилей. Сын водитель опытный (тьфу-тьфу), начал водить машину ещё до того как пошёл в школу (дедушка учил на своём Запорожце). Но дорожное движение – процесс со многими участниками, не все из которых умные и умелые водители. Недавно один умник въехал в мирно и по правилам стоявший автомобиль сына. Побил машину. Сын, слава Богу, не пострадал.
Хочется ли мне того, чего хочется большинству соотечественников, особенно молодым, то есть дорогой, шикарной машины? Совсем нет. Куда мне на ней ездить? Маршрутов только два – в библиотеку иностранной литературы и на кладбище к матери. Но в библиотеку лучше ходить пешком (хорошо для здоровья), а до кладбища я на велосипеде доеду. Тоже полезная физкультура для стареющего организма. Впрочем, отказываться не стал бы. Отдал бы сыну, который ездит на древнем Фольксвагене, выкинутом из Германии по причине выработки ресурса, или взял бы деньгами и отдал их дочери для погашения долга по квартире.
Хочется забыть, окончательно выкинуть из памяти то, что случилось в нашей семье после смерти родителей. Неожиданный и отвратительный скандал, поднятый сестрой из-за наследства, вопреки завещаниям родителей, из-за чего полностью прекратилось наше общение. Не могу не вспоминать это с самыми горькими чувствами. Хочется забыть незабываемое.
Хочется работы. И не только из-за денег, а оттого, что начав работать более полувека назад, я до сих пор не могу остановиться. Натура требует работы. Мозг хочет напряжённой деятельности. Знания и опыт имеются. Применения им нет. Душа бы возрадовалась, жизнь заиграла бы яркими красками и не казалась бы столь пустой, если бы мозг получил команду переводить с японского на английский научно-техническую литературу. Сладкие грёзы, пустые мечтания…
Хочется физической бодрости, психической энергии. Хочется снова жонглировать гирей. И если не двухпудовой, как когда-то, то хотя бы пудовой. Хочется вертеться на турнике. Солнышко я, конечно, уже не прокручу, но вот выход силой на две руки хотелось бы снова делать легко и элегантно. Хочется запрыгивать на козла высотой выше метра. Чтобы ноги были по-прежнему упругие и сильные, а походка ловкая и лёгкая. И настроение приподнятое. Пожалуй, форму ещё можно вернуть, если задаться этой целью, пореже выпивать водки, почаще подходить к турнику. Но что-то с моей целеустремлённостью случилось. Надоело быть упорным?
Хочется побывать в Мюнхене. Отчего именно там? Летом 1972 года я смотрел открытие Олимпийских Игр в этом городе, наблюдал марширующих спортсменов, здоровых, жизнерадостных, улыбающихся и смеющихся молодых людей, и понимал, что я, советский человек, никогда не смогу просто так, сам по себе, выехать в Западную Германию и вообще на Запад. В пику всем советским ограничениям и запретам я мечтал побывать в Мюнхене. Я учил языки, мне внутренне хотелось поработать за рубежом (а где же ещё востребованы иностранные языки), но уже в том юном возрасте я понимал утопичность моего желания). В стране, где я жил, гражданам выезжать за границу по собственному желанию не разрешалось. Только групповой туризм в соцстраны. Однако, прошли годы, десятилетия. Многое изменилось. Я побывал и поработал в Бейруте, Каире, Хартуме, Дели, Валетте, Дубае, Абу-Даби, Берлине, Дрездене. Был в местах, куда белые люди предпочитают не соваться. Такие как Карора, Гебейт, Дерудеб. А вот Мюнхен так и остался мной нетронутым… Хотя я должен был несколько раз выезжать туда. Но… как говорится, рылом не вышел.
Увы, я не был ни разу в странах английского языка, хотя неоднократно планировались командировки в Англию и США. Однако, вместо переводчика всегда находился человек, которому хотелось приятно и интересно (плюс бесплатно) провести некоторое время на благословенном Западе, заклеймённом отечественной пропагандой как загнивающая конгломерация, но существовавшим в воображении многих советских и постсоветских граждан, особенно из сфер интеллигентских, как край (или даже рай) изобилия и свобод, которых надо бы непременно вкусить…
Хотелось бы с женой побывать в Праге и Берлине, показать ей места, где когда-то работал, походить с ней по уютным улочкам, посидеть в уличном баре под навесом, попить немецкого пивка, о котором у меня остались самые приятные воспоминания. Это желание вполне реальное, но осуществить его мы не сможем. Наших с женой пенсий едва хватает на выживание. Не голодаем, конечно, как в бандитские 90-е, но кроме еды (без изысков) мало чего можем себе позволить. Какие уж тут чешские пивные…
Хотелось бы, чтобы сын поездил по миру и расширил свой не самый широкий кругозор. Чтобы он увидел, как живут другие народы в других странах. Новый опыт и новые знания помогают лучше понимать жизнь и ценить то хорошее, что сам имеешь. А то ведь сын погряз в железках, болтах, гайках, аккумуляторах и карбюраторах…
С детства я мечтал посетить родину Тома Сойера, героя любимой книжки, проживавшего в маленькой деревушке в глубокой американской провинции. А ещё хотелось побывать на диком Западе, посмотреть (пусть сейчас и бутафорские) салуны и площадки перед ними, где лихие ковбои выясняли отношения при помощи кольтов. Досадно, что не сбылась детская мечта…
Хотелось бы (вот ведь какая мелочь) иметь хорошие механические часы. Удовлетворить своё давнее юношеское желание, хотя бы на круглый юбилей. Когда-то давно я впервые выехал за границу, оказался в жаркой африканской стране. Я носил тогда часы «Луч», подарок бабушки (сохранились до сих пор, лежат в ящике письменного стола). Элегантные позолоченные часики, продукт Минского часового завода. Увы, часы не работали в жарком влажном климате. С тоской и завистью смотрел я на часы иностранных коллег, темнокожих туземцев. На их тощих руках красовались японские и швейцарские Seiko, Orient, Rolex, солидные, прочные и красивые часы, работавшие в любом климате, даже под водой и не боявшиеся ударов. По сравнению с ними на моей руке было бесполезное недоразумение, которым я перестал пользоваться уже в первые недели. Сейчас в наших магазинах можно купить часы любой иностранной марки. Но они дороги. А у меня лишних денег нет. А, блажь! Обойдусь.
Хотелось бы почитать многие умные произведения русской классики, которые не успел прочесть в юности. Однако сделать этого не смогу. Не позволяет зрение, надломленное когда-то неуёмным чтением и китайскими иероглифами, и потом добитое компьютерными мониторами. А кроме того, мозг и сознание не примут новой литературной фикции. Скажет мозг: «Зачем ты в меня это впихиваешь? У тебя всё меньше времени остаётся, а ты хочешь его, драгоценное, потратить на разгадку семейной тайны Ильи Ильича Обломова?»
Мне хочется (не грех ли это?) забыть умершего отца. Жизнь рядом с ним была тяжким испытанием. Непрерывные скандалы, шум и драки с матерью и со мной. Он считал меня (и чуть ли не всех на свете) несуразным и никчёмным существом. Хочется, чтобы забылись и никогда не вспоминались нанесённые им унижения и оскорбления. Абсолютный альтруист и полный самодур, это был бесхитростный и по-своему честный человек, ни перед кем не ломавший шапку, никогда не скрывавший своих мыслей, только их считавший единственно верными, и готовой броситься хоть на нож за правду-матку. Иногда он приходит ко мне во сне. Тяжела и болезненна память о нём. Но всё равно мне его ужасно жалко…
Хочу, чтобы подрастающие внуки избежали невзгоды и злосчастия, которые я допустил в своей жизни по собственной наивности, а чаще глупости. Желаю им даже не счастья (кто скажет – что это такое?), а просто нормальной жизни.
Хочу, чтобы люди поумнели и прекратили не уважать друг друга до стадии убиения. Хочу, чтобы немедленно прекратилось то, что происходит сегодня в соседнем государстве, в которое вошли наши войска. Там творится немыслимое, то есть убийство людей в промышленном масштабе. Уничтожается генофонд двух народов, включая стариков и детей. Тысячи трупов. Кто и зачем затеял это? Я не могу не думать о безмерном горе, постигшем людей. И сколько ещё родителей потеряют своих детей! Остановитесь, люди! Увы, но такие события – не редкость в истории человечества. Люди сколько живут – столько убивают друг друга.
Хочу, чтобы «пошли в народ» мои рассказы и очерки. Да, они опубликованы за рубежом и доступны через Интернет на литературном сайте. Но хочется их публикации на родине в бумажном виде. Зачем? Захотелось славы? Нет. Денег? Нет. Впрочем, от гонораров не отказался бы, тем более в своём финансово скромном положении. Чего же ты хочешь? Хочу, чтобы люди прочитали мои писания, задумались бы теми мыслями, которые не дают мне покоя.
Хотелось бы, чтобы хватило сил, смелости и таланта написать ещё то, что мной пережито и до сих пор не описано. Ведь многие страницы в книге моей жизни до сих пор не открыты.
Ещё я думаю о некоторых очень дорогих мне вещах,очень личных и столь бесконечно дорогих, что их я не упомяну и даже жене не раскрою из страха накликать беду или, как говорится, чтобы не накаркать. Жизнь научила, выработала предрассудок не выставлять напоказ то, что тебе дороже всего на свете. Ибо выставишь, и злой рок непременно это срубит.
Хочу, когда придёт время, уйти легко и быстро, без мучений для себя и не будучи обузой для близких.
Хочу, чтобы меня хоть иногда вспоминали и думали, что при всей корявости своей натуры я не был самой последней сволочью.