Тяжелые тучи застлали горизонт. Высокие волны накатывали все сильнее, и сильнее, и вал за валом следовал все чаще. Корабль потерял вскоре управление: паруса были разорваны в лохмотья, одна из трех мачт наклонилась и была готова упасть на палубу.
Фрегат уже набрал воды в трюм. Матросы отчаянно заделывали пробоину, последствия недавнего удара о риф. Однако не успевали. Вода прибывала все быстрее. Ориентира не было совсем. Казалось, небо и вода слились в один серый тяжелый стальной цвет и самое небо было готово поглотить море, а море - небо.
Капитан отчаянно пытался устранить панику и привести в порядок судовую команду. Боцмана и его помощника смыло за борт, когда они упрямо пытались выправить корабль в сторону от рифа.
Грозовые тучи казалось падали на море, и из них разверзся целый ливень. Волны росли все сильнее и казалось, скоро будут вровень с кораблем таким маленьким, слабым, как скорлупка и затерянным среди огромной бездны.
-Отставить панику!- громогласно рявкнул капитан, но почти никто его не услышал в адском грохоте бури и стихии. Все матросы из последних сил боролись со стихией, но их силы были конечны, сила же стихии казалось, только росла. Фрегат плыл по Карибскому морю, но направление он уже потерял, а в адской карусели определить свое местонахождение было совершенно невозможно. Оставалось лишь полагаться на волю небесных сил.
Липранди в кают-кампании отчаянно лихорадило.
Он подхватил по пути следования судна какую-то заразу.
Он с трудом встал с койки и опустился на колени.
Впервые в жизни он заплакал и попросил у Господа прощения за свою бестолковую жизнь и за всех, кого он обидел.
Слезы ручьем лились из его глаз.
Далеко-далеко, за синими морями и далекими берегами, на севере, в Петербурге, плакала Дашкова, ощутив какую-то внезапно нахлынувшую пустоту и отчаяние.
Каким-то наитием она тоже поняла, что происходит и опустилась перед образом Богородицы.
А шторм крепчал, хотя, казалось бы, куда уже более-то?
Огромный вал поднятой со дна воды гигантским гребнем поднялся над морем, грозя поколебать корабль и пустить его ко дну. Пенящиеся волны в абсолютно сумрачном воздухе обрушились на корабль, но внезапно сквозь черный небосклон, подобно плотному покрывалу, укрывшему горизонт пробился ослепительно яркий во тьме луч света и осветил корабль весь.
Огромный вал, оказавшись на пути луча света, стал ослабевать.
Из тьмы вырвались еще два луча и осветили путь корабля впереди на полкабельтова и далее, еще на один кабельтовый.
Огромный вал раскрошился на несколько малых валов, которые быстро провалились в бездну, лишь вскользь затронув несущийся в адском штроме корабль с изорванными в лохмотья парусами.
Корабль, как на крыльях, рванул вперед, туда, где темный вал медленно начал слабеть, а небо из адово-черным становилось просто черным.
Полностью неуправляемый он, однако был управляем чем-то иным, не бурей, но иным чем-то, явно сильнее бури.
Липранди окончательно потерял сознание, перестав наблюдать в иллюминатор.
Темная темень прохватила его до последней капли, но внутри нее уже появлялся Свет, и он вполне уже положился на Него.