Ссылка на предыдущую часть http://proza.ru/2025/07/04/1759
Ребекка ненадолго покорила столичный бомонд, попала на кремовые страницы «Светской хроники». Она была молода, красива и дружна с Вальдемаром Корйа. Его род берет начало от одного из вождей гуанчей, сопротивляющихся испанскому вторжению на Канарские острова. Это имело значение при Истинной монархии, свергнутой Хунтой. Военные не вырезали старую аристократию, но относились к ней с иронией, лишили части привилегий. Патриарх семьи Алваро так гордился своими корнями, что дал детям имена, характерные для гуанчей, но непривычные для современного человека.
Старший сын Алваро сменил свое странное имя на не менее вычурное «Вальдемар». Ребекка Флейшман часто появлялась с ним в свете. Эти двое были на одной волне, хотя не питали иллюзий в отношении друг друга. Вальдемар считал провинциальную подружку острой на язык, довольно смазливой пустышкой, которой уделяют внимание в силу скудости светской жизни. Агалафия живет в атмосфере пугающих слухов и ограничений. Режим ведет тихую войну с внутренними врагами и маскирует тираническую сущность под ужимками и мнимой вседозволенностью клоунов и клоунесс, принятых в свете. Человек, который хочет прославиться, на обочине не останется. Им воспользуются, а затем выбросят, как ненужную мишуру. Так рассуждал Вальдемар Корйа, полагавший себя мудрецом под прикрытием легкомысленности.
Ребекка тоже раскусила своего блестящего кавалера. Кроме приятной внешности и многочисленных знакомств, эфемерного статуса отпрыска старинного рода, у него ничего не было за душой. Вальдемар был патологически ленив и лжив. Он не мог ответить честно даже на вопрос о своем возрасте (срезал себе десять-двенадцать лет, как стареющая кокетка). Как и предшественницы, Флейшман получала от Вальдемара подарки, не догадываясь, кому прежде принадлежали эти приятные мелочи: шифоновый шарфик в деревянной коробочке, прекрасные темно-синие орхидеи в желтую крапинку, ваза из баккара*, жемчужные сережки.
«Я воображала, что мой кузен – загадочный могущественный повелитель тьмы, а он оказался полинявшим наглым бабником. Даже Гарфе сжить со свету не смог. Пьет и сохнет по рыжей дылде. Я думала, что влюбила в себя столичного принца, а он оказался нищим бессердечным болваном в стильных шмотках. Да, не везет мне на мужиков. Вальди хотя бы служит мне пропуском на вечеринки, куда кузен не берет меня, или его самого туда не пускают», - раздумывала Бекки, делая вид, что внимательно слушает разглагольствования своего спутника.
Девушка тоже не упускала возможности набить себе цену. Однажды эта парочка выиграла крупную сумму денег на конных скачках.
– Какое везение! Обычно Блер еле копытами шевелит, а сегодня пришел первым, - удивленно пробормотал Вальдемар, считая купюры.
– Это я пошептала на успех, - с таинственным видом уронила Флейшман.
Общие знакомые в клубе передали Вальди и Бекки потрясающую новость. Ни с того, ни с сего Эрнест бросил Катриону! Бежал от нее, словно от черта, сжимая портмоне в зубах, поскольку руки у него были заняты вешалками с костюмами! Флейшман напрягла память, но так и не смогла вспомнить, о ком идет речь.
– Ничего удивительного в их разрыве нет, - важно промолвила девушка, глядя вдаль. – Я предупреждала Кэт, чем закончатся козни ее маменьки. Карты не сулили ей ничего хорошего, когда она потащила простака на званый ужин. Полагаю, бедняжка усвоила урок.
Знакомые были впечатлены проницательностью столь юной особы, ее затуманенным взором, обращенным в недоступные глубины. А Вальдемар с усмешкой подумал: «О, наша актрисулька из погорелого театра снова исполняет партию Кумской Сивиллы! Интересно, пригласят ли они Бекки на спиритический сеанс? Тогда я потащусь с ней и вкушу замечательных вин из погребка фон Зири».
Уверенность Флейшман в своих силах возросла после встречи с Синуфо. Она хотела выведать у него секреты кузена. Поскольку девушка начала раздражать Лупа, он ограничил общение с нею. Но время от времени подбрасывал деньжат, чтобы красотка не учудила чего-нибудь компрометирующего. Старый маг-гермафродит, изгнанник из Подземной Этланти, сделал вид, что обрадовался визиту нежданной гостьи. Они уселись пить чай в беседке, обвитой плющом, на плетеные стулья.
– Как вы думаете, кто из нас способнее к ворожбе? Я или Гордана? – спросила Бекки.
– Вы способнее, Ребекка, но я советую вам держаться как можно дальше от чертовщины. Кто-то обречен на темный путь злой судьбой, как Луп и Гордана. А вы вполне благополучная барышня. Можете получить образование и сделать карьеру в столице. Или уехать домой и унаследовать семейное дело, - степенно отвечал Синуфо, разливая по чашкам чай из кипрея.
Его посуда отличалась элегантностью. Он говорил о себе как о мужчине, но такой сервиз скорее купила бы женщина.
– Ах, что вы знаете обо мне! О той лжи, которой окружили меня «любящие» предки! О порядках в нашем доме и тотальном лицемерии! Мать требовала от меня высоких оценок и хороших манер, а сама связалась со Сторонниками Энозиса! – выпалила девушка тоном обиженного ребенка.
– Глупости, - фыркнул гермафродит. – Ваша матушка чиста перед законом. Недоразумение уже разрешилось. Она вышла на свободу.
– И пилит меня! – яростно бросила Флейшман.
– Любые родители беспокоятся о чадах! Особенно, когда они ведут себя, как малые дети, достигнув совершеннолетия.
– Наверное, вы правы, - кротко ответила хитрая девушка, заметив, что хозяин дома начинает сердиться. – Мама сказала Гордане, что наш бизнес под угрозой. Сузлин хочет отделиться от Миндального Королевства. Наверное, местные власти попали под влияние чуфы поганой.
– Какая чушь! Мы живем в бестолковом политическом конструкте, в котором как-то уживаются и парламент, и Хунта, и исполняющий обязанности короля. Да, его создала моя родина, соскучившаяся по дурацким геополитическим игрищам. Сузлин при таком положении дел не может быть виновнее других. Даже наши ненасытные генералы понимают это. Все, недоразумение разрешилось, голубушка. Просто СМИ еще не готовы замолвить словцо об этом деле. Сторонники Энозиса отпустили заложников, но нагнали страха на болтунов. Сузлин сразился за свою репутацию и победил, - пустился в рассуждения Синуфо. Вытащив пальцами осу из вишневого варенья (насекомое не посмело его ужалить), колдун со злобным смехом добавил:
– Теперь им будет трудно найти дурачков для разжигания ненависти, хе-хе.
– Простите, господин Синуфо, для меня это слишком сложно. В силу возраста не интересуюсь политикой, - удрученно пробормотала Ребекка, догадавшись, почему Фамарь так наседает на нее в последнее время. Если для Сузлинской области миновала опасность превратиться в «отломанный ломоть», который топчут все, кому не лень, папа может забрать ее домой. А она не хочет жить в провинции, соседствующей с руинами Древней Этланти. Зловеще смотрятся полуразрушенные небоскребы, обдуваемые ветром со стороны отравленного океана.
Попивая за беседой вкусный чай, они разделались с вишневым пирогом, который принесла Флейшман. Она знала, что маг обожает вишню и все изделия из нее.
– Синуфо, я хотела спросить об этом Лупа, но он разозлился и выставил меня за дверь. Недавно Гордана вышла замуж за Гарфе без развода с братцем. Они ради приличий брехали, что женаты?
– Нет, конечно. Обоим плевать на приличия смертных, которые меняют свои представления о морали, как перчатки. Эти двое сочетались браком не по гражданским законам, а потому и связаны теснее, и узы их неразрушимы. Напрасно Гарфе встал между ними.
– Как это понимать, господин Синуфо?
– Я становлюсь чересчур болтливым. Давайте больше не будем говорить на эту тему. На вашей ладошке я заметил необычный знак у Линии Жизни. Эта линия слишком короткая и сечется, как мои волосы, причем отдельные «волоски» сплетаются с этим знаком. Не знаю, что это значит. Я думаю, что, в отличие от Лупа и Горданы, вы можете выбирать между Светом и Тьмой. Больше ничего не скажу.
От Флейшман отделаться не так-то просто. На этот раз она удовлетворилась тем, что Синуфо показал ей несколько раскладов на картах Таро. Но колдун почувствовал, что это не последний визит кузины Лупа, и тихонько вздохнул.
Бекки нередко развлекала светских бездельников гаданием на картах. Это занятие почти не приносило ей дохода. Только приглашения на обеды и вечеринки. Луп и родители давали ей деньги, но вконец истощили терпение подопечной нотациями. В этот хмурый вечер снова зазвонил телефон. Опять мама на линии – что за напасть! Не понимает, как дочь устала блистать в свете и любезничать с новым поклонником, громогласным поэтом. Он умудряется одновременно ругать режим и льстить ему же. Почему бы разом не усесться на несколько стульев, если габариты позволяют? А Бекки станет его музой, объявил поэт.
Железный старикан, генерал Ривейро, перед уходом посоветовал сослуживцам:
– Пристрелите-ка для профилактики этого шумного пса. Набил себе карманы и вышагивает тут с независимым видом. Вдруг рифмоплет отстегнет Сторонникам Энозиса?
Ну, это путь в бессмертие. Сам тиран вспомнил о нем, покидая насиженное место. Силовики выразили протест. Нельзя так поступать с поэтом, он, по сути, безобиден, и потратит деньги исключительно на своих друзей и подруг. Ребекка включила обаяние на полную катушку, чтобы жирная добыча не сорвалась с крючка.
– Мамуля, привет. Я планировала лечь пораньше и как следует выспаться, - томно протянула Ребекка, раскинувшись в кресле медузой. - Только что приняла ванну с лавандой при свечах и взбила подушки.
– Папа приехал, дочка?
– Нет. А должен был? – опешила девушка, дернув плечом.
– Да, он позвонил с вокзала. Скоро будет у тебя. Собирайся, милая.
– Куда?!
– Домой, конечно. Срок аренды твоей квартиры истекает. Мы больше не будем вносить платежи.
– Почему, мам?! Вы разорились?
– Нам с отцом неясно, чем ты занимаешься в Агалафии. Слоняешься по гостям вместо того, чтобы подать документы в какое-нибудь учебное заведение. Чем ты вообще интересуешься в жизни? Чего планируешь достичь? Мы беспокоимся и начинаем думать, что слишком рано выпустили тебя из гнезда.
По интонации матери Ребекка поняла, что та уже все решила за них обоих.
– Ну, мама, я не могу уехать. Мой избранник Вальди готовится сделать мне предложение. Знали бы вы, как он богат и знатен! И искренне любит меня.
– Ты говоришь о Вальдемаре Корйа, чье захудалое именьице давно заложено и наверняка достанется кредиторам? У которого брат на принудительном лечении, а сестра таскается с офицерами, и никто не берет ее замуж с двумя детьми? Ты тоже хочешь оступиться и опозорить наш род?!
– Повторяю в последний раз: я знаюсь только с приличными людьми и собираюсь выйти замуж! – вспылила Ребекка. – Кто оболгал моего доброго Вальди?!
– Папа навел справки. Все знают эту семейку. Если бы Корйа сохранили положение в обществе, близко не подпустили бы к себе простолюдинку.
– Хочешь, я буду присылать тебе номера газеты «Светская хроника»? С такими наездами ты будешь видеть свою единственную дочь только на картинке! – пригрозила Бекки, гневаясь. – Из этого издания, мамочка, ты узнаешь, что мой жених со своим несколько эксцентричным, но весьма почтенным отцом принимал в своем великолепном поместье самого Золотого Генерала!
– Ты говоришь об Алексе Ривейро, который подал в отставку? Не удивлюсь, если его скоро увидят в приюте для страдающих деменцией стариков! Ну, для тебя-то это учреждение сразу преобразится в престижное место, где можно крутить хвостом!
Ребекка с обидой бросила трубку. Она больше не будет терпеть насмешки от старой ханжи, не способной оценить по достоинству собственного ребенка. Сам Ривейро звал ее работать в органах, анкета уже на проверке. Контора не считает ее вертихвосткой и даже поощряет интерес девушки к мистике. Гадалки постоянно знакомятся с новыми лицами и проникают во внутренний мир своих знакомцев. Она не пропадет без родителей. Выросла уже.
На всякий случай Бекки заперла входную дверь на два замка и цепочку. Скинула полупрозрачный пеньюар и натянула на себя платье из тонкой шерсти со стеклярусом. Ну, началось. В дверь позвонил Грегор.
– Привет, моя девочка. Открой папе дверь, - заорал он, видя, что звонить бесполезно. Дочь заупрямилась. Фамарь предупреждала, что она не хочет покидать Агалафию. Стуки градом обрушились на дверь.
– Нет! Ты не увезешь меня, папа! – прокричала Ребекка в замочную скважину.
– Еще как увезу! Ты распоясалась, лапочка!
Раздался спокойный голос Лупа:
– А я помогу ему, малышка.
– Ты предаешь меня, любимый? Что мне делать в Сузлине, когда ты в Агалафии? – чуть ни плача, спросила Бекки. Она услышала, как отец прошипел:
– Все проблемы от тебя, племянничек! Лучше бы ты не появлялся в нашем доме!
– Действительно, какого дьявола я поперся к вам?- с насмешкой в голосе заявил Луп, открывая шпильками замки. – Но я верну тебе дочурку в конверте. В моем автомобиле есть веревка и кляп. Увезешь ее насильно, если сама не хочет уезжать.
Ребекка заметалась по квартире. Так, где туфли и шляпка, подходящая к этому платью? Нашла! А сумочка с паспортом куда запропастилась? Вывернув вещи из шкафа, Флейшман схватила ее, надушилась на ходу и выпрыгнула с второго этажа на упругую полосатую маркизу**, а с нее соскочила на тротуар. Сломала каблук – не беда, туфельки все равно жмут! Скинула обувь и угнала чужой велосипед, стирая дорогие чулки о грязные педали. Девушка помчалась на нем через огороды и рощицы под крыло поэта или Вальди. По дороге решит, кого ей сейчас больше хочется видеть.
*Баккара - вид хрусталя. "Мануфактура в городе Баккара была создана в 1764 году епископом Меца Монморанси-Лавалем". (Википедия)
** Маркиза (фр. une marquise) — термин французского происхождения, называющий архитектурный элемент фасада здания; лёгкий, крытый железом или стеклом колпак или навес, иногда устраиваемый над входными дверями зданий (театров, вокзалов и отелей) и защищающий их от дождя и снега. (Википедия). В тексте маркиза была изготовлена из раскрашенного брезента.
Иллюстрация получена из свободного доступа в интернете.
Продолжение следует