Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2025/10/28/2045
Все персонажи выдуманы. Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны. Кроме того, помните, что курение вредит вашему здоровью, как чтение газет и этого произведения во время обеда.
– Во всем мире розы символизируют любовь, а лилии – девичью чистоту. Георгины используются в свадебных букетах, ибо означают преданность на языке цветов, - проворковал слащавый распорядитель предстоящего торжества. Мадлен передернуло при упоминании лилий. Они говорили в большом зале с колоннами и сводчатым потолком, где когда-то проходили Средневековые Вечеринки. Их голоса отдавались эхом.
– Как банально! Розы и георгины – это не про нас с Чучо. Что касается лилий, однажды я походя растоптала один цветок, и до сих пор места себе не нахожу, - Мадлен быстро огляделась по сторонам, нет ли поблизости правителя, закурила. – А скажи-ка, милейший, какое из растений символизирует преображение? Алхимическую трансмутацию?
Распорядителя этот вопрос поставил в тупик.
– Если честно, не знаю, госпожа Брутали, - сконфуженно пробормотал он, часто моргая.
– Узнайте это к нашей свадьбе, - приказала девица, выпуская дым. – Пока что празднуем помолвку. Украсите это мрачноватое помещение цветочными гирляндами из гвоздик, маков, калл.
– Маки запрещены вашим достойнейшим свекром. Вдруг гости из них (цензура)?
– Неужели на моей помолвке соберется настолько дурное общество? – съязвила Мадлен. – Ну, замените маки топинамбуром, и дело с концом.
– С каким таким концом? – прищурился Чучо, неслышно подобравшись к ним сзади. – Оборотень в юбке забыл о траурных лентах, без которых икебана* будет неполной.
– Дорогой, алкоголикам слово не давали. Я вступилась за тебя перед нашим доблестным государем. А ты даже не извинился за свое безобразное поведение!
– Перед кем извиняться? Перед тобой? – насупился Чучо. – Или перед традиционными ценностями?
Мадлен жестом отпустила распорядителя. Когда он ушел, девушка схватила за грудки толстяка, встряхнула его, как грушу.
– Ты на что намекаешь, жирное недоразумение? Ну, мужиковата я от природы! Не всем дано быть тоненькими феями! Жизнь с мягкотелым оппозиционером не сахар! Лавируя между тобой и властями, мне придется стать еще сильнее, чем я есть!
– Я сам разберусь со своим отцом, хитрая бестия! – закричал Чучо, теряя пуговицы в рывке к свободе. – Просто исчезни из Мозаичного дворца и больше не возвращайся!
Мадлен злобно усмехнулась и достала вторую сигарету.
– На заседаниях Синшарары он вечно вякает, что не согласен с тем и этим. На любое предложение уважаемых членов правительства лает: «Чушь! Абсурд! Уймись, дурак или дура!». Столько криков, заряженных протестом, а толку никакого. Даже собственную помолвку отменить не может. Только нажрался в баре, как свин, что привело к репрессиям против бара. Ведь глупцы, которые его напоили, не знали в лицо бойкого оппозиционера, и чьим сыном он является по паспорту!
– Оскорбляя меня, ты поносишь правительство! – с вызовом заявил Чучо. – Кто ты после этого – оппозиционерка? Поганая либералка…
– Ничего крамольного я не сказала. Просто мысли вслух, - промолвила Мадлен, встряхивая пепел. – Как и курение, которое не нравится Андре, но является всеобщим пороком.
– А если я скажу папе, что настолько ненавижу курение, что никогда не женюсь на курящей?! Здоровье дороже! А ты не забудь заплатить штраф за курение в неположенном месте, навсегда покидая Мозаичный дворец!
– Если ты еще раз выпьешь хоть один бокал вина без моего разрешения, я изобью тебя, и точка, - с этими словами Мадлен врезала под дых жениху так, что у бедняги дыхание перехватило и в глазах потемнело.
– Какая ирония, что диктатор истинный, диктатор липовый под управлением функционеров и слизняк оппозиционер носят одну фамилию! Скоро я присоединюсь к вам, сколько бы ты ни возражал, голубчик. Ты отнюдь не волшебный принц из сказки, но так хочется, чтобы случилось чудо! Дерьмо стало золотом, например. Уж слишком тоскливая осень надвигается на нас, наземных этли.
Вошел Андре Корйа и тепло поприветствовал любимицу, начал расспрашивать, как идут приготовления к балу. Та мило отвечала, сияя от радости, что ей выпала удача побеседовать с таким выдающимся человеком.
– Ты видел, что она сделала, полковник Фэсио? – прошипел Чучо, потирая больное место. Папа проигнорировал сына, сосредоточив свое внимание на Мадлен.
– Так точно, сэр, - важно ответствовал глава правительственной охранки.
– А почему не вмешался?
– У нее больше влияния, господин Корйа. Постарайтесь не нарываться на побои от супруги. Вы ставите охрану в неудобное положение, сэр.
Выругавшись, Чучо со всех ног помчался в винный погреб, но выпить наперекор воле Мадлен побоялся. Обняв винную бочку, он горько заплакал от безысходности.
Жорес Торонхас, коренастый мужчина с русыми волнистыми волосами и крупной головой, навис над судьей Атилио Шеноби.
– Из всей семьи только вы защищены судейской неприкосновенностью. Пока защищены. Ваших сыновей арестовали за незаконную правозащитную деятельность.
– Как правозащитная деятельность может быть незаконной? – горько улыбнулся немолодой мужчина. – Отпустите моих мальчиков, не позорьтесь. Вам нечего инкриминировать им, кроме нескольких публикаций в газетах и одного выступления по радио.
– По-вашему, этого мало, сударь? Они дискредитировали следственные органы, утверждая, что в застенках пытают подозреваемых! Конечно, это не так. Мы во внутренних войсках все хорошие. Мы гуманные, Атилио, и чтим закон. Чтобы сердитые речи твоих сыновей не пропали втуне, мы выпишем им персональные колотушки, хотя это не является нашей обычной практикой.
– У тебя самого есть дети, Жорес, - прошипел судья, бледнея от волнения. Он представил себе слезы жены, атмосферу неопределенности и ужаса, царящей в его некогда уютном доме, и содрогнулся. – Ты любому перегрызешь за них горло.
– Перегрызу, - не стал отрицать полковник, прогуливаясь за вспотевшей спиной Шеноби. – Но тебе-то ничего подобного делать не надо. Что для тебя Джулиано Корйа? Ну, вынесут его из Мавзолея. Не очень-то ему хотелось там валяться.
– Я равнодушен к нему. Явно не из числа великих этот итальяшка. Подал надежду, что грядут улучшения, а по сути ничего не изменилось. Та же петрушка, ранее подаваемая под соусом генеральской диктатуры, теперь прикидывается демократией!
– Жажда перемен приводит к революции. Ты опасный человек, Атилио. Почти враг народа, хе-хе. Слишком много оправдательных вердиктов. Суды должны вызывать страх, иначе будет, как в Америке. Граждане начнут качать права, обращаться в суд по любому пустяку. Устраивать тяжбы даже с органами власти.
– Андрюха Корйа и его «тараканы» – это не народ, Жорес. Не становись сволочью. Презумпция невиновности для меня не пустой звук.
Полковник принялся разминать напряженные плечи судьи сильными лапищами.
– Ты услышал меня, Атилио, - ласково промолвил он. – Процесс против диктатора твое последнее дело на посту судьи. Ты войдешь в историю, дружище.
– Я мировой судья, Торонхас! Мало того, что нелепо судить покойника! Мне просто недостает квалификации. Все же Джули был диктатором шесть лет. Пусть его делом займется Конституционный Суд Миндального Королевства.
– В этой инстанции заседают друзья правителя, которые не подставили сами себя, как ты. Весьма опрометчиво взращивать детей с обостренным чувством справедливости в Миндальном Королевстве!
– Да знаю я, черт возьми! – стукнул кулаком по столу несчастный отец. – Я буду председательствовать на судилище, на этом «мертвом синоде»** при условии, что вы не искалечите моих мальчиков. Ты гарантируешь их безопасность в вашем логове?
– Я постоянно проверяю условия их содержания, Атилио. Я прослежу, чтобы их не били. Ты сомневаешься в моих словах. Я не виню тебя за это. Положись на чувство справедливости и патриотизм честных офицеров, которых при Хунте никто не видел, но они не бездействовали в тени таких, как Идилар Этвуд.
Атилио Шеноби поднял голову и изумленно уставился на полковника сквозь стекла очков. Тот чуть улыбнулся.
– Поверь, этот суд нужен не только Андре. И он должен состояться как можно скорее. Я принес тебе папки с материалами дела. Видишь ли, Атилио, нам некуда деваться с этого острова. Аномалия никого не выпускает без оборудования Подземной Этланти в Большой мир. Остается только сражаться за наше будущее в слиянии с подземным мегаполисом.
Когда за Торонхасом захлопнулась дверь кабинета, судья со вздохом открыл толстую папку, прочитал материалы, содержащиеся в ней, взял другую, третью. Дошел до доклада Мисибсена и офигел от писанины дотошного генерала с рентгеновским снимками и ссылками на видных микробиологов прошлого. Личные дела всех репрессированных при режиме Джулиано находились в полном порядке. Каждый год диктатор публиковал список принятых им законов и ясно объяснял, чем обосновано их появление. И то, и другое не впечатляло своим объемом и жестокостью. Обычный авторитарный правитель без заскоков. Лишь в докладе Мисибсена содержался убедительный пункт обвинения. Нечеловеческим существам запрещено занимать государственные посты. Но в Мавзолее лежит человеческое тело. Атилио в замешательстве откинулся на спинку стула. Как быть с этим? Что за чертов ребус?
*Икебана – японское искусство составления цветочных композиций.
**Под трупным синодом подразумевается церковный трибунал над усопшим папой Формозом в январе 897 года в Риме. Его тело эксгумировали из гробницы в базилике Святого Петра, облачили в папские одеяния и посадили на скамью подсудимых рядом с живым диаконом, который отвечал за покойника на вопросы суда. Труп Формоза был осужден и лишен права занимать церковные должности.
Фото из интернета. Старинная рождественская открытка
Продолжение следует