Часть 11: http://proza.ru/2025/10/29/1627
На следующий день Марья успела только позавтракать, как за ней явился Вьюн. Вывел он ее через незнакомые ворота в дворцовой ограде. С умыслом или нет, но прошли они прямо мимо тюремной башни. Марья даже увидела решетчатое окошко камеры, в которой томился Ёрш. Взглянула и тут же отвела взгляд. Вдруг Вьюну только того и надо, чтобы уличить ее во вчерашней вылазке.
Внезапно Марья поняла, что они плывут, да только дышать ей совсем не трудно. У Вьюна вместо ног вдруг хвост отрос, серенький, невзрачный. Подивилась Марья такому превращению. У Ерша она хвоста не видела. Должно быть, потому что он все же человеком был…
Вот поднялись Вьюн и Марья к самой поверхности воды, выбралась девушка на берег, а подданный водяного только по пояс и высунулся. Покачивается на волнах, ждет, пока Марья оглядится. Не узнала она берега, заросшего травой да цветами.
– Где это мы? – спросила Марья.
– Это река Беглянка, – растолковал Вьюн. – Через нее всегда сосед Судака Судаковича ему рыбу присылает, ежели в карты проиграется. Тебе всего-то и надо проследить, чтобы рыба до озера дошла.
– Как же мне это сделать? Разве будет рыба меня слушать?
– На то тебе провожатый и даден.
А Марья-то подумала, к ней надзирателя приставят, чтобы проследить: как бы она не сбежала. Она бы не бросила Ерша да не нарушила слова, но Вьюн вчера так старался убедить подводного хозяина в ее черных мыслях…
– Где же он? – Марья оглянулась. Интересно было, что же это за провожатый такой.
– Скоро явится, – нахмурился Вьюн. – Опаздывает. За этими охламонами нужен глаз да глаз. Чуть зазеваешься: один уже из сокровищницы норовит жемчуг увести, другой – проспал все на свете! В общем, ты жди, а я поплыл, недосуг мне с тобой болтать. Дел по горло!
Взмахнул хвостом и уплыл. Марья снова огляделась. Не было видно людей. Беглянка текла через самый лес, на берегах ее никто не жил. Была она притоком большой реки Иглицы. Иглица принадлежала Судаку Судаковичу, а Беглянка, выходит, сбежала из-под его начала, досталась другому водяному.
Марье стало интересно, похож ли местный водяной на повелителя Яхонтового озера.
– Отдыхаешь? – послышался вдруг мужской голос. Марья вздрогнула, оглянулась.
Рядом с ней стоял незнакомый парень, совсем молодой, едва только усы над верхней губой появились. Были на нем крашеная рубаха да штаны и сапоги.
– Ты кто таков? – спросила Марья. – Уж не помощник ли от Судака Судаковича?
– Ты разве не узнала меня? – удивился парень и тут же хлопнул себя по лбу: – Забыл!
Тут же облик его переменился. Оказалось, что стоит перед Марьей сам господин Лещик. Девушка поклонилась сыну подводного правителя.
– Прости, не признала.
– Да это я из дворца сбежал, – пояснил он. – Без личины никак бы меня не отпустили. А я должен тебе помочь. Сосед наш, Рыбец, хитрый больно. С него станется и меньше рыбы отправить, да и еще какую-нибудь каверзу устроить. У него есть особый манок. Если он в него подует, рыба из его владений, заплывшая в наши реки, обратно повернет. И если мы не доглядим, он потом скажет, что уже и не знает, где его рыба, а где – наша! Такое уже случалось.
– И что делать? – спросила Марья.
Господин показал ей прутик. На вид – обычная веточка.
– Это волшебный прутик, – пояснил Лещик. – Он заставит рыбу плыть туда, куда нам нужно.
– А без прутика у меня бы ничего не получилось? – догадалась Марья.
Господин опустил голову.
– Ты… Прости меня, Марья. Тут есть моя вина. И Плотвички вина тоже имеется, но моя все же больше. Я первый у отца попросил, чтобы он тебя на дне озерном задержал, заставил подольше во дворце погостить. Ну а потом уже сестрица добавила, очень ей хотелось новую подружку в хоровод. Батюшка нам не мог отказать.
– Зачем же ты хотел меня задержать, господин? – спросила Марья, отступив от Лещика в сторону на шажок. Вспомнилось, как вел себя его старший брат.
Господин заметил, усмехнулся печально.
– Я думал, тебе так лучше будет. Дядька твой… Несправедливо поступил. Он должен был сам ответить за сговор с водяным, а вместо этого тебя прислал. Он ведь тебе даже не рассказал, согласия твоего не спросил.
Марья помолчала, теребя кисть платочка.
– Я бы согласилась, – тихо призналась она. – Я у дядьки в доме жила, горя не знала. Всегда сыта да одета…
Лещик недовольно поджал губы. Потом заявил:
– Все равно! Подло это…
– Наверное. Да только родню ведь не выбирают, – вздохнула Марья. И снова подумала о господине Налиме. Не стал бы он извиняться, как Лещик, признавать, что поступил не по совести! А ведь тоже родственники, братья родные.
– Отец хотел тебе задания до зимы давать, а потом бы реки замерзли, он бы сказал, что хода наверх до весны не будет, – продолжил младший господин.
– Я знаю места на озере, где никогда вода не замерзает, – заметила Марья.
– Ну, а отец уперся бы и не пустил, – усмехнулся Лещик.
– А весной?
– Весной еще что-нибудь придумал бы. А вообще, я надеялся, ты и не захочешь уплывать. Поймешь, что во дворце лучше.
– И кем бы я там была? – с горечью спросила Марья. Снова на ум пришли скверные мысли. Но Лещику удалось ее удивить.
– Отец тебя за службу собирался титулом пожаловать, высокую должность при дворе дать, если пожелаешь. Никогда бы ты больше не знала нужды. Жила бы, как тебе хочется. Да только, видно, я привык к дворцовой жизни, перестал обращать внимание на окружающих. А тебе несладко пришлось. Налим обиду затаил. Плотвичке ты по нраву пришлась, да вот наверняка найдутся придворные дамы, которые обозлятся за то, что брат тебе внимание оказал.
– Да нужно мне его внимание! – вырвалось у Марьи.
– Кто же поверит, если речь о самом наследнике подводного хозяина. У него в фаворитках быть – для многих мечта. Он отказа не знал никогда. В общем, не думал я, что тебе может что-то угрожать. Растерялся. Если бы не Ёрш, и не знал бы, что тебе защита нужна. Это ведь Ёрш замысел Плотвички разгадал, придумал, как Налима отвадить… Он сразу понял, что тебя дворцовая жизнь не прельстит.
– А говорил все время, что, видно, мне понравилась придворная жизнь, – пробормотала девушка, у которой на глазах выступили слезы. Ей и раньше было страшно за Ерша, а теперь она поняла еще, что дорог он ей. Пусть и грубоватый, но, на самом деле, никогда он ей зла не желал, всегда старался защитить. Гнева водяного не побоялся… Хотя кто для Ерша Марья? Чем заслужила такую заботу?
– Он тебя с умыслом на озере отпустил, – пояснил господин. – Чтобы ты поняла, каков твой дядька на самом деле, и не печалилась о том, что в подводных владениях оказалась. А ты простила… Не сможешь ты у нас жить, изведут тебя придворные. У них-то только интриги на уме, они жить спокойно не умеют.
– И что теперь? – спросила Марья.
– Я уже поговорил с батюшкой. Больше он тебе заданий давать не станет. Ты не думай, он тебе хорошего провожатого выделил, надежного, крепкого. Я тайком выбрался, хотел с тобой поговорить. Опасность тебе не грозила. Если бы что-то пошло не так, уплыла какая-нибудь рыбка, тебе бы никто слова не сказал. Ты обязательно вернешься на землю.