Она. Без(д)умные слова http://proza.ru/2025/03/26/1790
Приходя на вечеринку, муж выпивал и в скором времени уходил в дрёму великодушия, погружаясь в бесконечный калейдоскоп красочных сновидений на кушетке рядом с горящим камином. Вот тогда и наступало её время неприкрытого изыска, когда никто и не посмеет осудить её за явные недвусмысленные интрижки вожделенных откровений со свободными обожателями разового пшика, растворённого в ночи безумия…
Всё так, всё так. А могло быть и иначе, при полной луне, обрамлённой множеством звёзд на чернеющем небе без облаков, когда лунный свет холодит и льдинками стужи проникает в сердце, отрезвляя любые порывы беспечности. Тогда ничто не может сбить тебя столку, с пути целомудрия и праведности. Эх, кабы знать, когда и куда поведёт тебя жизнь, меняя судьбу, ты бы тогда всецело поддался ей и с лёгкостью сердца принял бы все её перемены и повороты…
Он шёл по обшарпанным коридорам нового дня и нового для себя заведения, давно требующего не косметического, а глубоко капитального ремонта, и не понимал, зачем ему все эти зигзаги и изменения в жизни и судьбе. Столько лет успешно двигаясь в одном направлении, в одной стези, и вдруг решиться на смену всего и ввергнуть себя в новое, совершенно непонятное и от того рисковое предприятие новой жизни, как он считал, на склоне лет. Но дело сделано, поворот в судьбе нарисован. Не хотелось бы, но надо следовать ему, а там посмотрим, время покажет, правильно ли всё сделано – размышлял он о новой работе, шурша старческим шагом предпенсионера.
Самое время, – успокаивал он себя. – Здесь можно и век скоротать, доживать среди не знавших кисти моляра со времён строительства стен, полов и потолков, обрюзглых и за столь короткое время уже надоевших и успевших стать противными.
Что я здесь делаю? – вдруг застучала набатом в голове мысль. – На что променял мечты и свершения, достижения и заслуги?!
Так панически сетуя о своем новом месте работы, он безучастно шагал, по-идиотски повинуясь свалившемуся из глубин вселенской пустоты крутому изменению в судьбе, пока не увидел их: синих, как ясное небо, и лучезарных, как яркое солнце после дождя, глаз, притягивающих и манящих своей глубиной и чувственностью. И всё сразу вмиг перевернулось, изменилось, загорелось. Такое бывает: один незначительный штрих в нужном месте, и картина художника оживает, начинает светиться и играть новыми красками.
Они возникли ниоткуда, сразу за дверью, которую он открыл, чтобы навсегда покинуть это убогое заведение и более не оставаться в нём. Они столкнулись, и всё! Увидев их, его судьба была предрешена, он сразу заметил множество плюсов и положительных моментов своего прихода сюда. И стены стали того цвета, и потолки высокими, и полы с ровным отциклеванным паркетом. Её глаза, как солнечный луч в пасмурную погоду, просияли потоком новых смыслов, свершений и драм. Ему уже не было так безлюдно и одиноко в этом наполненном людьми пространстве жизни. Он знал, что будет делать дальше…
Столкнувшись с ней, ему показалось – точнее говоря, он понял, – что она ещё не была в верхней истоме соблазна любви. Можно улыбаться, можно вести себя свободно, даже развязно, но в глазах отражается печаль, угадывается неудовлетворённость и тоска по женскому счастью, годами ожидаемому в истоме одинокого супружеского ложа. Любая её чувствительность, встречи, любая близость были, чем угодно, только не страстью на вершине чувств. Всё это было скорее утешением, снятием скуки и депрессии, заботой о здоровье, состраданием и жалостью к партнёру, чем угодно, только не истомой любви и не с любимым. Мачо-казанова с голубыми глазами, утонченный поклонник всего прекрасного, покоритель женских сердец, дамский угодник, обольститель и прочее-прочее-прочее, ещё не попадался на её всё ещё юном жизненном пути.
Сексуальный век её соблазнов был на исходе, но не настолько, чтобы не видеть и не ощущать прелесть её бурных фантазий, форм и озорной чувствительности от флюид, растекавшихся по её упругому телу и фонтанами искрившихся во все стороны цветными огнями бенгальских свечей, едва скрывающих приличия и целомудрие. Что-что, а это точно не на шутку заводит любого мужчину, каким бы толстокожим тот не был, и он вдруг, неожиданно для себя, тоже захотел помочь ей. Просто так, без интриг и противностей пошлых подкатов; решил помочь ей и влюбить её в саму себя чистотой помыслов погружения во влюбленность, к нежному и прекрасному, не истасканному жизнью существу, имеющему несомненный опыт и потенциал не растраченных желаний и чувственных утех на исходе глубокой с проседью осени.
Он знал, что в таких случаях, главное, не спешить, замечать едва заметные желания, проявлять заботу и сочувствие, просто внимать и слушать её без какого-либо намёка на близость. И хотя они и встретились в своих тайных желаниях поисках близости, но именно её отсутствие теперь являлось главным козырем и движущей силой к пониманию любви и неотвратимому, разоряющему чувства порыве древнего инстинкта необузданного слияния в одно целое: нежное и ласковое, переполненное благодарностью случившегося.
Они гуляли, смеялись, беседовали, жаловались и хныкали друг другу. Жалость, кстати, тоже одно из главных и первостепенных чувств, сближающих людей. Жалость порождает желание помочь, утешить, оградить, позаботиться о другом. И они оба пользовались этим знанием, не предполагая, что каждый из них использует другого.
И дело сделалось само собой, инстинктивно, без неудобств и неловкостей, часто возникающих в таких пикантных случаях. Они оказались вместе и так близко друг к другу, что всё произошло и получилось, как хотелось. В тот вечер всё было необычно, по-новому, как в первый раз, вообще, как в первый раз! И фейерверки блистали ярче, и салют гремел громче, и молнии сверкали во всё небо, и истома катилась тонкой струйкой по всему телу не переставая заглядывая то в один уголок ватного тела, то в другой, ещё более расслабленный и не потревоженный порывом страсти. Оба были на высоте, оба купались в сладострастном нигилизме отрицающем бренный мир забот и проблем.
Вечерняя сказка для взрослых, казалось, давно прошла, но они только что вновь ощутили её – и были счастливы от случившегося, ничего не значащего для будущего, ничего не значащего для прошлого, но сверх важного здесь и сейчас – на холодной вершине Эльбруса, в самой верхней заснеженной точке Европы, с которой видна кривизна Земли, меняющая жизни и судьбы…
Новое место работы таит в себе многие секреты, намёки, недомолвки – наблюдай их: они о многом расскажут, во многое вовлекут, во многое поманят и многим наградят – лишь правильно читай их.
02:37, 06.09.25, 09:05, 08.09.25, Москва