В серьёзной и дальней поездке любая мелочь может сыграть свою роль, и не всегда приятно-положительную.
Так и случилось во время моей первой научной поездки в Штаты в начале 90-х. Ещё не было 9/11, я даже не могу вспомнить, были ли металлические рамки при входе на посадку и выходе.
Тогда я был на научном гранте Гумбольда в Германии, и меня пригласили на конференции, а также сделать несколько семинаров по математической физике в Штатах. Поскольку я решил оплатить сам дорогой трансатлантический перелёт, стипендии хватало, то локальные небольшие расходы, гостиница/общежитие и еда на пару дней в местной столовой, университеты оплачивали почти автоматически, так что приглашали без проблем. Поэтому получился внушительный список посещений. Но у меня было несколько поэтов и писателей, которых я хотел посетить с чтениями стихов и игрой на гитаре в их поэтических клубах, чтобы заполнить промежутки между научными визитами. В общем, планы были "наполеоновскими".
Что делает творческий человек во время выступлений? Правильно —раздаёт результаты своего творчества. Где может и как может… А чтобы раздавать, надо напечатать. А вот с печатью в родном университете были проблемы в те годы. Каждый листик — на карандаш, потом с темы списывали, вместе с написанием запроса и подписью зав.лаба, почему и сколько надо напечатать.
И вот в немецком университете я попал в настоящий парадайз: можно было печатать любое количество страниц без всякого отчёта кому-либо. Этим я и воспользовался. Перед поездкой в Штаты с утра до вечера распечатывал, что мог, и в огромном количестве: статьи и стихи. Потом оказалось, что не зря — всё раздал во время семинаров и поэтических выступлений. Но перед этим было неожиданное и суровое приключение на въезде в Штаты.
Понятное дело, что дорвавшись до принтера, я забил бумагой огромную чёрную сумку, только несколько совсем необходимых тряпок сиротливо разместились на дне. В сумке был небольшой замочек и маленький ключик. Я, считая себя очень умным, подумал, что на время перелёта замочек нужно закрыть, а то супер-ценные бумажки разлетятся по багажному отсеку самолета и обнулят мои выступления, показать-то будет нечего.
И вот я прохожу на выход аэропорта, таща за собою сумку неприподъёмную. Насколько я помню, никаких просвечиваний не было, просто останавливали подозрительных и просили открыть багаж. В число таких "счастливчиков" попал и я, что очевидно было из-за моего кряхтения при протаскивании сумки.
Мне "повезло": на меня обратила внимание агент службы безопасности — огромная, как я и три моих сумки, негритянка в чёрной форме с пистолетом, поманила меня и предложила открыть сумку на столе перед нею. Я, ничего не подозревая и улыбаясь сквозь мою большую чёрную бороду (и волосы были до плеч тогда) взгромоздил сумку перед нею и сказал: "Одну секунду, сейчас открою". Я достал кошелёк, порылся, но в нём не было этого проклятого маленького ключика. Я похолодел от ужаса до 20 градусов, там было около 40, дикая жарища и влажность. По моему удивлённому выражению и пожатию плеч, она поняла, что ключа нет. Я сказал, что не могу найти ключ, может потерял.
Далее всё пошло вовсе не так, как я предполагал, каким будет моё первое в жизни приземление в Нью Йорке. "Чернявая агентша" повернула голову вправо и влево, давая понять другим агентам, что у её стола происходит нечто не по плану. Я услышал топот и обернулся, лучше бы не делал этого: полукругом стояли 5-6 огромных, как два меня каждый, тоже чернявых агентов и впивались в меня "дружелюбными" взглядами. Напряжение нарастало, все они стали потеть, наверное от страха передо мною, мало ли. Пот капал со всех негров, от этого их вида вместе с их запахом меня чуть не стошнило. Но я держался, прошьют же насквозь со всех сторон. Я спросил агентшу: "Можно поищу ключ в карманах?" — она согласилась и добавила: — "Только медленно". Я начал искать и услышал, что после моего движения "чёрный полукруг" взвёл курки одновременно, агентша тоже. Да, было не до шуток. Вот так прихлопнут на въезде в "светоч демократии", и я не увижу даже украденную у французов статую как бы свободы своими глазами. Не говоря об остальных достопримечательностях.
Ключа не было, как открыть, никто не знал, хотя замок был примитивный. В мою уже заледеневшую от страха голову пришла гениальная мысль — надо попросить отвертку. О, ужас! Я забыл напрочь, как будет "отвёртка" по-английски. Я стал показывать, что мне надо, это было похоже на другой всем известный предмет, и все стали улыбаться, хотя и очень нервно. Если бы мой отец знал, как я опростоволосился со знанием английского языка в такой важный и критический момент моей жизни. Зря что ли, он меня лупасил, чтобы я английские книжки с 5 лет читал, и ставил уроки английского на пластинках круглосуточно. А меня просто заклинило, и всё тут. Наконец-то один уж очень умный агент негр догадался, что я имею в виду моими непотребными жестами, и вовсе не то, что они думают, а простую отвёртку, и мне её тут же принесли. Лучше бы не приносили.
Я начал пытаться открывать, но безуспешно, полукруг негров опять перепугался, все уверенно положили правые руки на взведенные курки. Одно неверное движение — и ты решето, подумал я правильно. Вонь от их пота, со всех капает, меня тошнит от этого сильно. Хотя я никогда не был расистом, а просто тошнит. Но даже рвать нельзя, ведь грохнут не задумываясь, страх у всех, эмоции накалены до предела. Время, как будто остановилось.
И вот наконец-то я открыл сумку огромную. Все агенты медленно подошли посмотреть, что там. Какое же было их глубокое разочарование, когда они не увидели ожидаемых порошков, бомб или кусков сала, что запрещено провозить в Штаты категорически, вместе с любыми продуктами. Была груда бумаги с текстами на английском. Стихи и статьи были переведены. Все агенты закрыли пистолеты в кобурах — а пострелять так хотелось — и разошлись в полном огорчении, что "кина не будет".
Агентша вытерла пот с лица — наконец-то — чем прекратила мои рвотные позывы. Я никогда не думал, что у меня будет такая реакция на потных и вонючих огромных негров, хотя так близко и в таком количестве я их ещё не видел. Вспомнил, что когда-то в университете мне пришлось — только один раз в жизни — зайти в медпункт: чем-то поранил руку, надо было срочно перевязать. На стене висел список из фамилий на английском. Поскольку я к этому языку небезразличен, сразу спросил симпатичную медсестру, кто там перечислен. Он ответила, что это чёрнокожие студенты, к которым лучше не приближаться и не пожимать руку. У них такие бактерии, что им не страшны, а европейцам — наоборот. Поэтому, лучше не приближаться даже на два метра, просто на всякий случай. А вот теперь в аэропорту — пришлось.
Успокоевшаяся и расслабленная агентша начала с огромным воодушевлением и радостью — копание в чужих вещах, это же смысл их жизни — рыться в моих бумагах, задавая вопросы почти по каждой. Хотя ни в одной ничего не понимала, несмотря на то, что всё было на английском. Она наверное думала, что это листовки с призывами какими-то, в общем, ещё слабо надеялась, что я ввожу в "светоч" что-то неправильное, что можно запретить. Ведь "низзя" — это же "их" конечная цель и оправдание существования.
— Что это такое? — она взяла произвольную статьи и стала листать глубокомысленно.
— Это моя математическая статья по полусупермногообразиям, — я пытался говорить "попроще". — Буду докладывать на конференции мою новую гипотезу, которую потом можно будет применить в построении суперсимметричных теорий элементарных частиц.
Она кивала головой, соглашаясь с таким "тривиальным" объяснением.
— Так Вы научный работник?
— Да, я кандидат физико-математических наук (Ph.D. по "ихнему"), приехал из Германии, где нахожусь временно на стипендии Гумбольда.
Я понял, что ответ её удовлетворил, и она принялась "копать" дальше.
— А это что за стопки скрепленных бумажек? — надежда найти что-то незаконное не покидала чернявую агентшу.
— Это мои стихотворения на английском о любви, изменах и предательствах, — на её лице появилась заинтересованность. — Меня пригласили в Библиотеку Конгресса выступить со моими стихами и песнями под гитару, а также в поэтические клубы, а в текстах нет ничего запретного.
— Так Вы определитесь, кто Вы, как въезжаете, как физик или как поэт?
— Наверное, я физический поэт или поэтический физик, — пытался пошутить, чтобы разрядить обстановку. — Но въезжаю, как физик по научной визе.
— Если это Ваши стихи, прочтите хоть один наизусть.
Здесь она меня подловила, поскольку я никогда не помнил своих текстов, я намеренно не запоминал, чтобы писать новые.
— Давайте я Вам прочту, а то совсем забыл свои тексты после таких "весёлых" событий, как сегодня.
Она согласилась, я взял моё стихотворение о любви и начал читать с выражением. Она улыбалась, её коллеги рядом и пассажиры из параллельной очереди — тоже.
Вот так благополучно и "полюбовно" завершилось моё приключение под названием первая поездка в Штаты. После этого случая я никогда не замыкал мой багаж ни на какие коды и ключи. Жизнь дороже.
____________________________
На Бастион (с иллюстрациями):
https://bastyon.com/Stepan_Douplii
На Дзен (с иллюстрациями):
https://dzen.ru/a/aIb5HEdC1kz7L51z
_____________________________________________
Прямые линки на все упоминания о выступлениях — во Внешних ссылках внизу резюме.
________
В рейтинге proza.ru рассказ "Терминал 1 - Черный полукруг" был на 2-м месте из 12 миллионов произведений.
________
В тему:
“Терминал 2 - Бомбический взлет” http://proza.ru/2025/07/30/1484
"Тюменские пассажи" http://proza.ru/2024/08/25/701
"Побег из Мулен Руж" http://proza.ru/2022/08/05/983