Пианистка. Глава 1. Самый длинный день

            
              Кира сладко потянулась в постели, открыла глаза, не спеша встала. Почувствовала тонкий, нежный и… очень знакомый аромат. Казалось, вся комната окутана им. Неужели!?... На столе в вазе на кружевной салфетке, вышитой мамой Верой Евгеньевной действительно стоял букет пионов! Полные пышные бутоны готовы были вот-вот раскрыться! …Память вернула Киру в один из летних дней прошлого года… Выставка цветов в оранжерее Ботанического сада Московского университета. Из богатого разнообразия дивных даров богини Флоры, представленных там, больше всех восхитили ее именно пионы… Рядом с букетом – записка. Легкий летящий почерк. «С днем рождения, любимая! Скоро буду. Всегда твой!» Кира радостно улыбнулась. Автор – конечно же Генка, муж и самый любимый человек на свете!
              Они поженились в начале весны. Недавняя выпускница Московской консерватории, начинающая пианистка Кира Ракитина и бригадир комсомольской бригады рабочих-металлургов завода «Серп и молот» Геннадий Буров. «У нас с тобой единство противоположностей!» - в шутку и не без гордости сказал однажды Генка Кире еще в начале их романа. Сие смелое утверждение было не лишено смысла. Простой, веселый, заводной парень с московской окраины с копной темно-русых непослушных волос, которые он залихватски поправлял назад, и милая, скромная, немного застенчивая брюнетка с большими синими глазами и точеной фигуркой, дочь профессора Консерватории. Это уже позже покорили сердце девушки серьезность и рассудительность избранника, его стремление всего в жизни добиваться самостоятельно и не пасовать перед трудностями.
             
              Кира распахнула окно. Уже вторая половина июня, а лето теплом и солнышком порадовать не спешит. Вот и сейчас по небу бродят тучи, собираясь пролиться дождем. И это в воскресенье, в выходной? «Ничего, все-равно распогодиться», - повторила она про себя мамины слова.
              А Вера Евгеньевна тем временем на кухне начинала готовить завтрак.
              - С добрым утром, Кирочка! С днем рождения! – обняла она незаметно подкравшуюся именинницу. – Ой, а почему руки такие холодные? Стояла у открытого окна? – догадалась мама. Утвердительный смешной кивок Киры и ее нежный поцелуй в щеку смягчили желание пожурить дочку. – Дорогая моя, тебе сейчас особенно надо беречься, - мягко произнесла Вера Евгеньевна. (Ее молодые ждали первенца.)
              - Мамуль, я зна-аю, - протянула Кира. – Давай лучше тебе помогу, только умоюсь быстренько.
              - И босяком, пожалуйста, не бегай!
              - Не буду! – весело отозвалась дочь.

              «Двадцать четыре «годика». Совсем взрослая», - посмотрев вслед своему чаду, подумала мама. Жаль, очень жаль, что любимый супруг так и не увидит внучат. Андрей Александрович покинул этот мир, успев благословить Киру с Геннадием. «Вот такая она штука, жизнь…», - вздохнула Вера Евгеньевна.

              Геннадий успел прямо к завтраку.
              - Мама, спрячьте, пожалуйста, - запыхавшийся молодой муж протянул Вере Евгеньевне большую коробку с любимыми Кириными пирожными, перевязанную атласной лентой.
              - Я положу все к билетам, - шепотом ответила мама.
              - Вот и хорошо, - согласился он. -  А поздравим нашу новорожденную часиков в двенадцать!
            
              - Перестаньте шушукаться, заговорщики! – раздался из гостиной смех Киры, накрывавшей на стол.
              - Девушка, Вы ничего не слышали и не видели! – парировал Генка.

              После завтрака всем семейством – Вера Евгеньевна, Геннадий и Кира - решили немного прогуляться. Тем более, что хмурые тучи почти ушли и сквозь легкие белые облачка, наконец, выглянуло солнце. По пути встретили соседку, возвращавшуюся из булочной. Поздоровались. Галина Павловна, свернув в сторону, чтобы казаться незамеченной, посмотрела вслед молодым. (Нет, она не из тех «соседушек»-любительниц «промывать косточки» встречному-поперечному. Просто дочь Веры Евгеньевны и ее сын Володя росли вместе, дружили в детстве, несмотря на разницу в возрасте (Кира немного старше). И по-матерински Галине Павловне очень хотелось видеть сына с такой же вот милой избранницей и радоваться их счастью. А сейчас  Володя, старшина-танкист одного из соединений 1-й Московской мотострелковой дивизии находился в летних военных лагерях в Алабино, под Москвой. Сердце ее почему-то сжималось, словно в предчувствии скорой разлуки…

              В начале двенадцатого в отличном настроении поспешили домой поздравить именинницу, отведать праздничных блюд и традиционного пирога - совместного творения мамы и дочери. А вечером… Ах, вечером! Отправиться в Зеркальный театр сада «Эрмитаж» на спектакль московского Театра оперетты «Двенадцатая ночь»! То был подарок Веры Евгеньевны. В декабре прошлого года она смотрела искрометную постановку вместе с супругом. Пусть сегодня молодые получат удовольствие. Сама же Вера Евгеньевна займется любимым вязанием.

              Геннадий, в светлом выходном костюме и белой рубашке, как заправский тамада широким театральным жестом пригласил дам к столу: Веру Евгеньевну в нарядном бордовом платье, которое она украсила брошью из аметиста в серебряной оправе, Киру – в синем, с белым кружевным воротником и такими же манжетами. Как всегда ждали в гости Валентину Ивановну, маму Геннадия с его младшим братишкой. Хотя знали – она снова не придет, сославшись на занятость… Свекровь утром поздравила невестку с днем рождения. Сухо и сдержанно. И на этом ограничилась. Просто потому, что недолюбливала Валентина Ивановна Киру. Считала: не пара профессорская дочка, привыкшая к простору родительской отдельной квартиры недалеко от центра столицы, сыну рабочего-путейца и школьной учительницы с окраины. Это сейчас Кира – «паинька», а потом покажет себя настоящую… Одумается Геннадий, да поздно будет!... А сын сказал как отрезал: «Мама, я достаточно взрослый и жизнь свою строить буду сам!»)
              - Итак, мы начинаем! – торжественно произнес Генка, поставив на диск патефона заранее подготовленную пластинку и под чарующие звуки танго «Синяя рапсодия» открыл шампанское. …Внезапно резкое громкое скрежетание в черной тарелке репродуктора заставило всех обернуться к стене, где он висел. «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра… без объявления войны германские войска напали на нашу страну…» Когда речь наркома иностранных дел В.М.Молотова завершилась, старинные напольные часы в гостиной гулко пробили двенадцать. Все застыли в полном молчании…
               - Надо подвести. Они никогда раньше не отставали, - нарушил тишину отрешенный голос Веры Евгеньевны. – Что же теперь будет? – переспросила она глухо и сдавленно, взглянув на молодых.
               - Будет так, как сказал товарищ Молотов: «Наше дело правое!» Значит, мы победим! - ответил Геннадий, перефразируя заключительные слова наркома. Потом умолк. Кашлянул. Глубоко вздохнул. С шумом выдохнул и, наконец, продолжил уверенно. – Давайте поднимем бокалы за нашу дорогую именинницу! За тебя, Кирочка!
               Кажущееся его спокойствие, размеренные четкие движения, с которыми установил точное московское время на часах, дружный мелодичный звон хрустальных фужеров вывели женщин из оцепенения.
               - Вы знаете, Гена, - собравшись с духом и улыбнувшись, сказала Вера Евгеньевна. – То, что в семье еще один музыкант растет, мы с Андреем Александровичем поняли довольно быстро. Бывало, занимается муж за роялем в кабинете. Кирочка маленькая войдет тихонько, остановится и слушает папу. Только время от времени на цыпочки подымается и на клавиатуру с интересом поглядывает.
               - Зато, когда сама начала заниматься музыкой, как же невзлюбила бесконечные гаммы и обязательные этюды, - посетовала, качнув головой Кира.
               Так, постепенно тема теплых домашних воспоминаний, начатая Верой Евгеньевной и поддержанная ее домочадцами, помогла преодолеть страх, растерянность, подавленность, вызванные сообщением по радио. Конечно, обсудили выступление В.М.Молотова. Убедительная речь наркома вселяла уверенность в том, что доблестная Красная Армия разгромит врага на границах родной советской страны! А иначе и быть не может!
               В итоге, посидели душевно, но тихо, без музыки и радио. Рассчитали время, чтобы не опоздать на спектакль. Вместе убрали со стола и перемыли посуду. Вера Евгеньевна проводила молодых, пожелав им приятных впечатлений.

               После спектакля Кира с Геннадием вышли из здания театра в благоухающий сад «Эрмитаж». Шли не торопясь, обмениваясь впечатлениями, среди таких же нарядно одетых зрителей, увлеченно обсуждающих замечательную постановку и великолепную игру актеров. Город сегодня еще жил в обычном ритме выходного дня. Единственное, что бросалось в глаза – много военных. Но, особого беспокойства это обстоятельство у москвичей и гостей столицы не вызывало. Все понимали: мера необходимая. И не сомневались – временная.
               …Вот и родной Подсосенский. Тихий, уютный. Не имеющий прямого выхода ни на широкие улицы, ни на Садовое, ни на Бульварное кольцо. Хотя и расположен недалеко от центра города. Словно островок в черте большой индустриальной Москвы. И в этом его прелесть… Папа Киры, любитель истории, много рассказывал подрастающей дочери о прошлом Подсосенского переулка. И девочка живо представляла себе сосновый бор, шумевший здесь в далекие незапамятные времена. И сражение в урочище «под Соснами» русского воинства с ордынцами, закончившееся победой богатырей Отечества. Будущие столетия оставят свой след в истории переулка усадьбами именитых или богатых горожан, купеческими особняками, доходными домами, известными учебными заведениями, величественным Храмом Введения во храм Пресвятой Богородицы в Барашах, в котором крестили маленькую Киру. Правда, сейчас они заняты различными конторами, производствами, магазинами, школами, квартирами москвичей, в большинстве своем коммунальными.
               Когда до дома под №22, где они жили, оставалось пройти всего несколько метров, Генка в одно мгновение развернулся, встал перед Кирой, обняв любимую за плечи, заглянул в глаза.
               - Кирчик, а кто у нас появится первым – мальчик или девочка? – спросил загадочно.
               - Пока не знаю. Надо подождать, - в такт мужу ответила Кира. Потом посмотрела на него с испугом. – Геночка, тебя заберут?
               - Куда?
               - Воевать.
               - Не думаю. На заводе дел хватит, - быстро произнес Генка, решив сменить тему разговора. – Давай лучше помечтаем. О чем бы таком…
               Не успел он договорить, как соседский Тузик с веселым лаем очутился у ног Киры.
               - Ах ты, шалун этакий! Куда поскакал? – картинно насупив брови и притоптывая ногами, шутливо заворчал на своего симпатягу-«двортерьера» хозяин Тузика, пожилой учитель физики Василий Семенович. А «хвостатый» попискивал от удовольствия, норовя лизнуть в нос то Киру, то Геннадия в ответ на их ласку.

               Открыв дверь своими ключами, повесив в прихожей плащи и зонт, молодые прошли к себе. По пути заглянули в комнату мамы. Вера Евгеньевна дремала в кресле с вязанием в руках.
               - Ой, Гена, ты посмотри! - взгляд Киры упал на букет пионов. Сочные, нежно-розовые, с резными краями бутоны раскрылись полностью, обнажая свою красоту. – Геночка, ну, признайся, пожалуйста, как тебе удалось? – она приложила свои ладони друг к другу и вопросительно, широко открытыми глазами посмотрела на мужа.
               - Надо было тебе поступать не в Консерваторию, а на биофак Университета, - парировал Генка, сгреб Киру в охапку и закружил по комнате. А в душе был горд и счастлив, что так порадовал любимую. – Все, дорогая моя, спать! – скомандовал он.
               - Спасибо тебе за сегодняшний день, - в ответ именинница обняла и поцеловала мужа.
               …Генка заснул быстро, в отличии от Киры. Она вышла на кухню выпить воды. Вернулась. Тронула рукой висевшее у шкафа свое синее платье, костюм мужа. Вынула из сумочки программку сегодняшнего спектакля. Положила ее на стол рядом с букетом. Улыбнулась. Взглянула на маленький настенный календарь-«численник». Черный типографский шрифт на белом фоне: 22 июня 1941 года. Воскресенье. Двадцать четвертый год Великой Октябрьской Социалистической революции. Восход-заход луны, солнца. Долгота дня. Памятные даты в истории… Через несколько минут этот листок, не скомканный, как обычно, а порванный Кирой на мелкие-мелкие кусочки, очутился в мусорном ведре. Она вздохнула облегченно и легла спать. Завтра наступит новый день...