Было что-то непостижимое в исчезновении Саши Попова.
Дружили- дружили. Я остался на второй год и Саша для меня навсегда исчез. Растворился во времени. Мы ни разу не встречались после шестого класса. И куда он исчез я не ведаю. Саша жил на восьмом этаже громадного дома напротив школы. Он стоял как бы наискосок. Именно в этом здании я впервые активно пользовался лифтом. Лифтом старинным, добрым, с проволочным ограждением. С непростыми двойными дверями – металлической с проволокой на этаже и деревянной двустворчатой с окошечком внутри лифта. На лифте мы ездили к Саше домой в гости.
Придя к выводу онеобходимости моего серьёзного перевоспитания Нина Игнатьевна первым долгом пркрепила меня к Саше Шиндерману. Но о нём позже. После Шиндермана я был прикреплён к Саше Попову. И Саша Попов не стал изобретать велосипед. Все мои перевоспитатели жили буквально в шаге от школы. Это я изобразил на схеме. Саша Шиндерман во дворе того самого дома где в 69-ом произойдет крупнейшая трамвайная катастрофа в истории не только Свердловска но и всей державы. Саша Лапкин жил с противоположной стороны и Московской и Ленина. А вот Саша Попов на Шейкмана. Вот почему никто из них не ехал ко мне на Маркса, а все вели меня к себе домой. Прикол в том, что уже будучи проректором СИНХа Саша Шиндерман поселился именно на Маркса! И это было место нашей последней встречи перед его отправкой в Израиль.
Итак Саша Попов привел меня к себе домой. Дома не было никого. И он завел меня в кабинет не то мамы, не то папы (не знал и не знаю по сей день) и подвёл к рабочему столу по уентру которого возвышалось подлинное чудо: пишущая машинка «Москва»!
Я с восторгом смотрел на это чудо. Это было настоящее произведение искусства! Саша заправил в машинку белый лист (сейчас я понимаю, это был формат А4). И показал мне как надо печатать аккуратно одним пальчиком нажимая аккуратно клавиши с буквами.
- А можно я попробую? – робко спросил я.
- Конечно попробуй!
Я приступил.
Я как раз работал над своим научно-фантастическим романом «Цефея»
Я аккуратно выбил слово «Цефея» и начал набирать главу «Слоны идут».
Видя, что моё перевоспитание двигается семимильными шагами Саша ушёл на кухню греть чай.
Всё! Что я буду писателем я знал с трёх лет.
Обсудлать с Сашей логарифмы мне было не интересно.
А вот печатать свои тексты на настоящей пишущей машинке – это было безмно важно и интересно. И ближайшие три недели «перевоспитания» я как на работу после школы поднимался на лифте на восьмой этаж и печатал, печатал, печатал!
Удивительно: исчезли двое: Саша Попов (школа 2) и Толик (ССТ). А у меня есть чудесные фотографии обоих! У меня нет фото Тани Слуцкой и Игропя Водоноса. А вот фото исчезнувших одноклассников есть!
Саша Шиндерман был мальчик ответственный. Меня он познакомил у себя дома со своей коллекцией почтовых марок. С тех пор коллекционирование почтовых марок – моя особая плохо скрываемая страсть. Его родители при мне говорили строго на еврейском языке (идиш наверное). Гл у него в доме я ощущал некий напряг. В общем вскоре наша совместная активность направленная на мое перевоспитание прекратилась, но дружеские отношения сохранялись, пока я не остался на второй год. Мы и позже несколько раз пересекались, но уже за порогами школы.
Самым серьёзным мальчиком перевоспитателем оказался Саша Лапкин. Естественно он первым делом привёл меня к себе домой. Пишущей машинке меня не предъявил. Тогда и там я не просто плохо соображал, где нахожусь, а совсем не соображал! Гости и гости. У нас во дворе ходить друг к другу в гости было очень даже просто.
Сашиных родителей я иногда видел.
А однажды его папа при мне заправлял в ботинок свой протез.
Фронтовик без одной стопы. Он был директором института чёрных металлов, и возможно имел научные звания.
Саша Лапкин станет в 45 лет самым молодым доктором наук как раз как прочнист, исследователь прочностных характеристик изделий из чёрных металлов. В частности много занимался проблемами наплавки на колеса железнодорожного состава. Внес вклад и когда вы едете в поезде под вами вполне могут мирно постукивать колеса поправленные по расчетам Саши.
В годы перестройки он возглавлял две комиссии американских специалистов в железнодорожных компаниях США. И к нему в Свердловск пачками шли серьезные документы из Штатов по темам этих комиссий. Стественно с ними Саша говорил строго на анлийском. Ему довелось преподавать высшую математику в университетах Канады и Новой Зеландии. Кроме этого он был мастером спорта по футболу и по танцам! Высокий, стройный, блестяще образованный. Гл елшжп он привел меня в свой дом ни о каком таком будущем я не подозревал и о высшей математике с ним не беседовал. Он предложил мне совместно сделать детекторный радиоприёмник и это было выполнено! Динамик заговорил без батарейки! Мы дружили с ним практически десятки лет.
Пересекались редко. Но отгошения друга ко мне он никогда не менял. Когда меня припекло в 2002-ом он мне существенно помог и среди прочего организовал записи фонограмм нескольких моих песен. Когда вы слушаете мой «Севастопольский вальс», мой "Миллениум" или моего «Солнечного странника» знайте – это организовал именно Саша Лапкин.
Мой Севастопольский вальс
https://rutube.ru/video/ba7f87e3b16d2f53c1930a7aff788731
Миллениум
https://rutube.ru/video/e37aa841f50d4b13b0319e54243599e4
Часть первая
http://proza.ru/2025/05/01/420
Часть вторая
http://proza.ru/2025/05/01/861