Для игры Светлой Ночки «Этюды 7»: http://proza.ru/2025/09/19/178
Тема 2, "Письма из прошлого"
Наташами должны быть светленькие простушки с туповатыми носиками. Оли, наоборот, все как одна высокие и стройные с тонкой ниткой бледно-розовых губ. Татьяны – понятно чернявые, стриженные и завитые. Елены скорее тоже брюнетки, но поблагороднее. А Светы, те совершенно легкомысленные, но, к счастью, легковесные, в общем полная противоположность Людмилам с крутыми бедрами. О том, что Ларисы хитрые, тонкокостные и кучерявые знает каждый. А Марии набирают вес с молодости, чтобы стать ко времени баб Машами. Иры не слишком взрачные, но шатенки.
И, наконец, Эммы.
Их и нет почти. А те редкие экземпляры, затесавшиеся среди простого люда, держатся как-то в тени и вполоборота. То ли им стыдно, что они Эммы, то ли они несут в себе некий секретный код, для чего их и пометили особым шифрованным именем. А может им крайне неуютно оттого, что их нет в святках, сказках, списках на получение и на геральдических древах.
Они никогда не слышат своего имени, несущегося с балкона, бьющегося о стены трех соседних пятиэтажек в надежде, что оно приземлится в близлежащую песочницу, где и должна играться искомая Вика или Надя. В местном баре им придется три раза кричать на ухо подошедшему наконец-то полупьяному кавалеру, пока тот сообразит, что она не мычит на немом языке, а пытается познакомиться. Они грустные от этого. Они умеют грустить, так, как не умеет ни одна из Наташ, и возможно поэтому умеют любить тоже по-особенному, но как же трудно напасть хоть на одну Эмму, чтобы это проверить.
Мы сидели на лавочке, только что объевшись крыжовника, и болтали ногами. Моя панамка слезла набок. У Эммы свалилась с ноги одна сандалия. В животах урчало, но все равно было хорошо, потому что ни у кого больше во дворе не было целой Эммы и колючего куста зеленых полосатых ягод.