СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО В ОКТЯБРЕ - ДЕКАБРЕ 1917 г. http://proza.ru/2025/08/06/202
ВЫБОРЫ В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ. Учредительное собрание, как ожидалось после Февральской революции, должно было стать высшим политическим органом и вершителем судеб новой России. Временное правительство назначило выборы на 12 ноября 1917 года, но не дожило двух недель до этого дня. Немного поколебавшись, большевики решили не менять дату и издали соответствующий декрет.
В голосовании приняло участие население всех территорий, входивших некогда в Российскую империю, за исключением оккупированных (Польши и западных и северо-западных пограничных губерний). Результаты голосования в Средней Азии не вошли в окончательную сводку. Участие населения в выборах было достаточно массовым: в Петрограде и Москве проголосовали 70 % избирателей, в некоторых сельских районах — 100 %, причем крестьяне часто голосовали единогласно за один и тот же список, как правило, за социалистов-революционеров. Наиболее надежные источники указывают, что всего в выборах приняли участие 44,4 млн человек.
Ленин некоторое время полагал вопреки очевидности, что левые эсеры смогут расколоть Партию социалистов-революционеров и обеспечат тем самым большевикам победу на выборах. Но ожидания не оправдались: хотя большевики и смогли добиться серьезного успеха, особенно в крупных городах и воинских частях, они остались на втором месте, значительно отстав от социалистов-революционеров.
Результаты выборов не были полной неожиданностью, но Ленин остался недоволен. Крестьяне, которых он надеялся привлечь, принимая земельную программу эсеров, не только не проголосовали за большевиков, — они не проголосовали даже за левых эсеров. Из 1839000 голосов, подано за партию социалистов-революционеров, только 26000 пришлось на левых. Большевики получили в Учредительном собрании 175 мест из 715; вместе с эсеровскими депутатами, относившими себя к левым эсерам, у них оказалось 30 % мест.
Беспокоил большевиков и явный успех оппозиционной партии кадетов, которой они особенно боялись. Хотя кадеты набрали менее 5 % голосов, большевики видели в них самых опасных противников: у них было наибольшее число активистов, наибольшее число газет, они были организованы и финансировались значительно лучше, чем эсеры.
И в Петрограде, и в Москве кадеты прочно занимали следующее за большевиками место, собрав в первом случае 26,2 % голосов, во втором — 34,2 %. Более того, кадеты обошли большевиков в 11 из 38 губернских городов, а во многих других прочно заняли следующее за ними место.
Ленин мог с удовлетворением отметить, что его партия добилась отменных успехов в центральных районах страны: в больших городах, промышленных районах и военных гарнизонах. Победившие на выборах эсеры получили поддержку в черноземной полосе России и в Сибири. Как сам он заметил впоследствии, эта география распределения избирателей предопределила направление основных фронтов в гражданской войне между белыми и красными, когда под контролем большевиков оказались центральные, а в руках их противников — окраинные части России. Еще одним благоприятным для большевиков обстоятельством были поддержка матросов и солдат, особенно в городских гарнизонах.
Впрочем, Ленин не тешил себя иллюзиями по поводу надежности этой поддержки: как только войска будут распущены по домам, ей придет конец. Но в данный момент поддержка армии была фактором решающим: пробольшевистские войска составляли силу, способную даже при малочисленном составе подавить демократическую оппозицию. Оценивая результаты выборов, Ленин с удовлетворением отметил, что в солдатах и матросах большевики обрели тот «политический «ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающей момент».
ДВИЖЕНИЕ В ПОДДЕРЖКУ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ. Вопрос об Учредительном собрании Совнарком обсуждал 20 ноября. Было принято несколько важных решений. Дыбенко, комиссар по морским делам, получил приказ стянуть в Петроград от 10 до 12 тыс. вооруженных матросов. И, что особенно важно, решено было назначить открытие Третьего съезда Советов на 8 января: сформированный сторонниками большевиков и левыми эсерами, он мог при случае стать «заменителем» Учредительного собрания.
Продолжая наступление, большевики запретили партию кадетов. 28 ноября Ленин подписал декрет с типично пропагандистским названием «Об аресте вождей гражданской войны против революции», объявлявший кадетских лидеров «врагами народа» и содержавший приказ об их аресте. В ту ночь и на следующий день вооруженные большевистские отряды хватали всех известных им членов кадетской партии, до которых удалось добраться: среди арестованных оказалось несколько депутатов Учредительного собрания. Шингарев и Кокошкин были убиты матросами в тюремной больнице, остальных освободили. Как «враги народа» кадеты не могли отныне заседать в Учредительном собрании.
Наконец Ленин решился и 12 декабря, сразу по достижении соглашения с левыми эсерами, набросал текст, в котором доводил свое решение до сведения общественности. «Правда» опубликовала этот текст на следующий день под названием «Тезисы об Учредительном собрании». Фактически они выносили Собранию смертный приговор. Главные аргументы были таковы: произошедшие с 25–26 октября перемены в расстановке партийных сил, прежде всего раскол в ПСР, изменения в классовом составе и, наконец, зарождающаяся «контрреволюция» создали ситуацию, при которой результаты выборов перестали отражать реальные чаяния народа: «Ход событий и развитие классовой борьбы в революции привели к тому, что лозунг "Вся власть Учредительному собранию"… стал на деле лозунгом кадетов и калединцев и их пособников. Для всего народа становится ясным, что этот лозунг фактически означает борьбу за устранение советской власти и что Учредительное собрание, если бы оно разошлось с советской властью, было бы неминуемо осуждено на политическую смерть…»
Выставив эти условия, большевики позволили Собранию открыть заседания 5(18) января, если прибудет не менее 400 депутатов. Одновременно они распорядились собрать через три дня, 8 (21) января, Третий съезд Советов. Ответом на демарш большевиков стала пропагандистская кампания Союза защиты Учредительного собрания, вдохновителем и организатором которого стал эсеровский делегат от Ставрополя Федор Михайлович Онипко. Издавались и распространялись сотни тысяч экземпляров газет и брошюр, в которых разъяснялось, почему Собрание не было антисоветским и почему оно одно могло и имело право даровать стране конституцию. Союз провел в столице и крупных провинциальных городах демонстрации под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию». Он посылал агитаторов в казармы и на фабрики для сбора подписей солдат и рабочих (включая тех, кто голосовал за большевиков) под призывами к открытию Собрания. На самых крупных предприятиях — таких, как Путиловский, Обуховский и Балтийский заводы, Невская судоверфь и мануфактура Лесснера, — рабочие подписали петицию Союза. Организовывавшие все эти мероприятия эсеры и меньшевики, а также выступавшие совместно с ними бастующие служащие и профсоюзные активисты надеялись, что эти свидетельства массовой поддержки Учредительного собрания заставят большевиков отказаться от применения к нему силы.
Некоторые конспираторы, не связанные с партией эсеров (среди них Некрасов, ближайший сподвижник Керенского) предприняли 1 января неудачную попытку покушения на жизнь Ленина. Единственной жертвой этой акции стал швейцарский радикал Фриц Платтен, ехавший вместе с Лениным в машине, — он получил легкие раны. После этого случая Ленин, выходя из Смольного, всегда брал с собой револьвер.
ё тем временем приступил к организации вооруженного сопротивления на случай, если большевики попытаются силой разогнать Учредительное собрание. В соответствии с планом, разработанным им совместно с Союзом защиты Учредительного собрания, необходимо было провести массовую вооруженную демонстрацию перед Таврическим дворцом 5 января, чтобы припугнуть пробольшевистские войсковые части и обеспечить спокойную работу Собрания. Удалось заручиться солидной поддержкой. В Преображенском, Семеновском и Измайловском гвардейских полках 10000 человек вызвались участвовать в вооруженной демонстрации и открыть огонь, если по ним начнут стрелять. Около 2000 рабочих Обуховского завода и Государственного печатного двора готовы были к ним присоединиться. Но, прежде чем привести задуманное к исполнению, организаторы отправились в ЦК партии эсеров за разрешением. Центральный комитет в нем отказал. При этом Центральный комитет подтвердил свое решение провести 5 января мирную демонстрацию: солдат тоже приглашали прийти, но без оружия. Однако солдаты отказались идти безоружными против большевистских ружей и пулеметов.
Большевики, прослышав об этих переговорах готовились к решающему дню, как к сражению. Руководил подготовкой сам Ленин. Первой его задачей было перетянуть на свою сторону или хотя бы нейтрализовать военный гарнизон. Отправленные в казармы большевистские агитаторы не отваживались открыто нападать на Учредительное собрание из-за его широкой популярности; вместо этого они повели речь о том, что «контрреволюционеры» пытаются взять верх в Учредительном собрании и использовать его для разгона Советов. С помощью этого довода они убедили Финский пехотный полк принять резолюцию, отвергавшую лозунг «Вся власть Учредительному собранию» и гарантировавшую Собранию поддержку только в том случае, если оно будет тесно сотрудничать с Советами. Сходные резолюции приняли Волынский и Литовской полки. Ни одно из воинских соединений не согласилось осудить Учредительное собрание как «контрреволюционное».
Видя колебание русских солдат, Ленин дал распоряжение вызвать латышских стрелков. Это стало началом активного участия последних в революции на стороне большевиков. 4 января Ленин приказал наркому по военным делам Подвойскому сформировать Чрезвычайную военную комиссию. Подвойский ввел в Петрограде военное положение и запретил массовые собрания.
АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ. В пятницу 5 января Петроград и особенно местность вокруг Таврического дворца напоминали военный лагерь. Эсер Вишняк, находившийся у Таврического с группой депутатов, так описывает виденное: «В начале двенадцатого выступили. Идут растянутой колонной, человек в двести, посреди улицы. С членами Учредительного собрания небольшое число журналистов, знакомых, жен, запасшихся входными билетами в Таврический. До дворца не больше версты. И чем ближе к нему, тем реже прохожие, тем чаще — солдаты, красноармейцы, матросы. Они вооружены до зубов: за спиной винтовка; на груди и по бокам ручные бомбы, гранаты, револьверы и патроны, патроны без конца, всюду, где только можно их прицепить или всунуть.
Перед фасадом Таврического вся площадка установлена пушками, пулеметами, походными кухнями. Беспорядочно свалены в кучу пулеметные ленты. Все ворота заперты. Только крайняя калитка слева приотворена, и в нее пропускают по билетам. Вооруженная стража пристально вглядывается в лицо прежде, чем пропустить. Через вестибюль и Екатерининский зал направляют в залу заседаний. Повсюду вооруженные люди. Больше всего матросов и латышей. Вооружены, как на улице, с винтовками, гранатами, патронными сумками, револьверами. Количество вооруженных и само оружие, звуки его бряцания, производит впечатление лагеря, готовящегося не то к обороне, не то к нападению».
Делегация большевиков, возглавляемая Лениным, прибыла в Таврический к часу дня. Находясь в ложе, которая в годы думской работы считалась «правительственной», он в продолжение последующих девяти часов руководил действиями большевиков. По воспоминаниям Бонч-Бруевича, Ленин «волновался и был мертвенно бледен, так бледен, как никогда. От этой совершенно белой бледности лица и шеи его голова казалась еще большей, глаза расширились и горели стальным огнем… Он сел, сжал судорожно руки и стал обводить пылающими, сделавшимися громадными глазами всю залу от края и до края ее». Момент для партии большевиков действительно казался переломным.
Союз защиты Учредительного собрания призвал демонстрантов собраться к десяти часам утра в девяти установленных местах и оттуда продвигаться к месту общего сбора на Марсовом поле. Число собравшихся в то утро по всему городу было велико (некоторые насчитывали до 50 000 участников демонстрации), но в целом процессия оказалась не такой внушительной, как предполагали ее организаторы: солдаты остались в казармах, на улицы вышло гораздо меньше рабочих, чем ожидалось; толпу образовали в основном студенты, государственные служащие и представители свободных профессий. Настроение было подавленное: большевистские угрозы и наглядная демонстрация военной силы произвели должное впечатление.
Организаторы демонстрации широко оповещали население о предполагаемом маршруте, и Подвойский, зная, где она пройдет, выставил на ее пути заслоны из своих людей. Передовые его отряды с заряженными винтовками и пулеметами заняли улицы и крыши зданий на пересечении Пантелеймоновской и Литейного проспекта. Когда шествие приблизилось к Литейному, раздались крики: «Да здравствует Учредительное собрание!» — и в этот момент солдаты открыли огонь. Несколько человек упали, остальные бросились искать укрытия. Вскоре, однако, они перестроились и продолжили движение. Поскольку Кирочная оказалась перекрыта войсками, демонстрация двинулась дальше по Литейному, откуда пулеметный огонь заставил ее свернуть на Шпалерную. Здесь процессия рассыпалась в беспорядке. Большевистские солдаты преследовали демонстрантов, вырывали у них из рук лозунги, которые тут же драли на части и швыряли в костры. Другая процессия и в другой части города, состоявшая преимущественно из рабочих, также натолкнулась на пулеметный огонь. Та же судьба постигла несколько мелких демонстраций.
Жертвы (под одним источникам — восемь, по другим — двадцать один человек) были торжественно похоронены 9 января, в годовщину Кровавого воскресенья, на Преображенском кладбище, рядом с жертвами 1905 года. Рабочие делегации несли венки, на одном из них была надпись: «Жертвам произвола самодержцев из Смольного». Максим Горький отреагировал на события в гневной передовице, сравнивая произошедшее с Кровавым воскресеньем.
ОТКРЫТИЕ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ И РЕШЕНИЕ О ЕГО РОСПУСКЕ. Как только поступили известия, что демонстранты разогнаны, а улицы контролируются большевиками (это произошло около четырех часов дня), Ленин приказал начинать заседание. Присутствовали 463 депутата — немногим более половины избранного состава — из них 259 социалистов-революционеров, 136 большевиков и 40 левых эсеров. [
Раскольников, большевик из Кронштадта, сразу же выдвинул резолюцию. Она называлась «Декларация прав трудящихся и эксплуатируемых масс». Россия провозглашалась «республикой Советов». Заново подтверждалась необходимость целого ряда мер, уже принятых Совнаркомом: декрета о земле, рабочего контроля на предприятиях, национализации банков. Главный пункт резолюции предлагал Собранию отказаться от его законодательной власти. «Учредительное собрание признает, что его задачи исчерпываются общей разработкой коренных оснований социалистического переустройства общества». Собранию предлагалось ратифицировать все ранее принятые Совнаркомом декреты и на этом разойтись.
Как и ожидалось, резолюция Раскольникова была забаллотирована 237 голосами против 136: результаты голосования показывают, что все большевики, и только они, проголосовали «за»; левые эсеры, видимо, воздержались. Тут большевистская фракция заявила, что Учредительное собрание находится в руках «контрреволюционеров», и удалилась. Левые эсеры предпочли остаться. Ленин оставался в своей ложе до десяти часов вечера.
ЦК большевиков собрался в другой части дворца и принял резолюцию о роспуске Учредительного собрания. Проявляя лояльность к левым эсерам, Ленин проинструктировал охрану, не применять насилия, любого депутата беспрепятственно выпускать из здания, но никого не впускать обратно. В два часа ночи, довольный, что ситуация находится под контролем, он вернулся в Смольный.
После ухода большевиков зал заседаний огласился речами, часто прерываемыми охраной, которая спустилась с балкона и расселась на освобожденные большевиками места. Многие были пьяны. Некоторые солдаты развлекались тем, что направляли оружие на ораторов. В половине третьего ночи удалились левые эсеры, и комиссар Дыбенко, отвечавший за безопасность, приказал командиру охраны, матросу-анархисту Анатолию Железнякову, закрыть заседание. В четыре часа утра, когда председатель Собрания Виктор Чернов провозглашал отмену собственности на землю, Железняков поднялся на трибуну и тронул его за плечо.
Последовавший затем диалог отражен в протоколах заседания:
«Гражданин матрос. Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал.
Чернов оттянул закрытие собрания еще на двадцать минут, а затем распустил его до пяти часов вечера 6 января. Но собрание так и не возобновилось, поскольку утром Свердлов и ЦИК приняли и опубликовали ленинскую резолюцию о его роспуске. «Правда» в тот день печатала: «Прислужники банкиров, капиталистов и помещиков, союзники Каледина, Дутова, холопы Американского доллара, убийцы из-за угла правые эсеры требуют в учр. собрании всей власти себе и своим хозяевам — врагам народа… На словах будто бы присоединяясь к народным требованиям: земли, мира и контроля, на деле пытаются захлестнуть петлю на шее социалистической власти и революции. Но рабочие, крестьяне и солдаты не попадутся на приманку лживых слов злейших врагов социализма, во имя социалистической революции и социалистической советской республики они сметут всех ее явных и скрытых убийц».
ТРЕТИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ И ТРЕТИЙ СЪЕЗД КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ. 8 января большевики открыли собственное «законодательное собрание» — Третий съезд Советов (рабочих и солдатских депутатов). Здесь им никто уже не пытался возразить, поскольку они оставили за собой и за левыми эсерами 94 % мест.
Съезд исправно утвердил все представленные Совнаркомом резолюции, включая «Декларацию прав». Он объявил Россию Федерацией Советских Республик, или Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой. Съезд признал Совнарком законным правительством страны, убрав из его названия слово «временное».
Как уже говорилось выше, большевики и левые эсеры совместными усилиями развалили Второй съезд крестьянских депутатов, и это означало, пишет Пайпс, конец независимых крестьянских организаций в России. В середине января 1918 года большевистско-левоэсеровский Исполнительный комитет крестьянского съезда собрал Третий съезд крестьянских депутатов, который полностью находился под его контролем. Съезд был запланирован на то же время, когда собирался Третий съезд рабочих и солдатских депутатов: по этому случаю обе организации, до той поры самостоятельные, «слились» и Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов прибавил к своему названию еще и слово «крестьянских».
ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗГОНА УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ. Роспуск Учредительного собрания был встречен населением с поразительным безразличием: не было и тени того возмущения, которое вызвали во Франции 1789 года слухи о том, что Людовик XVI намерен распустить Национальную Ассамблею, и которое привело к штурму Бастилии.
Первым результатом описанных событий стало прекращение забастовки служащих министерств и частных предприятий: после 5 января они стали постепенно возвращаться на свои рабочие места — одни из нужды, другие в убеждении, что будут более способны влиять на события изнутри. В умонастроениях оппозиции произошел фатальный слом: создавалось впечатление, что пережитые жестокости и равнодушие народа узаконили большевистский диктат. Массы почуяли, что после целого года хаоса они получили наконец «настоящую» власть.
В некотором смысле можно утверждать, что большевики пришли к власти в России не в октябре 1917 года, а в январе 1918-го. По словам одного из современников, «большевизм подлинный, настоящий, большевизм широких масс пришел только после 5 января».
Когда, уже после разгона Учредительного собрания, к депутатам-социалистам обратились солдаты с предложением восстановить его в правах при помощи оружия, перепуганные интеллигенты умоляли их не делать этого: Церетели заявил, что уж лучше Учредительному собранию тихо скончаться, чем начаться гражданской войне.
Капитуляция 5 января стала началом заката социалистической интеллигенции. «Неумение защитить Учредительное собрание знаменовало собой глубочайший кризис русской демократии, — писал человек, пытавшийся организовать вооруженное сопротивление и потерпевший неудачу. — Это был поворотный пункт. После 5 января для прежней идеалистически настроенной российской интеллигенции не стало места в истории, в русской истории. Ей принадлежало прошлое».
ПЕРВЫЙ СЪЕЗД ПРОФСОЮЗОВ. После победы Октябрьской революции стало постепенно меняться отношение советского государства по отношению к двум главным организациям российских рабочих — фабричным комитетам и профсоюзам.
Как уже рассказывалось выше, сразу после Февральской революции, при поддержке большевиков, фабричные комитеты получили влияние и распространились по всей России в качестве органов рабочего контроля. Под влиянием синдикалистских идей они приобрели ярко выраженную левую ориентацию и осенью 1917 года стали одним из главных источников политической силы большевиков. Декретом от 27 ноября 1917 года на всех предприятиях, где числилось не менее пяти человек, учреждались рабочие комитеты. Они получали доступ к учетной документации и должны были контролировать процесс производства, определять минимальную выработку и устанавливать цены на продукцию. Однако эта политика не получила в дальнейшем поддержки. Многие руководители большевиков полагали, что задачи рабочих организаций в новом обществе отличаются от прежних. Ведь в «рабочем» государстве интересы рабочих по определению не могут расходиться с интересами работодателей. Как сформулировал это однажды Троцкий, русский рабочий «не просто торгуется с советским государством» — нет, он повинен государству, всесторонне подчинен ему, ибо это — его государство».
Судьба русского рабочего движения — в его анархо-синдикалистской, равно как и профсоюзной формах — была в значительной мере решена на Первом съезде профсоюзов, состоявшемся в январе 1918 года в Петрограде. Интеллектуалы-социалисты — как большевики, так и меньшевики — подвергли здесь критике анархо-синдикалистские тенденции, получившие развитие в среде рабочих, и отвергли требование рабочего контроля как вредное с точки зрения задач производства и враждебное идеям социализма. Несмотря на отчаянные попытки отстоять рабочий контроль, съезд, где тон задавали большевики (получившие в данном случае поддержку меньшевиков и эсеров), принял резолюцию, которая отнимала у фабричных комитетов многие средства контроля над производством и передавала их профсоюзам. Фабричные комитеты потеряли большую часть тех прав, которые были им гарантированы в ноябре, — включая право вмешиваться в финансовые дела предприятия. «Контроль над производством, — было сказано в резолюции, — не означает, что предприятие передается в руки рабочих».
Когда съезд обратился к вопросу о профсоюзах, мнения большевиков и меньшевиков разошлись. Меньшевики, поскольку они имели сильную поддержку в некоторых крупнейших отраслевых профсоюзах, выступали за их независимость. Позиция большевиков заключалась в том, что профсоюзы должны быть инструментами государства, его органами в деле «организации производства» и «восстановления подорванного хозяйства страны». Как было сказано в большевистской резолюции, «съезд убежден, что профсоюзы неизбежно превратятся в органы социалистического государства».
В связи с этим, пишет Пайпс, вся дальнейшая история организаций рабочего контроля, — это история их неуклонного разрушения. Они увядали, таяли, умирали одна задругой.
«ТРИУМФАЛЬНО ШЕСТВИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ» И РАСПАД ГОСУДАРСТВА. Пока в столице протекали описанные выше события, в других областях России происходил процесс, определенный позже в советской историографии как «триумфальное шествие советской власти». 17 ноября 1917 г. Советы взяли власть в Гомеле, 19 ноября – в Иркутске, 28 ноября – в Самарканде, 29 ноября - во Владивостоке, 30 ноября – в Омске, 5 декабря – в Смоленске и Ашхабаде, 6 декабря – в Хабаровске, 8 декабря – в Томске, 10 декабря – в Харькове, 16 декабря – в Севастополе, 29 декабря – в Екатеринославе, 3 января 1918 г. – в Кишиневе, 18 января – в Одессе и Оренбурге, 19 января – в Благовещенске, 16 февраля – в Чите, 24 февраля – в Ростове-на-Дону…
Поскольку местные власти далеко не всегда признавали власть большевиков в Петрограде, к весне 1918 года Российская республика фактически распалась на бесчисленное множество требующих суверенности частей. Особенно ясно эта тенденция обозначилась в национальных окраинах.
После большевистского переворота национальные меньшинства одно за другим стали объявлять о своей независимости от России, отчасти следуя своим национальным устремлениям, отчасти торопясь оградиться от большевизма и нарождающейся гражданской войны. В этом они могли опереться на Декларацию прав народов России, изданную большевиками за подписью Ленина и Сталина 2 ноября 1917 года. Опубликованная без предварительного утверждения органами советской власти, декларация эта давала народам России «свободу самоопределения вплоть до полного отделения и создания независимого государства».
15 ноября 1917 г. национальные партии закавказских народов – грузинские меньшевики, армянские дашнаки, азербайджанские мусаватисты – объявили о создании коалиционного правительства Закавказья – Закавказского комиссариата. С самого начала оно заняло враждебную позицию по отношению к советскому правительству в Петрограде. Единственным городом в Закавказье, где утвердилась советская власть, стал многонациональный Баку. Ведущую роль здесь играл большевик Шаумян.
6 декабря 1917 г., финский сейм провозгласил независимость страны. Вооруженные отряды местных националистов (шюцкор) были взяты на государственное содержание и составили костяк новой армии. Командующим вооруженными силами был назначен генерал Маннергейм. 18 декабря Совнарком признал независимость Финляндии.
За Финляндией о своей независимости объявили Литва (11 декабря), Латвия (12 января 1918 г.) и Эстония (24 февраля) (все даты по новому стилю).
Особенный накал приняли события на Украине. 7 ноября 1917 г. Центральная Рада провозгласила Украинскую Народную Республику. В пику ей 24—25 декабря 1917 г. Всеукраинский съезд Советов в Харькове провозгласил Украину Республикой Советов и избрал Советское правительство. В декабре 1917 — январе 1918 г. на Украине развернулась вооруженная борьба за установление Советской власти. В результате боевых действий войска Центральной Рады были разбиты. 12 января 1918 г. Центральная Рада своим Универсалом объявила о выходе из состава России и о государственной независимости Украины. Но 26 января 1918 г. Киев был взят красными войсками.
В январе 1918 г. румынская армия напала на Советскую Россию и оккупировала Бессарабию. 13 января 1918 г. был занят Кишинёв, затем другие города.
Великая Российская революция 1917-1922 гг. http://proza.ru/2011/09/03/226