Ну что, дети, завтра память того святого, чьё Евангелие мы сейчас будем читать. Иоанна Богослова. Апостол любви. Память его принято отмечать розами, розовыми. Потому что там, где он скончался, - он был очень-очень старый – он попросил учеников его засыпать его живьем – представляете? Но когда через день пришли они, откопали – там его не было. Исчез. И кто он, и где он, никто не знает. Тело не нашли. И с тех пор, как я читал, каждый год в этом месте выделяется тонкий такой прах. Ну, порошок, или как это сказать… Вот. Там, я не видел, но я верю. Тому, что пишут. Православные издания. И в честь этого, розового цвета того вещества, которое выделяется там, принято праздновать память Иоанна Богослова розовыми розами. Это настолько важный святой… Ведь каждый из нас усыновлен Божией Матери именно через него. Господь усыновил весь род человеческий на кресте, через Иоанна Богослова, сказав ему, что «это твоя мать». А Ей сказал, что «это твой сын»… И по многим другим причинам. Это был единственный из Его учеников, который Его не предал, не убежал, он был бесстрашный, ничего не боялся. Он был такой кроткий, что никому в голову не приходило его обижать. И на него руку поднять. Как на саму Матерь Божию. Её ведь тоже никто не обижал. Вот он был такой… Есть такие люди, которые самим своим видом, всем своим впечатлением, которое они производят, они исключают какую бы то ни было агрессию. И он был знаком даже Первосвященнику. Он был знаком, там, знатным людям, и его пускали без всяких – как будто он невидимым был. Его пускали во двор Первосвященников… Вот, к апостолу Петру были вопросы, «кто ты такой», а к нему не было никаких вопросов. Он везде, получается, был свой. В этом свойство истинной любви, которой заряжен был этот человек.
Тот, кто несет в себе любовь, для него нет разделений между людьми. Он всех любит и для всех свой. Я бы сказал, что достижение этого – это высшее состояние, которое вообще для человека возможно. Вот такое соединение с любовью, чтобы человек мог жить, не обращая внимания на границы, которые между людьми есть.
Но даже и такой человек, как Иоанн Богослов, понес искушение очень сильное – от кого? От женщины злой, к которой он нанялся в услужение – банщица. И которая – ну, он, наверное, уже не такой был молодой – ну вот, в среднем возрасте, и она его очень сильно обижала, и даже била. И это продолжалось в течение десяти лет. Десять лет вот такое испытание нес. И действительно, те люди, которые пытаются идти путем смирения, кротости, они на своём пути обычно встречают тётушек. Которых жизнь смиряет невольно. Потому что женщина – она не может жизнь прожить и не смириться. Вы увидите это сами. Само женское естество – оно смиряет женщину, по множеству причин. Особенно если женщина выходит в мир – ну, она должна смириться. Но это смирение часто бывает невольное, и затаивается при этом большая очень злоба. И когда на этом своём пути женщина встречает человека, который добровольно смиряется, который мог бы не смиряться, но ради Бога он смиряется, она всю, весь этот заряд своей злобы – может быть и зависть к мужчинам, там, из-за того, что нет возможности реализовать свою властность, вот эти обиды, потому что… «А почему, собственно говоря, я должна быть женщиной? А? Что это такое – Бог меня создал – а я хочу мужчиной быть. И почему это я должна смиряться? А я хочу быть человеком! А я хочу властвовать! А я хочу быть сильным! Что это такое?» И вот этот мотив - он, на самом деле, очень сильно распространен, и это причина огромного количества злобы в мире, когда женщина не может смириться перед мужчиной. А так заповедал Бог, Он так сказал, что жена создана в помощь мужу. Неважно, что это чужой муж, важно, что это чей-то муж. Если ты женщина – должна перед мужчиной смиряться. Хотя бы символично, хоть как-то! Должна помнить, что у него там либо должна быть, либо есть уже жена. Может быть, и дети. Женщина, которая не хочет смиряться перед мужчиной – она расчеловечивается, она становится демоноподобной. По юности это может быть достаточно мило, вроде как, и несерьёзно, но с течением времени всё становится всё более и более серьёзным. Принимает всё более отталкивающие черты. И к годам сорока это уже просто какой-то монстр получается. Самый настоящий. Не говоря уже о пятидесяти, шестидесяти – там всё дальше хуже и хуже. Так устроена жизнь. И вот бедный Иоанн Богослов это вот всё терпел. Но так как он был святой, действительно святой, он эту злобу в ней переборол, он ее сокрушил. Она стала его последовательницей. Такое произошло чудо в его жизни. Потребовалось терпеть десять лет. Чтобы женскую злобу сокрушить.
Ну и потом в жизни его были большие чудеса. Его тоже хотели убить, как и всех остальных апостолов. И пытались это сделать. Господь его сохранял. Его бросали, допустим, в кипящий котел – то ли ртути, то ли, я не знаю, чем он там кипел – оловом… Господь его сохранял. В это трудно поверить, но, если так говорят, значит, так оно было. Не стоит испытывать правдивость подобного рода сведений. Когда такие вещи совершаются, это из ряда вон выходящие ситуации. И свидетели этого чуда, они понимают, что по-другому не могло произойти. Хотя это совершенно невероятно может казаться. В общем, я приблизительно представляю, о чем я говорю.
Дожил он до глубокой старости. Все его очень сильно почитали в Церкви. Когда его не смогли убить, отчасти потому, что Господь его хранил, отчасти потому что он действительно был очень любвеобильный человек – его не могли долго мучить и пытать, - сослали его на остров Патмос, где были какие-то то ли рудники, то ли каменоломни, - короче, на работах там решили его заморить, и вот на этом острове было ему явление, которое ученик его записал как Апокалипсис. Там был у него ученик. И то Евангелие, которое он написал, это было самое последнее Евангелие. Остальные три были написаны раньше. И он их все три прочитал. И написал своё, уже старенький. И вот это Евангелие Иоанна Богослова, оно самое глубокое, самое таинственное. Оно просто совершенно такое, улётное. Его называют «апостол любви». Именно он сказал: «Бог есть любовь». Именно от него мы услышали эти слова. Что Бог есть любовь. Этим христианство отличается от всех других религий. Больше нигде таких слов нету. Что Бог есть любовь. Это вот именно черта христианской религии. Это ведь очень многое меняет в жизни. Если в это по-настоящему верить. Что Бог есть Любовь. Поэтому если ты почитаешь саму любовь, если любишь любовь, ты не можешь не любить Иоанна Богослова. И не можешь его не почитать. Потому что он покровитель любви. Именно потому, что он был преисполнен любовью, он быстрее других учеников понимал, во-первых, то, что говорил Спаситель, верил… И он лежал на Тайной Вечери на груди Спасителя… И достиг такой близости к Богу, будучи в очень молодых летах.
Любовь – она превосходит закон, это исполнение закона. Она, ну не то, чтоб беззаконная, она выше всякого закона, любовь. И вот сплошные исключения, когда она действительно есть. Но на это не стоит равняться и не стоит наглеть под видом любви… Но когда она есть, всё действительно вот так. Ну, и она очень тесно связана со смирением. У каждого человека в жизни такой поворотный момент наступает, когда он должен выбрать: либо гордость, либо любовь. Либо гордость, либо любовь! Любовь связана со смирением. Если не смиряется человек, любовь уходит. Часто в слезах. Человек плачет-плачет, плачет-плачет, плачет-плачет, и от этих слёз делается всё злее-злее, злее-злее, злее-злее… Бывают такие слёзы, в которых выходит любовь. Она жива. Но человек оказался её недостоин. И потерял. И она в слезах вся вышла. Вот так бывает. Хочешь сохранить любовь – смиряйся. Не хочешь смиряться – любовь будет утрачена. А вместе с ней и жизнь. Станешь мертвый, при жизни. Вроде как, ходишь, бродишь, говоришь, дышишь, а ты труп. Труп для Бога и перед Богом. Труп. Потому что в тебе нет любви. Но если в такое состояние вошел, иногда бывает без особой вины, а просто такое испытание, нужно согреваться памятью о любви. Ведь она была. И тебе было с ней хорошо. Нужно верить этим впечатлениям любовным, верить в то, что это была правда. И вести себя так, как будто ты испытываешь эту любовь. Потому что, когда ты ее испытывал, тебе было очень светло. Утешительно!.. И ты всеми фибрами души понял, что это состояние – это правда. Значит, когда любовь уходит, это ложь… Надо эту ложь презирать. И быть верным своей любви. И если ты будешь верным любви, она обязательно вернется. Сколько бы времени ни прошло, сколько бы времени ни пришлось ждать. Да не так уж и важно, лишь бы только она вернулась. И она обязательно вернется.
И жизнь наша, она полна вот такими испытаниями. Очень многое зависит от СВОБОДНОГО ВЫБОРА ЧЕЛОВЕКА – что он выбирает. Если ты выбираешь Бога, никакая сила тебя не приневолит остаться без Бога. Нужно быть упорным и упрямым в тех вещах, в которых действительно нужно быть упорным и упрямым. Есть доброе упрямство и доброе упорство. В добром, в светлом. В этих вещах нужно быть совершенно несокрушимым. Вот таким был Иоанн Богослов. Который казался нежным, может быть, и слабым, кто-нибудь, может быть, его презирал, а на самом деле он был настолько силен, что он победил всех своих мучителей, победил годы – он прожил больше ста лет, как говорят, - пережил всех апостолов и даже победил саму смерть. Потому что его любимый Учитель не дал ему умереть. И говорят, что он снова придет на землю. Когда явится антихрист. И он примет от него всё-таки мученическую смерть. Но сразу после этого воскреснет. Так я слышал, и я в это верю…
Представляете, в каком мире я живу?.. Мы с мамой живём… Мы в эти вещи во все – верим! Для нас это реальность. Вы скажете: «Ну а жизнь-то, она совсем другая!.. Во что вы такое верите?» Но мы же с мамой долго живём. Долго. И веру эту несем долго. И мы знаем, что всё проходит, а вера остаётся. Всё проходит, а Церковь – живёт. Всё проходит, а любовь и вера – они не проходят. И духовная жизнь, и духовная реальность, она как предстояла нам в юности, так и продолжает предстоять, и она становится только всё интереснее и интереснее. И мы всё более и более убеждаемся, что это никакие не выдумки. Да, конечно, очень большое разочарование – прежде всего в самих себе. Просто ниже плинтуса мнение о себе. И это вас тоже ждёт, каждого из вас. Глубочайшее разочарование в самих себе. Но не в Боге. Чем больше разочаровываешься в себе, тем больше стремишься к Богу. Потому что всё то хорошее, что было когда-то в тебе, что, может быть, ты не удержал, потому что был недостоин, имеет своим источником Бога. Если ты не потеряешь стремление к Богу, ты ничего не потеряешь, Он тебе воздаст сторицею, Он тебе всё вернёт.
Я сегодня с Марусей разговаривал, я ей сказал, что так как мы с матерью уже долго идём по этому пути, уже немножечко состарились на нём, то все наши, так сказать, жизненные отправления, они приобрели совершенно другое достоинство, совершенно другое значение, гораздо более весомое. Что мы даже невольно стали гораздо более настоящими, чем были в юности. Много трудов позади, много скорбей, иногда очень-очень тяжких скорбей. Просто даже смертельно опасных. И Господь нас, и Господь нас, и Господь нас ПРОВЁЛ сквозь них. Защитил, покрыл… И с каждым таким испытанием наш образ жизни становится всё более весомым. И наши слова, и наши поступки, и наши чувства, и наши мысли – всё более и более становились настоящими. В этом смысл вот таких слов, что: «Оттерпимся, и мы тоже людьми будем». Сразу не придёт. Даже если ты будешь делать вид, что ты человек. Всё равно не будешь человеком. Человеком будешь по достижении определенного возраста. Если ты живёшь правильно. Хочешь быстрее? Пожалуйста. Перегрузки. Непосильный труд, тяжёлая болезнь, предстояние перед лицом смерти. На войне люди быстро взрослеют. В тяжёлой болезни смертельной тоже люди очень быстро взрослеют. И в непосильных трудах тоже очень быстро человек взрослеет. Но никто же не хочет так быстро становиться настоящим. Господь милостиво эти сроки растягивает. И не требует от нас быстроты. И мы не должны от Него требовать. Понимаете? Чтобы нас сразу все уважали, сразу все ценили, сразу все почитали… Подожди, придет время. Вся жизнь ляжет на твои плечи. Что сделаешь, то и будет. А не сделаешь, и не будет. Ничего не будет. Если ты Евангелие не почитаешь, оно и не прозвучит. Если ты Богу не помолишься, Его и не будет в твоей жизни. Понимаете? И это ответственность. Её довольно тяжело нести.
Если бы мы с матерью не были бы вдвоем, мы бы не удержались бы на этом пути. Вот такая огромная милость Божия нам дана – что мы есть друг у друга. Чудо! Чудо чудное! Диво дивное! И у меня нет гарантии, что это чудо повторится с кем-нибудь из вас. Нет. Я знаю, почему это произошло в моей жизни. И у меня нет гарантий, что это повторится в жизни вашей. Думаете, у всех так? А может, один случай на тысячу. А может, на несколько тысяч. Чтобы вот такое созвучие было душ. Хотя мы друг друга не совсем понимаем и не во всём. Но Господь благословляет. Вот это взаимное стремление к Богу и спасению – это, оказывается, главное. А не что-то другое. (Дальше читаю Евангелие от Иоанна).
«Яко время Мое не у исполнися». То есть ещё пока не пришло время. «Сия рек им, оставль в Галилеи. Егда же взыдоша братия Его в праздник, тогда и сам взыде, не яве, но яко тай». Видите, Он, получается, их обманул. Сказал, не пойдёт, а сам пошёл. Ну вот, такой пример мы имеем в Евангелии. Что Сам Господь так поступил, с людьми, которые достойны были такого обхождения. Оказывается, есть люди, которым и Сам Господь не считал грехом… Ввести в заблуждение их. Почему? Сказано в псалмах: «Всяк человек есть ложь». И если ты обманываешь человека в его лжи, в его злобе, в его гордыне, в его страстях, это не ложь. А наоборот, правда получается. Минус на минус даёт плюс. Когда, там, гонятся за человеком, и ты не раскрываешь, куда он спрятался, куда он убежал, это же не ложь. Потому что ты говоришь эти слова в лицо убийц, в лицо негодяев, ты защищаешь. Это не ложь, а защита. Защита. Во какие тонкости, очень большие, в этой вот премудрости человеческой. Тонкости. Но когда ты защищаешься, тебя совесть не обличает. Совесть спокойной остается совершенно. А если ты говоришь ложь из эгоизма, а при этом себя оправдываешь, что, якобы, там, защищаешься, у тебя совесть не остается спокойной. Она тебя тревожит. Начинает потихонечку грызть, угрызать тебя. Ну ты, конечно, хорохоришься: «Я всё равно прав!» - но Бога же не обманешь…
«Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы». Видите, я верю в Господа, Господь дал мне эту веру, - я каждый вечер могу вам столько всего вещать. Это тоже чудо. Попробуйте вы вот так вот, каждый вечер, да что-нибудь новенькое, да от сердца чтобы было, настоящее… Попробуйте. А, Сонь? Получится у тебя? А? (Соня: «Неиссякаемый источник премудрости»…) Вот… Правильно говорите… Наконец-то я слышу какие-то слова хорошие от Сонечки. Что? Даже, может быть, любишь меня? А? Сонь? Что? Может? Ну, вот это совсем другое дело, Сонь. Даже совсем другое дело! М? А так, а как же папу не любить? Папу стыдно не любить. Вот такое чудо, что папа может говорить. И всё это по делу. А почему? Потому что Господь зарядил меня. Как Батюшка о себе говорил: «Я, - говорит, - заряжённый»… И я теперь заряжён. Я с ним пообщался больше двадцати лет, двадцать три года, и тоже зарядился. И я думаю, хватит этого заряда на всю оставшуюся жизнь. Веры. А что в нём было главное?.. В чём была главная его наука? Смирение. И из смирения, из вот этого сердца сокрушенного, черпаются силы, непрестающие. Вроде, кажется, человек повержен. Что такое сокрушение? Поверженный на землю, поверженный! И встать не может. Всё! Но вот как этот античный богатырь, Антей, когда он земли касался, он силы обретал и становился вообще непобедим. Вот так же и человек, любой, если он смиряется, сокрушается, у него открывается непресекаемый, неиссякаемый источник сил. И источник этот – сокрушенное сердце, смиренное, сокрушенное… Так всё устроено… Очень странно, таинственно.
А ты знаешь, Сонечка, если ты папу действительно будешь любить, я тебе такое пророчество – что будет у тебя счастливое замужество, да. И будет у тебя муж хороший!.. Чего ты говоришь? Я не слышу… А, ты не хочешь семейных, ты хочешь карьерных?.. (Соня: «Можно и того, и другого».) А!.. Ну, это уж вы договоритесь друг с другом. Пожалуйста! (Алеся: «Да пожалуйста! Конечно! Замечательно!») Главное – это семейный успех, Сонь, карьера – она приложится. Да, фортуна… Главное, чтобы было на кого опереться в жизни. Карьерные успехи!.. Ты главное не считай, что дети мешают карьере. Слышишь, Соня? Не считай детей помехой в карьере. Не считай никогда! Дети ничему не помешают никогда! (Алеся: «Да мы уж с дедушкой Эдиком воспитаем»…) Хочешь два образования? Пожалуйста, получай два образования. Да хоть три! Пожалуйста! Если с папой будешь дружить, если с папой будешь дружить – пожалуйста! Полный тебе карт-бланш. Только меня не огорчай. Ну смирись ты перед папой… Ну да, папа, Коля сказал, что «ты болен» - мне. Ну даже если и болен. Всё равно надо не огорчать. Всё равно надо смиряться. Не растравливать эту болезнь, по наследству ко мне перешедшую. А смиряться передо мной, щадить меня. Я же ваш папа. Я не чужой человек, с улицы. (Алеся: «Мы стараемся».)
Святый апостоле и евангелисте Иоанне, моли Бога о нас! Пошли нам завтра весточку от любви Божией и от Его спасения!..
(Дальше читаю послание апостола Павла к Коринфянам, 1-е). «Предати такаваго сатане, во изможение плоти, да дух спасется в день Господа нашего Иисуса Христа». Вот это, как говорят, крайнее наказание, которое употребляется к согрешающим. Что значит «предать сатане?» Это значит, человека начинает распирать желаниями. А желания эти такие, что они разрушают его. Он не может их обуздать, а они разрушают всю его жизнь, здоровье, душу… В конце концов, измождается сама плоть. Представляете, что происходит с человеком, который подвергается такому наказанию – предаётся сатане, «во измождение плоти»… Но в итоге он смиряется, сокрушается, и дух его может быть спасен. Вот, никому такого не пожелаешь, но нужно знать, что такое бывает. Можно такое сказать, наверное, и о пьяницах, и о наркоманах, и о всякого рода таких пропащих грешных людях, которые не могут обуздать своих неправильных желаний. И о блудниках… Это люди, преданные сатане. По гордыне своей. Обычно Господь попускает вот такие грубые грехи, некрасивые, смиряющие человека, именно по гордости. Гордость накликивает вот такие-то грехи. Понимаете? Я вас всё время от этого остерегаю. Это ваш самый страшный враг – гордыня. Лютый враг! Которого нужно просто безжалостно – безжалостно! – каждый день втаптывать просто в грязь. Прям, без всякой жалости! Свою собственную гордость. Чем вы ее будете успешнее побеждать, тем вы будете счастливее в жизни вашей. И блаженнее в вечности. Поэтому, опять же, говорю: я вам не враг. Я ваш ДРУГ. И то, что я ваш друг, как раз проявляется в том, что я вас смиряю. Всех. И даже тех, кого здесь рядом нет с нами, я их тоже смиряю, хотя бы тем, что не пускаю их сюда, в их собственную семью. А делаю я это не по капризу своему, а потому что я вижу и чувствую, что невозможно, невозможно такого человека запустить в свой дом. Без опасности того, что он разрушит здесь всё. Я просто вижу, что по-другому нельзя.
«С таковым ниже ясти»… То есть даже есть вместе нельзя с такими людьми.
Видите, «внешних судит Бог», как я вам говорил. Пока вы здесь, со мной, я своим словом управляю то, что с вами происходит. Я и накажу, и смирю, и утешу. Помилую. А если вы во внешний мир уходите, то там уже Бог начинает судить, во всех событиях, которые будут происходить. И вы помните, что всё, что происходит с нами в жизни, это не безсмысленно. Ни один волос с головы человека не падает без воли Божией. Ни одна встреча, ни одно испытание… Ни один автобус, во время не пришедший, ни одна дождинка, ни один порыв ветра, ничего не бывает без воли Божией. А как это может быть и какое это имеет смысл и значение, мы на этой земле не поймём. Бог так велик, что нам невозможно судить о таких вещах. Но во всём, верьте и знайте, во всём есть смысл. Во всём!.. О какая жизнь, в которую мы попали!.. Во всё глубочайшая тайна! И правильное отношение к жизни – это благоговение. Понимаете? Если в человеке есть это – благоговение, ощущение тайны происходящего с ним, значит, есть и терпение, есть и смирение, есть и любовь, есть и спасение. А если он теряет это благоговение, а это бывает и от гордости тоже, - всё ему становится тупо, безсмысленно, гадко, отпратительно, и… Брюзжит-брюзжит, брюзжит-брюзжит, и что? Погибает, в ропоте вот в этом. Это черта неверующих людей, они вот так живут. Всё время брюзжат, ропщут, всего им мало, никогда не бывает благодарности, никому и ни за что. Это черта гибели. Вот так, ребята… Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
http://proza.ru/2022/10/26/1058