Поза эмбриона

Элина Плант
Для игры Светлой Ночки  «Этюды 7», задания 1 "У озера" http://proza.ru/2025/09/19/178

Парк был почти пуст этим осенним утром. Листья шуршали под ногами, воздух пах сыростью, трава, вся в капельках росы, сверкала на неярком солнце. Стелла с Андреем шли, не торопясь, в сторону озера, обсуждая предстоящие выходные.

Они заметили его одновременно. Мальчик, лет пяти, в ярко-жёлтом комбинезоне и велосипедном шлеме, лежал посреди пешеходной дорожки в позе эмбриона. Лицо было прижато к асфальту, руки обнимали колени. Инстинктивная защитная поза, которую часто принимают при сильных эмоциях: страхе, боли, усталости или тревоге. Ни плача, ни движений, наоборот – странная тишина вокруг него.

Рядом, возле дерева, стояли мужчина и женщина. Видимо, родители ребенка. Женщина смотрела в смартфон, мужчина пил кофе из термокружки. На мальчика не смотрели. Даже не повернулись, когда Стелла с Андреем подошли ближе.

– Он… в порядке? – тихо спросила Стелла, замедлив шаг.

Женщина бросила взгляд: 
– Всё нормально. Он у нас так выражает протест. Устал – вот и лежит. Отдыхает.

– Хочет – пусть лежит. Мы не против. У него свобода выражения чувств, – усмехнулся мужчина. – Проходит обычно за пятнадцать минут.

Стелла присела на корточки возле мальчика. 
– Ты не ушибся? – спросила мягко.

Мальчик сжал губы. Через секунду раздался сиплый голос: 
– Я говорил, что устал… А они сказали: "Потерпи до фонтана".

Стелла оглянулась. Фонтан, бивший в центре озера, был пока не виден. До него было ещё с километр.

– Ты хочешь, чтобы тебя услышали?

Мальчик кивнул, не поднимая головы. 
– А лежать – это твой способ показать, что тебе плохо?

Ещё один кивок.

Она медленно поднялась. 
– Простите, – сказала родителям. – Вы вправе воспитывать своего ребенка как хотите. Но на вас сейчас смотрит не просто уставший ребёнок. Он хочет понять, любите ли вы его по-настоящему. По-моему, он сомневается в этом.

Женщина отвела взгляд. Мужчина убрал кружку в рюкзак. 
– Макс, пойдём, – сказал он, уже без иронии.

Мальчик медленно поднялся. Худенький, голубоглазый, с дрожащими губами. Комбинезон на боку подмок. Одна щека в грязи. Но он встал – уже хорошо.

– Можем не идти к фонтану, – тихо сказала женщина. – Хочешь, вернёмся домой?

Мальчик кивнул. Подошёл, взял её за руку и что-то пробормотал, что – Стелла не разобрала. Может, извинялся.

Когда они скрылись за поворотом, Андрей выдохнул: 
– Вот ведь... Просто лечь и замолчать – иногда это самый громкий крик.

Стелла и Андрей продолжили прогулку молча. В голове у Стеллы крутилась сцена: жёлтый комбинезон, асфальт, равнодушные мужчина и женщина – родители. И тягостная тишина вокруг ребенка.

– Ты думаешь, с ним всё будет нормально? – наконец спросила Стелла.

Андрей пожал плечами: 
– Если родители сделали правильный вывод после того, что произошло, – возможно.

– Мне кажется, такие дети вырастают очень чувствительными. Или наоборот – отгородившимися от окружающих.

– Или теми, кто не проходит равнодушным мимо лежащего на дорожке. Трудно судить о том, каким он станет, когда вырастет. Всё возможно.

Они подошли к детской площадке. На горке громко смеялась девочка, кто-то катался на качелях, двое малышей лепили из мокрого песка куличики. Всё было как обычно. И всё же казалось, будто что-то в этом парке изменилось.

Стелла взяла Андрея под руку.
– Знаешь, я думаю, быть услышанным важнее, чем быть правым. Надо постараться это не забыть. Особенно, когда мы сами станем родителями. Пошли к фонтану. Проверим, так ли далеко он на самом деле, как кажется.

– А если я по дороге устану?

– Тогда я поглажу тебя по щеке. Поцелую. И просто посижу рядом, даже если ты ляжешь на асфальт. 

Они синхронно засмеялись и пошли дальше – по той самой дорожке, где только что звучал безмолвный детский крик о помощи.