Часть 6. Любовь, морковь и прочая гарнизонная лирика
Эх, жизнь гарнизонная!
Столько всего дивного там за колючей проволокой в дали от гражданских глаз происходит, что не в сказке сказать, не пером описать.
В 90-е годы, после развала Союза, когда с подачи западных правозащитных организаций насоздавали «комитетов солдатских матерей», а те, в свою очередь, настропалили депутатов Госдумы отменить всеобщую воинскую повинность… после чего на срочную службу стали призываться только Иваны, да Иваны… которые с трудом заканчивали школу и уже ни о каком институте не помышляли…
В СССР таких бойцов дальше стройбата не пускали, а тут (при такой либеральной кадровой политике в постсоветской армии) на объекты, где килотонны с мегатоннами хранятся, стали призывать…
Естественно, что в караул и раньше отбирали лучших из лучших, а теперь стали отбирать самых лучших из того, что было... и бывали такие времена, когда бойцов на четыре состава караула, чтобы сутки до заступления и сутки после заступления можно было отдохнуть, просто не хватало.
Тогда не придумали ничего лучше, чем заступать в караул на двое суток, и стали обходиться двумя составами караулов.
Ладно бойцы срочники. Тут, как говорится, солдат спит — служба идёт. Но, офицерский состав. По хорошему нужно, чтобы командир со своими подчинёнными заступал, а тут пришлось начкаром (начальником караула) ротного или замполита ставить, а замначкаром и разводящим офицеров и прапорщиков из других подразделений.
Служил в ту пору в Батальоне охраны на Объекте капитан Мишурин. Был он, нужно сказать, толковым офицером, и крепким физически, и морально устойчив. Через год после начала своей офицерской службы вернулся он из отпуска с красавицей женой Оксаной. Красивая такая женщина, однако! Светловолосая, голубоглазая, с точёной фигурой, да в летнем платьице… Ух! Куда бы глаза спрятать, а то мыслей в голове ни каких кроме одной (ну, сами понимаете какой…).
Была у Мишурина только одна слабость. Ни какой пищи, кроме домашней, его чувствительный желудок не принимал.
И вот заступил капитан Мишурин в караул начкаром, взял с собой запас провианта (термос с борщом, котлеты, картошка, салат и компот, разумеется), только вышла одна незадача, когда приехали на смену караула, выпрыгивая из кабины Урала он умудрился уронить свой вещмешок с провиантом. А, так как большая часть съестных припасов была уложена в стеклянные банки, то еда накрылась медным тазом… остался только борщ и компот (поскольку термос был металлический, а бутыль под компотом пластиковая).
Первый день Мишурин как-то продержался на Оксанином борще, а на второй стал завывать от голода. В караульном помещении ни какой связи, кроме служебной нет по определению, а мобильные телефоны в 1995-ом были только у обладателей малиновых пиджаков… (моторолла такая с антенной), естественно пиджака малинового у обычного капитана ВС РФ не было, ну, и мотороллы тоже…
Утром второго дня, поняв, что голод не тётка и что до вечера он точно не доживёт, Мишурин решился на дерзкий поступок.
До жилого городка от караульного помещения по дороге было километра полтора, а на прямки через лесок не больше километра. Вычислив, что вероятность проверки его службы начальством в интервале с 8 до 9 часов близка к нулю он создал легенду о внеплановой проверке постов, заинструктировал своего зама чтобы тот знал что ответить в случае чего и рванул через лес к дому, предусмотрительнно закрыв свой пистолет в сейфе (мало ли кто увидит его с кобурой, а так ну идёт офицер по лесу и пусть себе идёт кому какое дело — куда и зачем?...).
В подъезде на лестничной площадке он почувствовал смачный запах свежежаренной свинины с лучком, а когда потихоньку открыл дверь, чтобы не разбудить жену (вдруг ещё спит), то понял, что свинина эта шкварчит на его кухне, куда и понесли капитана его резвые ноженьки.
Однако, слегка утолив голод его слуха коснулись уже несколько другие звуки, отличавшиеся от шкварчавшей на сковородке свинины тональностью... и явно издаваемые вполне себе одушевленными предметами… Более того, звуки эти доносились не от куда-нибудь, а из его собственной спальни.
Капитан тихо подошел к двери и сквозь тонкую щель увидел, что под одеялом на его супружеском ложе явно супружничает кто-то другой!
В голове мелькнула мысль: «Что ж я пистолет с собой не взял?!», но в руке у него оставалась вполне себе увесистая сковородка с жаренной свининой, ещё пару минут назад томившая под своей крышкой добрые два килограмма вырезки на медленном огне…
Решение было принято мгновенно. Два шага, одеяло долой и на голую незнакомую ему мужскую задницу полетело содержимое сковороды.
Вопль незнакомого мужского голоса стал для него слабым утешением и он кинулся к двери, чтобы бежать в караулку за пистолетом.
Кровь кипела в его жилах, он предвкушал новую расправу с бесчестным типом, покусившимся на святое!
Правда вскоре ему пришлось остыть.
Выбегая из подъезда, он чуть не сшиб с ног свою любимую жену Оксану.
- А, а, а… там кто? - показывая в сторону своей служебной квартиры, едва смог промолвить грозный начкар.
- Так это Ленка, твоя сестра в гости с мужем приехала. У них медовый месяц, вот я к Тоньки Заславской ночевать и пошла. Вы ж с Толиком Заславским в карауле до вечера вместе? Вот мы тебе сюрприз и приготовили.
- Да, мы с Толиком вместе. И вы молодцы, свинина хорошая была, жаль только, что не на ту задницу она прилипла. У тебя от ожогов что-нибудь есть?
Начало: http://proza.ru/2025/03/26/1753
часть 7 будет напечатана после издания книги. Она называется: Простить предательство.
Продолжение: http://proza.ru/2025/04/12/273