Предыдущая глава - http://proza.ru/2025/04/05/1784
(Я Як-истребитель. В. Высоцкий - https://www.youtube.com/live/aV4U4x2V0HY)
В проходной НИИ за остеклённой перегородкой напротив турникета, как обычно, находился охранник.
- Начальник у себя? – поинтересовался Александр и, после его утвердительного кивка, на правах давнего знакомого провёл меня за перегородку к расположенному там кабинету начальника охраны.
- Николай Иваныч, здрасьте, - открыв дверь в кабинет, он громко поздоровался с пожилым мужчиной грузной комплекции, возлегавшим на кушетке в послеобеденной дремоте. – Я вам напарника для шахмат привёл.
Не раз встречал его, заядлого шахматиста, в тех отделах, где в обеденный перерыв проходили шахматные блиц-баталии. Но впервые в жизни мне вообще довелось испытать ощущение, словно оказался в своём детстве, когда сделал шаг через порог его кабинета.
Точно так же останавливался я у порога, когда изредка навещал отца во время его дежурств по части. Так же окидывал взглядом стандартное убранство комнаты дежурного: настенная вешалка у входа, письменный однотумбовый стол с телефонным аппаратом на нём и двумя стульями возле него, обитый дерматином топчан с приподнятым изголовьем, рукомойник с настенным зеркалом над ним в углу комнаты. Вдыхал пропитавшие комнату запахи: армейской одежды отца, сапожного крема, туалетного мыла, зубной пасты и одеколона (не хватало только запаха оружейной смазки). Так же дожидался, пока отец поднимется с топчана, и начнутся самые счастливые мгновения жизни – редкого общения с ним в процессе обязательных разборки, чистки-смазки и сборки пистолета ТТ.
Мужчина, между тем, с кряхтением сел на кушетке, принялся обувать-шнуровать ботинки и ворчливо сказал:
- Какой же он мне напарник, если всю наукообразную братию института одной левой уделывает.
- Я и правой рукой умею играть. И в поддавки. – Хотел, было, продолжить свои беззлобные подколки.
Но поднял глаза на доску приказов-объявлений, висевшую над столом, и, к великому своему изумлению, увидел в её уголке приколотую канцелярскими кнопками выцветшую от времени чёрно-белую фотографию размером 9 на 12 см с которой мне весело улыбались военные лётчики на фоне истребителя ЛА-5 времён Великой отечественной войны. Добило же, точнее, наконец-то пробудило мою совесть, то, что в центре этой группы я узрел начальника отдела охраны, каким он был в 1943-м году (судя по проставленной от руки дате на снимке): в лётной форме одежды, с кожаным шлемофоном, сдвинутым на затылок, при капитанских погонах на плечах и звездой Героя Советского Союза на груди.
- Виноват, погорячился, товарищ герой Советского Союза. – еле пробормотал я, чувствуя знатный прилив крови к ушам-щекам.
- Виноватых бьют, - ответно поддел меня герой, ехидно взглянув на мою разукрашенную физиономию, теперь уже в сине-красные цвета.
Заметив, что я продолжаю рассматривать фото, он спросил. – Интересуешься?
- Хотел после школы по стопам отца в лётное училище поступать, да медкомиссия забраковала.
- Отец где служил?
- Войну закончил в 1945 году двадцатилетним стрелком-радистом Пе-2 бомбёжками Берлина. Службу завершил командиром Ту-16 на Дальнем Востоке
- Э, да мы ровесники с твоим отцом! Сам-то ты служил?
- Было дело, - кратко ответил я, совсем не желая вдаваться в подробности.
Но он настырно продолжал допытываться:
- И где же оно было, это дело?
- Известно, где – писарем при штабе, раз в лётчики не взяли, - отбоярился я от его расспросов.
- Ну, я думаю, вы сработаетесь. - Присутствовавший при этой сцене Саня даже не пытался скрыть довольную улыбку, и, поинтересовавшись, нет ли проблем с отоплением и водоснабжением в отделе охраны, отправился по своим делам.
Героический начальник отдела охраны достал из тумбы стола и водрузил на угол столешницы небольшую шахматную доску с уже расставленными фигурами на ней и шахматные часы, взглянул на свои наручные:
- Пару партий успеем сыграть. – И протянул мне зажатые в немалых его кулаках белую и чёрную пешки для выбора цвета фигур.
В процессе игры опять настигло меня ощущение школьного детства, когда частенько играл в шахматы с отцом, тоже большим любителем «пешки двигать», как он самокритично отзывался об уровне своей игры.
Николай Иванович, как и отец, игрочишкой был аховым, «от сохи», что называется. Всякие там дебюты, миттельшпили с эндшпилями не признавал, но сражался азартно и ни за что не хотел сдаваться. В процессе игры он употреблял тот же самый набор выражений, каким комментировали происходящее на доске отец и другие лётчики полка:
- Выпало ему ходить, заразе… Погнали наши городских... Это хороший ход… А мы его бабочкой… А он всё прёт, здоровый чёрт… Хода нет – ходи с бубей…
Играть с ним было, в общем-то, не интересно. Какая там теория шахматной игры!
Как окунь блесну, мой отважный партнёр незамедлительно и без малейших раздумий хватал жертвуемую фигуру и каждый раз после этого чесал затылок, приговаривая: Эх, маху дал.
Как барашек на закланье, ставил он свои шахматные фигуры в подготовленные мной «вилки» конём. Словно загипнотизированный, совмещал тяжёлые фигуры с королём на простреливаемых слонами диагоналях. Раз за разом, с азартно горящими глазами, совершал одни и те же ошибки и не только ничему не учился на них, но и отказывался слушать мои объяснения.
Такое необременительное умственное занятие освобождало голову для каких угодно мыслей. Мне вдруг вспомнилось, с какой горечью воспринял новый облик отца после его выхода в отставку – в штатском костюме выглядел он потерянным, словно не в своей тарелке и по большому счёту никому, кроме родных, ненужным в новой и совершенно чужой для него жизни. Такое же впечатление производил и Николай Иванович. К тому же, судя по обжитому запаху в помещении и выглядывающему из шкафа уголку матраса, родных у него не было. И зародился у меня план, как привлечь начальника охраны к научно-исследовательским работам по обеспечению безопасности информации.
В ходе состоявшейся после игры честной и откровенной беседы о необходимости моей безвылазной работы получил я право находиться на территории НИИ круглосуточно со свободным входом-выходом в дневное время суток сроком на две недели.
Ровно столько времени осталось до конференции, и за это время надо было избавиться от синяков на лице.
Продолжение следует