Страх Дымова перед прыжком был очевиден, голос его заметно ослаб, тело обмякло. Опытный инструктор с первого взгляда мог определить, каким будет поведение клиента перед прыжком, и когда оператор начал громко и весело задавать вопросы Дымову, африканец, положив свою широкую ладонь на его плечо, сильно сжал, Дымов невольно съёжился, и, превознемогая страх, начал отвечать. Парашютисты были опытными прыгунами, ещё на взлётной полосе он разглядывал их причудливые комбинезоны, увитые окантовочными лентами, с толстыми, похожими на сардельки, захватами вдоль предплечий и ног, с маленькими плоскими ранцами-парашютами за плечами. Сначала команда отработала отделение от рампы, затем все они легли на низкие тележки с деревянной платформой и маленькими колёсами, и, вслух отсчитывая секунды, начали вертеться вокруг себя, быстро собираясь в довольно внушительную плоскую фигуру из человеческих тел, которую они называли «формация». Через мгновенье они уже отталкивались друг от друга, разворачивали тележки и разъезжались в стороны.
Каждый из них держал в руках шлем со встроенным в него звуковым высотомером в дополнение к основному, с массивным круглым дисплеем на запястье. Опершись ногами об ограничитель рампы, спортсмены спокойно смотрели на быстро удалявшуюся от них полоску земли, молча сверялись с приборами. Для Дымова было удивительно то, как люди могли справиться с боязнью высоты, раз за разом поднимаясь в небо и выпрыгивая в холодную пустоту, получая впрыск адреналина от короткого свободного падения и парашютирования.
Самолёт поднялся достаточно высоко и уже кружил в зоне выброски. Над головой Дымова замигала большая зелёная лампа. Спортсмены начали быстро вставать, разминали ноги, притаптывая, надевали шлемы, затягивали комбинезоны. Инструктор жестом приказал Дымову надеть защитные очки и подняться, затем, легко коснувшись его кожаного шлема, продублировал: - Встаём! Готов?
Дымов поднялся на ватных ногах, скорее, его приподнял инструктор. Оператор навёл на Дымова камеру, и африканец короткими отработанными движениями начал указывать на карабины и соединения подвесной системы, подтянул ножные ремни, немного освободил грудные, и каждое кольцо, на которое наводил двумя пальцами инструктор, сопровождался коротким криком оператора: «Check!».
Лампа перестала мигать и теперь горела безостановочно.
- Помни про позу отделения, mate - прокричал в ухо Дымову инструктор. – Сейчас все повыпрыгивают, мы подойдём к рампе. Точка безвозвратного решения, mate! Когда будешь готов, поверни голову вправо, я ударю тебя по плечу, тогда отделимся, мы несколько секунд покувыркаемся, красивое зрелище, mate. Потом я выброшу дрог, стабилизирую нас с тобой и мы 60 секунд в свободном падении кайфанём. Got it, mate?
Внутри Дымова всё остановилось, накатила апатия, взгляд ловил лишь светлое пятно рампы. Он вспотел и, набирая в грудь больше воздуха, пытался зацепиться мыслью за что-нибудь успокаивающее, но в шумном самолёте это было невозможно сделать. Понимая, что назад пути нет, Дымов всё же не мог себя заставить сделать шаг. Внезапно раздалась команда: - Go! Go! Go! Go! Головы впереди Дымова зашатались, спортсмены, подбадривая друг друга, скакали к рампе, и не прошло и десяти секунд, как нутро самолёта опустело.
- Go! – подтолкнул африканец Дымова, тот, едва не опустившись на колени от страха, шагнул к открытой рампе. – Только бы не намочить штаны, - думал Дымов, - Только бы не опозорить себя перед этими незнакомыми мне людьми. Страх стальными щипцами сдавил мозг.
Возможно, Дымов на несколько секунд отключился, потому что следующее, что он увидел, был оператор, стоящий спиной к открытому пространству. – Пошли! – Заорал инструктор в ухо Дымова, как только в проёме рампы исчез оператор, и, резко толкнув, утащил их обоих в поток воздуха.
Если бы не этот жёсткий африканец, то отделяющего его от четырёхкилометровой пропасти шага через рампу Дымов никогда не решился бы сделать. Но опытный инструктор, давно изучивший психологию трусоватых клиентов, не оставил и доли секунды на принятие иного решения.
Дымов падал спиной вниз, прямо над ним в голубую небесную даль беззвучно уплывал самолёт. В следующую после отделения секунду пришло удивительное спокойствие, сознание не воспринимало большую высоту, облака скрывали землю, и Дымов не хотел думать, почему и как возникло это умиротворение. Падения как такового тело не ощущало, паника, возникшая перед рампой, исчезла. Инструктор изменил положение их тел, теперь они опускались лицом вниз, быстро приближаясь к огромным белым облакам. Отработанным движением африканец вытащил дрог, падение стабилизировалось. Через несколько секунд из тумана возникла фигура оператора и почти моментально показалась земля. Оператор, маневрируя руками, плавно подплыл к тандему и выровнял себя так, что буквально мог коснуться лица Дымова шлемом. Дымов смотрел в камеру и старался улыбаться. По сигналу инструктора он выставил руку и показал кулак с поднятым кверху большим пальцем, мол, у него всё отлично. Оператор улыбался, его лицо было спрятано за широким прозрачным забралом, кожу на лице Дымова расплющило и растащило по скулам так сильно, что собрать мышцы в улыбку не представлялось возможным. Глаза, спрятанные в защитные очки, сильно слезились, и всё же Дымов успевал видеть всё, и оставшиеся над ними облака, и квадраты полей, полоски автострад и дорог, и тёмные островки леса. Оператор посмотрел на высотомер, затем, показав знак ОК, отдалился, и уже вскоре инструктор ударил Дымова по плечу, обозначая, что сейчас он раскроет парашют.
Мягкий толчок и вот уже ярко зелёный прямоугольник купола красиво раскрылся высоко над его головой. В эту секунду Дымов потерял сознание, к счастью, ненадолго. Возможно, это было связано с недостатком кислорода, выбросом адреналина или просто потому, что его организм испытал шок свободного падения. Инструктор быстро привёл его в чувство и, подняв руки Дымова к стропам, заставил управлять движением парашюта.