О причинно-следственной связи Страсти и Воли
Страсть, с ее «Мне охота кого-то (чего-то)» и «Я хочу кого-то (чего-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некий реальный чувственный след в Душевном теле одного человека, который в нем оставило Душевное тело другого симпатичного ему человека (или же Душевное тело симпатичной ему вещи).
Воля, с ее «Мне надо что-то сделать для того, чтобы удовлетворить свое чувство охоты кого-то (чего-то)» и «Я должен что-то сделать для того, чтобы удовлетворить свое чувство хотения кого-то (чего-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некое реальное исцеление = осмысление того самого следа Страсти в Душевном теле одного человека, который в нем оставило Душевное тело другого симпатичного ему человека (или же Душевное тело симпатичной ему вещи).
Таким образом, Страсть, как позитивное чувство к кому-то (к чему-то), является непосредственной причиной появления Воли, как позитивного понимания подходов для удовлетворения той самой Страсти.
О причинно-следственной связи антитез Страсти и Воли
Отвращение, с его «Мне не охота кого-то (чего-то)» и «Я не хочу кого-то (чего-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некий реальный чувственный след в Душевном теле одного человека, который в нем оставило Душевное тело другого антипатичного ему человека (или же Душевное тело антипатичной ему вещи).
Безответственность, с ее «Мне не надо что-то делать для того, чтобы удовлетворить свое чувство не охоты кого-то (чего-то)» и «Я не должен что-то делать для того, чтобы удовлетворить свое чувство не хотения кого-то (чего-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некое реальное исцеление = осмысление того самого следа Отвращения в Душевном теле одного человека, который в нем оставило Душевное тело другого антипатичного ему человека (или же Душевное тело антипатичной ему вещи).
Таким образом, Отвращение, как негативное чувство к кому-то (к чему-то), является непосредственной причиной появления Безответственности, как негативного понимания подходов для удовлетворения того самого Отвращения.
О причинно-следственной связи Любви и Рассудка
Любовь, с ее «Я желаю кому-то (чему-то)» и «Я доверяю кому-то (чему-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некий реальный чувственный след в Духовном теле одного человека, который в нем оставило Духовное тело другого симпатичного ему человека (или же Духовное тело симпатичной ему идеи).
Рассудок, с его «Я распознаю того, кому я желаю (то, чему я желаю)» и «Я познаю того, кому я доверяю (то, чему я доверяю)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некое реальное исцеление = осмысление того самого следа Любви в Духовном теле одного человека, который в нем оставило Духовное тело другого симпатичного ему человека (или же Духовное тело симпатичной ему идеи).
Таким образом, Любовь, как позитивное чувство к кому-то (к чему-то), является непосредственной причиной появления Рассудка, как позитивного понимания подходов для удовлетворения той самой Любви.
О причинно-следственной связи антитез Любви и Рассудка
Ненависть, с ее «Я не желаю кому-то (чему-то)» и «Я не доверяю кому-то (чему-то)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некий реальный чувственный след в Духовном теле одного человека, который в нем оставило Духовное тело другого антипатичного ему человека (или же Духовное тело антипатичной ему идеи).
Безумие, с его «Я не распознаю того, кому я не желаю (то, чему я не желаю)» и «Я не познаю того, кому я не доверяю (то, чему я не доверяю)», в своем буквальном смысле есть ничто иное, как некое реальное исцеление = осмысление того самого следа Ненависти в Духовном теле одного человека, который в нем оставило Духовное тело другого антипатичного ему человека (или же Духовное тело антипатичной ему идеи).
Таким образом, Ненависть, как негативное чувство к кому-то (к чему-то), является непосредственной причиной появления Безумия, как негативного понимания подходов для удовлетворения той самой Ненависти.
Примечание. Все данные и выводы этой статьи, приведенные мной здесь в несколько обобщенном виде, базируются на положениях второй части моего религиозно-философского учения «Азы Истины».
Dhidhis Ghornikarios (Великий Гончар).